Эрнст Гофман - Щелкунчик и Мышиный Король (сборник)
Доктор Проспер задумался. Потом поднял на прекрасную фею глаза и тихо проговорил:
– Могу обещать только, что постепенно из памяти людей сотрется не только зло, которое он сотворил, но и само имя малютки Цахеса по прозванию Циннобер. Ибо доброй памяти он не заслужил. Прощайте, дорогая фея, и впредь будьте осмотрительней в своих поступках, даже если они продиктованы добрыми намерениями.
Доктор Проспер Альпанус проводил гостью до дверей. У порога ее уже дожидалась карета волшебника – запряженная двумя единорогами хрустальная раковина. Сидевший на козлах серебристый фазан натянул золотые вожжи, и карета мгновенно исчезла за воротами.
Верхом на стрекозе
Малютка Цахес не понимал, что случилось. Каждое утро он отправлялся на поляну роз в саду, но фея не прилетала. Он возвращался в растерянности; чудесные локоны постепенно превратились в торчащие во все стороны лохмы, сбились в колтун, и голова уродца теперь напоминала воронье гнездо. Горбун гневался, вымещая зло на окружающих; никто не смел подступиться к нему. По городу поползли слухи, будто господин Циннобер вовсе не умница и не красавец, а самый настоящий глупый урод.
Тем временем Балтазар все тосковал в глухой деревушке Вышний Якобсхейм. Но куда делись кротость и задумчивость юного поэта? Прогулки по лесу уже не успокаивали его. Он рвался в город, готовый вступить в смертельную схватку с мерзким уродцем, который отнял его любовь и собирался лишить свободы. В смятении, до самых сумерек, бродил он по лесным тропинкам, намереваясь завтра же начать решительные действия. Затихли птичьи голоса, сонно шумела листва в потемневших кронах. Вдруг небо осветилось, будто разгоралась утренняя заря, послышался стрекот крыльев, и изумленный Балтазар увидел доктора Проспера Альпануса, летящего на гигантской стрекозе.
– Знаю, ты бранил меня, любезный Балтазар, – сказал волшебник, опустившись рядом со школяром. – Но я не терял времени понапрасну и узнал тайну господина Циннобера, разгадал, в чем его сила.
– Откуда же он явился? Кто одарил его этой колдовской властью? – вскричал Балтазар.
Доктор Проспер загадочно улыбнулся.
– Знавал я когда-то прекрасную фею по имени Цветущая Роза, – начал он. – С тех пор минуло много-много лет. Фея стала почтенной дамой по имени фрау Розенцвет и как-то приютила маленького, жалкого уродца…
– Малютку Цахеса? – догадался Балтазар.
– Да. И даже фея не смогла до конца разгадать его, разглядеть в нем уродливую душу, – продолжал доктор Проспер. – Она наделила карлика странным даром. Все самое лучшее, умное и благородное, что совершают другие, стали приписывать этому ничтожному человечку, а в его дурных поступках обвиняли окружающих.
– Да, да, я это испытал на себе, – удрученно проговорил Балтазар. – Но как же разрушить колдовские чары?
– Фея больше не станет помогать ему, – ответил волшебник. – А лишить малютку Цахеса дарованной ему силы суждено тебе.
Слушай внимательно. Под роскошными локонами на темени уродца скрываются три огненных волоска. Стоит вырвать их, и господин Циннобер предстанет перед всеми в истинном свете. – Доктор достал небольшое отшлифованное зеркальце и протянул его школяру: – Наставь на малютку Цахеса это чудесное стеклышко, и ясно увидишь три багровых волоска. Вырви их разом и тут же брось в огонь.
Балтазар кинулся на шею доброму волшебнику.
– Вы мой спаситель! – радовался он, плача и смеясь. – Немедленно отправляюсь в Керепес и уничтожу злодея!
– Подожди до утра, – остановил юношу доктор Проспер. – И, пожалуйста, исполни одну мою просьбу. Передай своему другу Фабиану вот эту шкатулку, и пусть он простит меня за невинную шутку. Впрочем, впредь это будет ему хорошей наукой.
Волшебник протянул Балтазару небольшую черепаховую шкатулку и тихонько свистнул. Откуда ни возьмись снова появилась громадная стрекоза, и через мгновение лишь удалявшийся стрекот крыльев напоминал юноше, что это не сон.
Наутро Балтазар поспешил в город. Он застал Фабиана в постели, бледного и несчастного. Вся комната была завалена мятыми сюртуками, фраками, куртками.
– Что с тобой случилось, друг мой? – встревожился Балтазар. – Не заболел ли ты?
– Я пропал! – пожаловался другу Фабиан. – Этот гадкий доктор Проспер, мстительный волшебник, опутал меня губительными чарами! Его колдовство, друг мой, совсем добило меня!
– Но ты же уверял, что доктор Альпанус никакой не волшебник, а всего лишь ловкий фокусник! – рассмеялся Балтазар.
– Не смейся над моим несчастьем! – взмолился Фабиан. – Лучше взгляни, во что превращается моя одежда.
Балтазар внимательно осмотрелся и тут увидел, что все сюртуки и куртки были странного покроя: почти без рукавов, зато с длинными, будто хвосты павлинов, полами и фалдами.
– Видишь? – горестно восклицал Фабиан. – Стоит мне только сшить новый костюм, как он тут же превращается в нелепую тряпку, а я становлюсь посмешищем для всего города! Вот уже много дней я не смею и носа высунуть из дома, поскольку мне не в чем выйти на улицу!
Балтазар вспомнил о черепаховой шкатулке и протянул ее Фабиану.
– Доктор Проспер просил передать тебе эту коробочку и свои извинения, – пояснил он.
Фабиан открыл шкатулку и вытащил из нее прекрасный фрак. Школяр поспешно надел его и с опаской взглянул на себя в зеркало. Фрак сидел великолепно. Рукава не уменьшались, фалды не увеличивались. Фабиан заглянул в шкатулку и достал оттуда элегантный сюртук, потом пальто, потом перчатки, шляпу и белоснежные сорочки. А шкатулка снова была полна.
– Так и быть, я принимаю извинения твоего волшебника, – удовлетворенно буркнул Фабиан. – Надеюсь, теперь мне не придется тратить деньги на новую одежду.
Три огненных волоска
Помолвка господина Циннобера и прекрасной Кандиды была обставлена со всей пышностью. Зал сиял тысячами свечей. Отблески света играли на двадцати бриллиантовых пуговицах, отражались в ордене Зеленого-В-Крапинку Тигра, струились по золотой ленте, перекинутой через плечо господина Циннобера. Багровые блики скользили по его ярко-красным сапожкам и тонули в пурпурном бархате камзола. Шляпу горбун держал под мышкой, и голова его с давно нечесанными, жесткими волосами была похожа на головку колючего репейника. Но ничего не замечала прекрасная Кандида, которая не сводила с коротышки восхищенных глаз. Она влюбленно смотрела сверху вниз на своего избранника, а тот прикидывал, на что бы ему забраться, чтобы поцеловать невесту.
Толпа важных гостей окружала стоявшую в центре зала пару. Одни взирали на господина Циннобера с восторгом, другие с почтением, третьи подобострастно, а некоторые и со страхом. Но повсюду слышался лишь восхищенный шепот. Вот уж и князь Варсаноф вышел вперед, держа на подносе два золотых обручальных кольца…
Вдруг у дверей раздался какой-то шум. С грохотом распахнулись тяжелые створки, и в зал ворвались два школяра.
– Кто их пустил? Как посмели они прийти сюда? – пронзительно завопил колченогий жених.
Никто не успел опомниться, как Балтазар и Фабиан, а это были, конечно, они, подбежали к малютке Цахесу. Фабиан крепко стиснул уродца обеими руками, а Балтазар, не медля ни секунды, отыскал торчавшие у того на макушке три огненных волоска, разом вырвал их и кинул в камин.
Сверкнула молния, раздался громовой удар. И в тот же миг словно пелена спала с глаз у всех, кто был в зале. Люди удивленно смотрели на невзрачного горбуна и недоумевали, за какие же заслуги они так превозносили его.
– Я великий Циннобер, Тайный Советник и кавалер ордена Зеленого-В-Крапинку Тигра! – грозно закричал Цахес, вырвавшись из рук Фабиана. – Приказываю немедленно казнить виновных в непочтительном отношении ко мне!
– Какой же подвиг вы совершили, чтобы считать вас великим? – спросил князь Варсаноф и брезгливо добавил: – И такому ничтожеству оказано столько почестей!
– Он добился всего обманом и колдовством! – с негодованием воскликнул Балтазар. – Всем казалось, что это прекрасный принц, а на самом деле он – просто мерзкая каракатица!
Громкий хохот заглушил его слова. Все показывали пальцами на корчившегося от злости малютку Цахеса, своего развенчанного кумира, и повторяли:
– Каракатица! Каракатица! Пускай отсюда катится!
Прекрасная Кандида с омерзением отшатнулась от карлика и со слезами бросилась в объятия Балтазара.
– Умоляю, простите меня, Балтазар! – горько рыдала она. – Я сама не пойму, что со мной было.
– Мне не за что прощать вас, любовь моя! – пылко воскликнул Балтазар, радуясь обретенному счастью. – Ведь вы были во власти колдовских чар!
Малютка Цахес воспользовался суматохой и, прошмыгнув между ног толпившихся вокруг Балтазара и Кандиды людей, кинулся прочь. Никто не обращал на него внимания, и горбун благополучно добрался до своего дворца и незаметно проник в спальню. Слуги, которые ожидали своего грозного хозяина, великого господина Циннобера, не обратили на невзрачного посетителя никакого внимания.
