Карло Коллоди - Приключения Пиноккио (с иллюстрациями)
– Чего ты хочешь от меня? – спросил Деревянный Человечек.
– Хочу тебе дать совет. Возвратись и отнеси четыре цехина, ещё оставшиеся у тебя, твоему горемыке отцу, который все время плачет и убивается, не зная, где ты пропадаешь.
– Завтра мой отец будет важным синьором, ибо эти четыре цехина превратятся в две тысячи!
– Не доверяйся, мой мальчик, тем, кто обещает сделать тебя богатым по мановению руки. Они, как правило, или сумасшедшие, или мошенники. Послушайся меня и вернись!
– Но я хочу идти дальше.
– Ведь теперь поздняя ночь!..
– Я пойду дальше!
– Ночь темна…
– А я пойду дальше!
– Путь опасен…
– Я дальше пойду!
– Заметь себе, что те дети, которые делают все по-своему, рано или поздно горько жалеют об этом.
– Опять та же старая песня! Спокойной ночи, Сверчок.
– Спокойной ночи, Пиноккио. Да хранит тебя небо от бед и грабителей!
Сказав эти последние слова. Говорящий Сверчок внезапно погас, как свеча, на которую подули. И дорога стала ещё темнее, чем прежде.
14. ПИНОККИО ПОПАДАЕТ В РУКИ ГРАБИТЕЛЕЙ, ПОТОМУ ЧТО ОН НЕ ПОСЛЕДОВАЛ ДОБРОМУ СОВЕТУ ГОВОРЯЩЕГО СВЕРЧКА
Так уж устроен мир, – размышлял Деревянный Человечек, продолжая свой путь, – что нам, бедным детям, приходится нелегко. Все нас бранят, все нас предупреждают и подают нам добрые советы. Дай только волю – и каждый обязательно полезет к тебе в друзья и наставники. Все, включая Говорящих Сверчков. Вот и теперь: так как я не послушался глупого Сверчка, я должен, видите ли, натерпеться бог знает каких несчастий. Даже грабителей я, видите ли, должен встретить! К счастью, грабители лишь для того придуманы отцами, чтобы нагонять страх на детей, которые хотят ночью выйти на улицу. А если бы я даже и повстречал грабителей здесь, на дороге, разве я испугался бы? Да ни в жизнь! Я стал бы перед ними и крикнул: «Синьоры грабители, чего вы от меня хотите? Имейте в виду, со мной шутки плохи! Поэтому отстаньте, и притом без долгих рассуждений». После такого серьёзного разговора бедные грабители, полагаю, пустятся отсюда во весь дух. А ежели они, паче чаяния, поведут себя непристойно и не захотят убираться подобру-поздорову, тогда я сам дам стрекача и тем самым исчерпаю вопрос".
Пиноккио не успел додумать мысль до конца, как услышал позади себя лёгкое шуршание листьев.
Он обернулся и увидел в темноте две страшные, укутанные в угольные мешки фигуры, которые следовали за ним на цыпочках, бесшумно, точно привидения.
«Это и есть грабители!» – подумал он и, не зная, куда спрятать четыре цехина, сунул их себе в рот, под язык.
После этого он попытался бежать, но, сделав один шаг, почувствовал, что его схватили, и услышал два жутких глухих голоса:
– Деньги или жизнь!
Так как Пиноккио не мог ничего ответить – ведь у него во рту были золотые монеты, – он начал делать знаки и корчить гримасы, долженствующие убедить обоих замаскированных, у которых лишь глаза сверкали из дырок в мешках, что он всего только бедный Деревянный Человечек и в карманах у него нет даже фальшивого чентезимо.
– Ладно, ладно! Без разговоров! Деньги на бочку! – закричали оба разбойника угрожающе.
Деревянный Человечек замахал головой и руками, что должно было означать: у меня нет денег!
– Деньги на бочку или прощайся с жизнью! – сказал грабитель ростом побольше.
– …с жизнью! – повторил другой.
– И, когда мы тебя убьём, мы укокошим и твоего отца!
– …и твоего отца.
– Нет, нет, нет, не убивайте моего бедного отца! – в отчаянии воскликнул Пиноккио.
И при этом монеты звякнули у него во рту.
– Ах ты подлец! Ты спрятал деньги во рту! Выплюнь их немедленно!
Пиноккио упрямо промолчал.
– Ты притворяешься глухим? Подожди, мы тебя заставим выплюнуть!
И вправду, один из них схватил Пиноккио за кончик носа, другой – за подбородок, и они нажимали и тянули изо всех сил, чтобы заставить его открыть рот. Но все было напрасно. Рот Деревянного Человечка казался заклёпанным и зашитым.
Тогда меньший из грабителей выхватил огромный нож и попытался вставить его в виде долота меж зубов Пиноккио. Но Пиноккио с молниеносной быстротой ухватил его за руку зубами, откусил её напрочь и выплюнул. И представьте себе его изумление, когда он заметил, что вместо руки выплюнул на землю кошачью лапу!
Ободрённый своей первой победой, он начал биться и царапаться, затем рванулся из рук грабителей, перепрыгнул через изгородь и побежал через, поле. А грабители бросились за ним, как собаки за зайцем.
Пробежав добрых пятнадцать километров, Пиноккио совсем выбился из сил. Он уже потерял надежду на спасение, но тут увидел высокую сосну, вскарабкался на неё и уселся на верхних ветках. Грабители тоже попытались влезть на дерево, но, добравшись до середины, сорвались вниз, грохнулись оземь и разбили себе до крови руки и ноги.
Но они не сдавались. Сложив под деревом огромную кучу хвороста, они подожгли её. В одно мгновение сосна загорелась и вспыхнула подобно факелу, раздуваемому ветром. Пиноккио смотрел, как пламя поднималось все выше, и, не желая окончить свою жизнь жареным фазаном, он сделал великолепный прыжок с вершины дерева вниз и снова бросился бежать по полям и виноградникам. А грабители – следом за ним.
Тем временем наступил рассвет, а они все ещё преследовали его. Вдруг Деревянному Человечку преградил путь широкий и глубокий ров, полный грязной, кофейного цвета воды. Что делать?
– Раз, два, три! – крикнул Пиноккио, разогнался и перепрыгнул на другой берег.
Грабители прыгнули вслед за ним, но не рассчитали и ухнули в воду.
Пиноккио, услышав звук падения и всплеск воды, весело крикнул на бегу:
– С лёгким паром, синьоры грабители!
Он предположил было, что они утонули, но, обернувшись, опять увидел своих преследователей, по-прежнему закутанных в мешки. С обоих ручьями текла вода.
15. ГРАБИТЕЛИ ПРЕСЛЕДУЮТ ПИНОККИО И, ПОЙМАВ ЕГО, ВЕШАЮТ НА ВЕТКЕ БОЛЬШОГО ДУБА
Деревянный Человечек совсем пал духом. Он готов был уже броситься на землю и признать себя побеждённым, но в это время увидел вдалеке сквозь тёмную зелень деревьев белоснежный домик.
«Если у меня хватит сил добежать до этого дома, я, пожалуй, спасён», – сказал себе Пиноккио.
И, не теряя ни минуты, он побежал дальше лесом. А грабители по-прежнему за ним.
После отчаянного двухчасового бега он очутился, почти бездыханный, перед дверью домика и постучал.
Никто не ответил.
Он постучал громче, так как до него уже долетало пыхтение преследователей. Никто не отозвался.
Убедившись, что стучать бесполезно, он в отчаянии изо всех сил заколотил головой и ногами в дверь. Тут в окне появилась красивая девочка. У неё были волосы цвета лазурнейшей голубизны.
– Ах, Красивая Девочка с лазурными волосами, – взмолился Пиноккио, – открой мне, пожалуйста! Пожалей бедного мальчика, которого преследуют гра…
Однако он не смог договорить, так как был схвачен за шиворот, и два знакомых жутких голоса угрожающе произнесли:
– Теперь ты от нас не уйдёшь!
Пиноккио обратил умоляющий взгляд к окну, но Девочка с лазурными волосами исчезла, словно её и не было.
Увидев смерть перед глазами. Деревянный Человечек так сильно задрожал, что суставы на его деревянных ногах застучали, а четыре цехина, спрятанные под языком, громко зазвенели.
– Ну! – вскричали грабители. – Откроешь ты теперь рот? Ага, ты не отвечаешь!.. Подожди, на этот раз мы его тебе откроем!
И они выхватили два огромных, острых, как бритва, ножа и с размаху вонзили их Пиноккио в бок.
Но, к счастью. Деревянный Человечек был сработан из наилучшего твёрдого дерева. Ножи разлетелись на тысячу кусков, в руках у грабителей остались одни только рукоятки, и оба глупо вытаращили глаза друг на друга.
– Мне все ясно, – сказал один, – надо его повесить. Итак, мы его повесим!
– Мы его повесим! – повторил другой.
И вот они потащили его в лес, связали ему руки на спине, накинули петлю на шею и привязали верёвку к ветке высокого дерева, которое было известно в окрестностях под названием «Большой Дуб».
Затем они уселись на травку и стали ждать, покуда Деревянный Человечек перестанет трепыхаться. Но и спустя три часа глаза у Пиноккио все ещё были открыты, а рот закрыт, и он трепыхался ещё больше, чем прежде.
Наконец грабителям надоело ждать, они поднялись и с насмешкой сказали Пиноккио:
– Итак, до завтра! Когда мы завтра вернёмся, ты уже сделаешь нам такое одолжение и будешь хорошенький, мертвенький, и ротик у тебя будет очень-очень широко открыт.
И они ушли.
Вскоре поднялся ураганный северный ветер. И от яростных порывов его бедный повешенный раскачивался, будто церковный колокол во время праздничного трезвона. И эта тряска и качка причиняли ему величайшие муки, а петля все туже сжимала горло и прерывала дыхание.
