Михаил Каришнев-Лубоцкий - Искатели злоключений. Книга 3
К счастью, фрау Мэрлиона снова пришла к нам на помощь. Подойдя к буфетчику, она взяла нашу купюру и, посмотрев на нее внимательным взглядом, сказала миролюбивым тоном:
– Да, Андреас, эти 50 гнэльфдингов весьма подозрительны. Но они не фальшивые. Наверное, это специальный выпуск? Сейчас стали печатать такие купюры для нумизматов, возможно, и эта из той же компании?
Как утопающий хватается за соломинку, так мы с дядюшкой ухватились за спасительную идею доброй гнэльфины.
– Конечно, наша купюра коллекционная! – гордо произнес Кракофакс, надувая впалые щеки. – Если бы вы знали, сколько за нее мне дадут в клубе нумизматов!..
Дядюшка сделал паузу, элегантным жестом взял купюру из рук Мэрлионы, аккуратно сложил ее пополам, а потом еще раз пополам, и спрятав деньги в бумажник, а бумажник во внутренний карман сюртука, договорил фразу до конца:
– …но этого вы никогда не узнаете, господин Андреас!
И он вышел из харчевни на улицу. Не забыв, разумеется, прихватить с собой и меня.
Глава двенадцатая
После этой неприятной истории мне еще сильнее захотелось вернуться в наше родное жилище, где на плите нас ждал, пусть скромный, но зато сытный, обед. Однако дядюшке словно шлея под хвост попала, ему по-прежнему не терпелось часок – другой побродить по улочкам Гнэльфбурга, покататься на трамвае без билета и, как он сам выразился, «вспомнить молодость».
– Кстати, Тупсифокс, – сказал Кракофакс, – мы могли бы с тобой заглянуть и в наш дворик. Неужели тебе не интересно посмотреть на тех, кто жил в подвальчике до нас?
– Совсем не интересно. Обыкновенные гнэльфы. Одного из них звали Пинтаэль. У него был дружок по имени Брикле.
– Вот как? – удивился дядюшка. – Откуда ты раздобыл эти сведения? Разве ты умеешь заглядывать в прошлое?
– Я умею заглядывать за оторванные обои. На стене за нашим шкафом нацарапано: «Здесь в углу стоял Пинтаэль. А Брикле балбес!»
– Наверное, это писал какой-нибудь мальчишка, – догадался дядюшка. – Взрослые не станут царапать стены.
– А уж стоять в углу они точно не будут! – рассмеялся я весело. И поддавшись на уговоры старого хитреца, отправился вслед за ним на Вишневую улицу, где в уютном дворике находилось невзрачное строение с заброшенным подвалом. Впрочем, заброшенным он был до нашего с дядюшкой вселения. А вот значительно раньше…
Глава тринадцатая
Шестьдесят лет тому назад в нашем подвале, оказывается, находилась сапожная мастерская господина Астрогастра. Вообще-то Астрогастр родился в семье волшебника, и по всем правилам ему следовало бы продолжить фамильную традицию, но он еще с юности так пристрастился к сапожному ремеслу, что ни о какой другой карьере даже и думать не хотел.
– Я и так чародей, – объяснил он нам после того, как мы с дядюшкой, зайдя в мастерскую и представившись ее владельцу странствующими пилигримами нуждающимися в данный момент в срочной починке своей, истоптанной по дорогам Гнэльфланда, обуви, невольно разговорились с Астрогастром по душам. – Разве эти сапоги не чудо? – Мастер кивнул на офицерские сапожки из свиной кожи покрашенные в приятный красный цвет. – Я сшил их для начальника городской стражи полковника Мушкетона по его личному заказу. Он любит ходить строевым шагом, и теперь его сапоги будут ему постоянно командовать: «Ать-два!.. Ать-два!.. Левой!.. Левой!..»
– Как вам это удалось? – изумился Кракофакс, который и сам умел неплохо колдовать, однако до таких фокусов еще не додумался.
– Все дело в креме, – признался Астрогастр. – Если почистишь обувь этим кремом, – он показал на баночку с этикеткой «Офицерский», – то сапоги будут отдавать команду «Ать-два! Ать-два!» А если почистишь обувь другим кремом, – он кивнул на баночку с этикеткой «Солдафон», – то сапоги станут поскрипывать «Брысь! Брысь!»
– А мне вы каким кремом туфельки намажете? – не удержался я и задал мастеру мучивший меня вопрос. – Вот бы каким-нибудь смешным и веселым!..
– Смешных кремов не бывает, – поправил меня Астрогастр. – Смешными бывают владельцы обуви. Но не горюй, малыш, я что-нибудь придумаю и для тебя.
И чародей-сапожник придумал! К моим клоунским туфелькам он пришил нарядные помпончики, которые при ходьбе – если я только спотыкался – издавали мелодичные «Ой!» и «Ай!» Причем, ойкал помпончик на левой туфельке, а айкал помпончик на правой.
Кракофакса Астрогастр тоже не обидел. Прибив к его ботинкам «вечные» подковки, мастер начистил дядюшкину обувь до такого блеска, что в носки ботинок можно было смотреться как в зеркало. В них отражалось все: и сам Кракофакс, и мы с Астрогастром, и скромное убранство мастерской, и тусклая лампочка под потолком… Но – главное! – в них отражался (в этом мы убедимся чуть позже) свет луны и звезд, а отражаясь, он прекрасно освещал дорогу перед владельцем чудо-ботинок лучше самого мощного фонаря.
Но и этим чудесные свойства дядюшкиной обуви после того, как она побывала в руках Астрогастра, не исчерпывались до конца! Утром, когда Кракофакс проснулся и по привычке, не раскрывая еще сомкнутых глаз, спросил у меня: «Тупсифокс, где мои ботинки?», парочка начищенных красавцев мгновенно откликнулась из-под кровати: «Мы тут, хозяин!» (это сказал левый ботинок), «С добрым утром, хозяин!» (это добавил правый ботинок). И они сами выпрыгнули вперед и встали на коврик, сплетенный из разноцветных шнурков.
Но, извините, кажется я сам «прыгнул вперед» в своих воспоминаниях. Начал рассказывать о том, что случилось утром следующего дня, и не поведал о том, что происходило накануне. Итак, мастер Астрогастр взялся чинить нашу обувь, а меня и дядюшку, чтобы мы не очень скучали, посадил за обеденный стол (чародей-сапожник жил с семьей в мастерской) и угостил тем, что было в его доме: поросячьими ножками с тушеной капустой и вкусным кофе с домашним печеньем.
– Ешьте, бедняжки, – сказал он нам, – вы, наверное, очень проголодались, совершая такое длительное путешествие?
– Как волки! – улыбнулся я ему в ответ.
А Кракофакс, не удержавшись от свойственного его натуре ехидства, спросил, показывая пальцем в тарелку:
– Это ножки Ниф-Нифа или Наф-Нафа? Наконец-то я разделаюсь хотя бы с одним из них!
Астрогастру такая шуточка не понравилась, однако из вежливости он не подал и вида. Только произнес хрипловатым голосом:
– Еду готовила моя супруга. Она скоро придет, и вы тогда получите от нее нужные вам сведения.
И он углубился в работу: принялся колдовать над нашими туфлями и ботинками. А мы с дядюшкой набросились на еду – мы и правда были голодны, как волки.
Глава четырнадцатая
Бывают в жизни счастливые совпадения: та добрая гнэльфина, которая спасла нас с дядюшкой в харчевне от злого буфетчика Андреаса, оказалась супругой чародея-сапожника господина Астрогастра! Едва она открыла дверь и возникла на пороге, держа в одной руке большую плетеную корзину, а в другой букетик фиалок, как я сразу же бросился к ней навстречу, позабыв про недоеденный кусочек печенья и недопитую чашечку кофе.
– Фрау Мэрлиона! Это вы?! А мы забрели сюда совершенно случайно! У дядюшки стерлись каблуки на ботинках, а у меня отклеилась подошва на туфельке… А господин Астрогастр пообещал все починить!
– И вы, конечно, расплатитесь с ним «коллекционными» деньгами? – улыбнулась добрая женщина. – Муженек, не вздумай давать сдачу этим ловкачам! Так и быть, сделай им ремонт обуви бесплатно, это будет гораздо выгоднее!
Фрау Мэрлиона спустилась вниз, поставила корзину в угол, затем налила в вазочку воды и пристроила в нее букетик цветов. И только после этого присела на стул и облегченно вздохнула:
– Ну и денек сегодня выдался! На рынке суета, в харчевне тоже покоя нет… А все из-за вас, негодники!
И она шутливо погрозила мне и дядюшке толстым, похожим на большую сочную сардельку, пальцем.
– На рынке, фрау Мэрлиона, мы не были. Так что в суете, о который вы говорили, нашей вины нет, – обиженно проворчал Кракофакс и демонстративно отодвинул от себя тарелку с крошечным огрызком печенья. – А в харчевне мы вели себя, как настоящие джентльмены. Хотели заплатить буфетчику звонкой монетой.
– На которой вы по рассеянности отчеканили год, которого еще не было! – рассмеялась гнэльфина и снова погрозила нам пальцем-сарделькой.
Пришлось дядюшке соврать доброй женщине и наплести ей с три короба небылиц о том, как мы, бедные пилигримы, странствуя по Гнэльфланду, собирали деньги на строительство часовни для своих братьев-пуппетроллей и как нас, наивных и неопытных в денежных делах пилигримов подло обманули в одной из меняльных контор Хрюкендорфа: за гору настоящих медных монеток нам дали эти красивые серебряные монетки и приятно хрустящие в руках новенькие купюры.
– Кто только не норовит обхитрить несчастных пуппетроллей, фрау Мэрлиона! – с душевным надрывом закончил Кракофакс печальное повествование. – А в результате мы остались без денег на часовню, без куска хлеба в котомке и, разумеется, без крыши над головой – ни в какую, даже самую захудалую, гостиницу нас бесплатно не пустят!
