Михаил Каришнев-Лубоцкий - Искатели злоключений. Книга 3
– А где наш пуппетролльчик? – спросил Пинтаэль. – Я хочу познакомить его с Тупсифоксом!
– Нет пуппетролльчика, – вздохнул печально Брикле. – Наверное, снова играет в пуппескаута: прячется где-нибудь в кустах и изображает из себя храброго разведчика, получившего важное задание.
– Жаль, – произнес Пинтаэль, – вчетвером нам было бы веселее. Но ничего, мы и втроем что-нибудь придумаем.
– А я уже придумал, – Брикле смущенно потупил серые, почти бесцветные, глазки и почесал мизинцем за мохнатым ушком. – Давайте в печную трубу повоем. Это занятие хорошо развивает голосовые связки!
– И укрепляет нервную систему слушающих! – добавил Пинтаэль и весело рассмеялся. – Ну как, Тупсифокс, повоем? Или ты предложишь что-нибудь получше?
– Может быть, мы просто погуляем по улочкам Гнэльфбурга? – сказал я несмело.
– Господи, ну никакой фантазии! – возмутился Пинтаэль. – А ведь вы, пуппетролли, обычно не страдаете этим недостатком! Если хочешь посмотреть на Гнэльфбург, смотри на него отсюда: из чердачного окна город виден как на ладони.
Мои новые друзья подвели меня к большому, овальной формы, окну и распахнули его настежь.
– Пожалуйста, Тупсифокс, любуйся, – произнес Пинтаэль, радушно показывая рукой на открывшийся перед нами удивительной красоты городской пейзаж. – Возможно, хоть эти виды разбудят в тебе немного фантазии.
– Ты верно сказал, Пинтаэль, – улыбнулся Брикле. – Фантазия есть у каждого, только у некоторых она крепко спит и ее нужно будить!
– Но не воем в печные трубы, – огрызнулся я незлобно.
– Спорный вопрос, Тупси, – покачал головой Пинтаэль. – Но давайте не будем устраивать сейчас дискуссию!
Он склонился надо мной и, показывая рукой куда-то в даль, вдруг спросил:
– Видишь вон там в облаках маленькую точку? Думаешь, это птичка?
– На самолет не похоже… Конечно, птичка!
Брикле и Пинтаэль дружно рассмеялись.
– Это – Жозефина, внучка чародея Невракля! – сказал Брикле и, слегка оттолкнув меня в сторону, тоже припал к краю подоконника своим остреньким подбородком. – Вредная девчонка, я тебе скажу! Любит всех воспитывать, читать мораль…
– Особенно нашего пуппетролльчика завоспитывала, – добавил Пинтаэль. – Просто прохода ему не дает! Как встретит, так и начинает: «И как тебе не стыдно!.. В твоем-то возрасте!.. Пора за ум браться!.. Посмотри на других!..» Бедняга совсем озверел, поклялся ее помело в клочки разодрать.
– Какое помело? – не понял я.
– На котором она летает. Услышала в раннем детстве сказку про ведьму, которая носилась по воздуху на метле, и сама загорелась такую же себе сделать.
– И вот сделала! – восхищенно и даже с легкой завистью воскликнул Брикле. – Теперь порхает как бабочка над Гнэльфбургом, смешит всех!
– Родители ее сначала стыдили, – добавил снова Пинтаэль. – «Ты же не ведьма, – говорили они ей, – ты будущая волшебница. Это ведьмам положено на метлах летать, а волшебницы просто из воздуха возникают.» Но ты ведь знаешь, Тупсифокс, какая теперь молодежь пошла: старших не слушают, все по-своему делают…
Он махнул печально рукой и замолчал. Мы еще немного полюбовались на город, начинающий покрываться прозрачной, чуть заметной, вечерней дымкой, и разбрелись по домам. Играть нам почему-то уже расхотелось. Да и какие можно придумать игры после встречи с летающей на метле девчонкой? Разве что, какую-нибудь ерунду вроде вытья в печные трубы. То, что совсем недавно Пинтаэлю и Брикле казалось забавной и удивительной фантазией, теперь стало для них просто скучным и примитивным развлечением. На которое и время-то зря тратить не стоит!
Глава семнадцатая
Кракофакс мог бы проспать и до утра, но он проснулся в половине восьмого вечера. В тот момент, когда в жилище мастера Астрогастра вкусно запахло разогретым ужином и раздалось приятное для слуха позвякивание мельхиоровых ножей, вилок и ложечек.
– Тупсифокс, негодник ты этакий, – набросился на меня дядюшка с наигранной суровостью в голосе, – почему ты не разбудил меня раньше? Сейчас мы с тобой уже находились бы в каком-нибудь сельском монастыре и добрые монахи делили с нами свою скромную вечернюю трапезу!
– Зачем искать монастырь, дорогой господин Кракофакс? – улыбнулся Астрогастр и показал на два свободных стула за столом, на которых стопками высились коробки из-под обуви. – Садитесь, пожалуйста, сюда: моя супруга уже подготовила вам и вашему племяннику удобные креслица!
– Спасибо, но нам не хотелось бы вас стеснять… – Кракофакс торопливо сполоснул руки в медном тазике, вытер ладони о полотенце и ловко вскарабкался на башню из коробок. Взял в правую руку вилку, в левую нож и принялся яростно кромсать огромный бифштекс. При этом он не забывал время от времени смущенно бормотать и извиняться: —«Все из-за этого мальчишки… „Устал, – говорит, – бродить по дорогам… Давай, – говорит, – найдем где-нибудь приют хотя бы на недельку…“ Вот и нашли – себе приют, а вам заботу!»
Дядюшка на секунду замолчал и, ткнув рукой в сторону фарфоровой горчичницы, спросил у сидящего рядом с ним слева Пинтаэля:
– Это – горчица по-гнэльфски? Дай мне, пожалуйста, ее, а то я не дотянусь.
Воспользовавшись тем, что дядюшка на какое-то мгновение отвлекся от извинений, фрау Мэрлиона сказала:
– На вашем месте, господин Кракофакс, я пожалела бы мальчишку. От него и так остался только клоунский костюм, рыжий чуб да курносый носик! А если вы потаскаете его по Гнэльфланду еще с месяц или два, то от него и этого не останется!
– Поживите у нас, – предложил Астрогастр хитрецу-пуппетроллю. – Здесь, конечно, не так, как в отеле «Парадиз», но жить можно.
– И очень даже неплохо можно жить! – поддакнул я доброму сапожных дел мастеру. – Мы два года…
Дядюшка ткнул меня в бок рукой, и я чуть было не слетел с возвышения на пол. Но моя природная ловкость и, главное, любовь к жизни не дали мне погибнуть в расцвете лет. Побалансировав, как настоящий цирковой артист на раскачивающимся из стороны в сторону хлипком сооружении, я все-таки сумел вернуть свое «креслице» в первоначальное положение. Облегченно вздохнув, – вздохнули облегченно все, кто сидел за столом, но что это были за вздохи по сравнению с моим!.. – я закончил фразу, которую начал произносить перед дядюшкиным тычком:
– Мы два года мечтали найти что-нибудь подобное для себя, но так и не нашли!
Сказав это, я лукаво взглянул на Кракофакса: ты, наверное, думал, что я брякну языком нечто иное? Я не так глуп, дядюшка, как тебе кажется!
– Ну, я не знаю… – протянул старый лис-пуппетролль, набивая себе цену. – Конечно, можно задержаться на денек-другой…
– Хоть на месяц! – расщедрился Астрогастр. – Гнэльфбуржцы – народ не жадный, деньги на монастырь польются в ваши кружки рекой!
Нож и вилка в руках дядюшки вдруг заходили ходуном, и Кракофакс только огромным усилием воли заставил унять предательскую дрожь.
– Так уж и рекой… – хмыкнул он недоверчиво. – Мы с племянником будем рады, если они польются ручейком!
– Кстати, – спохватилась, явно не вовремя, фрау Мэрлиона, – а где ваши кружки? Пилигримы всегда ходят с кружками для сбора пожертвований.
– Они утонули, – не моргнув глазом, ответил ей дядюшка и, как ни в чем не бывало, отправил в рот еще один кусочек бифштекса. – Когда мы переправлялись через Тойфельзее, ну, вы знаете эту бурную реку, у меня с плеча соскользнула котомка, в которой находилось все наше небогатое имущество.
– Камнем на дно пошла! – добавил я для непонятливых и, на всякий случай, подтвердил свои слова красноречивым жестом: поднял руку вверх и резко опустил ее вниз.
– Боже, какое несчастье! – ахнула Мэрлиона.
– А может быть, счастливое провидение, – успокоил ее супруг. – Вместе с котомкой мог бы утонуть и сам господин Кракофакс.
Услышав эти слова, я чуть было не зашелся в рыданиях. Лишиться дядюшки!.. Моего наставника и учителя!.. Но я мужественно сдержался и плакать не стал, только тихонько всхлипнул и вытер салфеткой набухшие слезами глаза.
– А где они будут спать? – спросил вдруг Пинтаэль. – На моей постели?
– Нет, зачем же. – Астрогастр посмотрел в потолок, потом вновь взглянул на меня и Кракофакса. – Я сделаю для господ пилигримов две чудных кроватки из старых калош. А твоя мамочка, Пинтаэль, сошьёт им перинки, подушки и одеяльца.
– А заодно простынки и наволочки, – добавила фрау Мэрлиона.
– Вот здорово! – обрадовался я. – Никогда еще не спал в калоше! А ты, дядюшка, ты когда-нибудь спал в калоше?
– Нет, не приходилось. Не выпадало такого счастья!
Так за разговорами мы незаметно расправились с ужином и, поблагодарив хозяев за гостеприимство, пошли на вечернюю прогулку. А Пинтаэль остался дома: он решил помочь отцу делать для нас с дядюшкой чудо-кроватки.
Глава восемнадцатая
Кроватки получились просто замечательные! Правда, внешне они очень напоминали коляски для грудных детей – для большего сходства с ними шутник Пинтаэль приделал к кроваткам колесики и ручки, с помощью которых можно было перекатывать калоши-кровати с места на место, – но мы с дядюшкой обрадовались и такому подарку. Едва мы с ним улеглись на мягкие перинки, как сладкий сон тут же принял нас в свои объятья. Я даже не успел дослушать до конца колыбельную песенку, тихо струившуюся из глубин моей подушки – так я захотел вдруг спать!
