Льюис Кэрролл - Алиса под землёй
— Все ясно! — произнесла Королева, которая меж тем внимательно разглядывала розы. — Отрубить им головы!
И шествие двинулось дальше, только три солдата задержались, чтобы привести приговор в исполнение. Несчастные садовники бросились к Алисе за помощью.
— Не бойтесь, — сказала Алиса. — Я вас в обиду не дам.
И сунула их в карман. Солдаты обошли ее кругом, поискали и зашагали прочь.
— Ну что, отрубили им головы? — крикнула Королева.
— Пропали их головы, Ваше Величество, — гаркнули солдаты.
— Отлично! — завопила Королева. — Сыграем в крокет?
Солдаты молча взглянули на Алису: видно, Королева обращалась к ней.
— Сыграем! — крикнула во весь голос Алиса.
— Пошли! — взревела Королева.
И Алиса вошла в толпу гостей, недоумевая, что же будет дальше.
— Какая… какая прекрасная сегодня погода, не правда ли? — робко произнес кто-то.
Она подняла глаза и увидела, что рядом идет Белый Кролик и беспокойно заглядывает ей в лицо.
— Да, погода чудесная, — согласилась Алиса. — А где же Маркиза?
— Ш-ш-ш, — зашипел Кролик. — Как бы она не услышала! Королева и есть Маркиза — ты разве не знала?
— Нет, — сказала Алиса. — Маркиза чего?
— Королева Червей, — зашептал ей Кролик прямо в ухо, — и Маркиза квази-черепах.
— Это что такое? — спросила Алиса, но Кролик не ответил, ибо они уже вышли на площадку, и игра тут же началась.
Алиса подумала, что в жизни не видала такой странной площадки для игры в крокет: сплошные рытвины и кочки; шарами служили ежи, молотками — страусы, а воротцами — солдаты, которые делали мостик — да так и стояли, пока шла игра.
Поначалу Алиса никак не могла справиться со своим страусом: только сунет его голову себе под мышку, отведет ему ноги назад, нацелится и соберется ударить им по ежу, как он изогнет шею и поглядит ей прямо в глаза, да так удивленно, что она начинает смеяться; а когда ей удавалось снова опустить его вниз головой, ежа уже не было: он развернулся и тихонько трусил себе прочь.
К тому же все ежи у нее попадали в рытвины или на кочки, а солдаты-воротца разгибались и уходили на другой конец площадки. Словом, Алиса скоро решила, что это очень трудная игра.
Игроки били все сразу, не дожидаясь своей очереди, и все время ссорились и кричали; через несколько минут Королева пришла в бешенство, топала ногами и то и дело кричала:
— Рубите ей голову! Голову ему долой!
Солдаты вставали с земли и брали несчастных под стражу, в результате чего воротцев становилось все меньше и меньше, и не прошло и получаса, как их и вовсе не осталось, а все игроки, за исключением Короля, Королевы и Алисы, с трепетом ждали казни.
Наконец Королева бросила игру и, переводя дыхание, спросила Алису:
— А видела ты Черепаху Квази?
— Нет, — отвечала Алиса. — Я даже не знаю, кто это такой.
— Тогда пошли, — распорядилась Королева. — Он сам тебе все расскажет.
И они пошли. Уходя, Алиса услышала, как Король тихо сказал, обращаясь к гостям:
— Мы всех вас прощаем.
«Вот хорошо!» — подумала Алиса. (Ей было грустно думать о назначенных казнях.)
Вскоре они увидели Грифона, крепко спящего на солнцепеке. (Если вы не знаете, как выглядит Грифон, посмотрите на картинку.)
— Вставай, бездельник, — сказала Королева, — и отведи эту барышню к Черепахе Квази. Пусть расскажет ей свою историю. А мне надо возвращаться, я там приказала кое-кого казнить, надо присмотреть, чтобы все было как следует.
И она ушла, оставив Алису с Грифоном. Алисе он не внушил особого доверия, но, подумав, что с ним, верно, все же спокойнее, чем с кровожадной Королевой, она осталась.
Грифон сел и протер глаза, потом проводил Королеву взглядом, потом усмехнулся.
— Смех — да и только! — пробормотал он не то про себя, не то обращаясь к Алисе.
— Смех? — переспросила Алиса растерянно.
— Ну да, — ответил Грифон. — Выдумает тоже! Казнить! У них такого отродясь не было. Ладно, пошли!
«Все здесь только и говорят, что „пошли!“ — подумала Алиса, покорно плетясь за Грифоном. — Никогда в жизни мною так не помыкали!»
Пройдя совсем немного, они увидели вдалеке Черепаху Квази; он лежал на скалистом уступе и вздыхал с такой тоской, словно сердце у него разрывалось. Алиса от души его пожалела.
— Почему он так грустит? — спросила она Грифона.
И он ответил ей почти теми же словами:
— Грустит! Выдумает тоже! Не о чем ему грустить. Ладно, пошли!
И они подошли к Черепахе Квази, который глянул на них большими, полными слез глазами, но ничего не сказал.
— Эта барышня, — начал Грифон, — хочет послушать твою историю. Вынь да положъ ей эту историю! Вот оно что!
— Что ж, я расскажу, — проговорил Квази глухим голосом. — Садитесь и ничего не говорите, пока я не кончу.
Грифон и Алиса уселись. Наступило молчание.
«Не знаю, как это он собирается кончить, если никак не может начать», — подумала Алиса.
Но делать было нечего — она терпеливо ждала.
— Однажды, — произнес наконец Черепаха Квази с глубоким вздохом, — я был настоящей Черепахой.
И снова воцарилось молчание — только Грифон изредка откашливался да Квази без конца вздыхал. Алиса совсем уже собралась подняться и сказать: «Благодарю вас, сэр, за увлекательный рассказ», но потом решила подождать: должен же он что-то еще рассказать.
Черепаха Квази немного успокоился и, всхлипывая, заговорил:
— Когда мы были маленькими, мы ходили в морскую школу. Учителем у нас был старик Черепаха. Мы звали его Спрутиком.
— Зачем же вы звали его Спрутиком, — спросила Алиса, — если а самом деле он был Черепахой?
— Мы его звали Спрутиком, потому что он всегда ходил с прутиком, — ответил сердито Черепаха Квази. — Ты не очень-то догадлива!
— Стыдилась бы о таких простых вещах спрашивать, — подхватил Грифон.
Оба замолчали и уставились на бедную Алису, которая готова была провалиться сквозь землю. Наконец Грифон повернулся к Черепахе Квази и сказал:
— Давай, старина, поторапливайся! Нельзя же весь день здесь сидеть…
И Квази заговорил:
— Ты, верно, не живала подолгу на дне морском…
— Не живала, — согласилась Алиса.
— И, должно быть, никогда не видала живого омара…
— Зато я его однажды пробова… — возразила было Алиса, но спохватилась и покачала головой. — Нет, не видала.
— Значит, ты не имеешь понятия, как приятно танцевать морскую кадриль с омарами.
— Нет, не имею, — вздохнула Алиса. — А что это такое?
— Как же, — сказал Грифон, — все выстраиваются в ряд на морском берегу…
— В два ряда! — закричал Черепаха Квази. — Тюлени, лососи, морские черепахи и все остальные. Делаешь сначала два прохода вперед…
— Взяв за ручку омара! — воскликнул Грифон.
— Конечно, — подтвердил Черепаха Квази. — Делаешь два прохода вперед, поворачиваешься к партнеру лицом, подпрыгиваешь на одной ноге, потом на другой…
— Меняешь омаров — и возвращаешься назад тем же порядком, — закончил Грифон.
— А потом, — продолжал Черепаха Квази, — швыряешь…
— Омаров! — крикнул Грифон, подпрыгивая в воздух.
— Подальше в море…
— Плывешь за ними! — ликовал Грифон.
— Кувыркаешься разок в море! — воскликнул Черепаха Квази и прошелся колесом по песку.
— Снова меняешь омаров! — вопил во весь голос Грифон.
— И все, — сказал Квази внезапно упавшим голосом.
И два друга, только что прыгавшие, как безумные, по песку, загрустили, тихо сели и с тоской взглянули на Алису.
— Это, должно быть, очень красивый танец, — робко заметила Алиса.
— Хочешь посмотреть? — спросил Черепаха Квази.
— Очень, — сказала Алиса.
— Вставай, — приказал Грифону Квази. — Покажем ей первую фигуру. Ничего, что тут нет омаров… Мы и без них обойдемся. Кто будет петь?
— Пой ты, — сказал Грифон. — Я не помню слов.
И они важно заплясали вокруг Алисы, размахивая в такт головами и не замечая, что то и дело наступают ей на ноги. Черепаха Квази затянул грустную песню:
А ну на дно со мной спеши —Там так омары хорошиИ спляшут с нами от души, Треска, моя голубка!
И Грифон подхватил припев:
Треска и прямо, и бочком,Мигни глазком, махни хвостом!Есть много рыб — но нет милей Трески, моей голубки!
— Спасибо, — сказала Алиса, радуясь, что первая фигура наконец подошла к концу.
— Хочешь, мы тебе станцуем вторую фигуру? — предложил Грифон. — Или пусть лучше Квази споет тебе песню?
— Ах, песню, пожалуйста, если можно, — отвечала Алиса с таким жаром, что Грифон только пожал плечами.
