Владислав Крапивин - Чоки-чок, или Рыцарь Прозрачного Кота
«Мороженое стоит три рубля. Это значит, надо повторить считалку шестьдесят раз…»
И точно на шестидесятом разе Леша выбрался к насыпи.
Ух, как хорошо-то! Не колется, не царапается, и гораздо светлее, чем в лесу… Минут пять Леша топал по шпалам и наконец увидел дощатую платформу с желтой лампочкой на столбе и с надписью: «44-й км». И тут же раздался далекий гул. А еще через минуту подкатила электричка…
«А может, не надо? – подумал Леша. – Уеду за тридевять земель…»
Но если не сесть в вагон, это будет самая настоящая трусость. И рыбу-луну жаль… И сон с приключениями оборвется в самом интересном месте.
Открытые двери вагона нетерпеливо шипели. Леша схватился за поручни и прыгнул в тамбур. Поезд дернулся и набрал скорость.
Как Леша вылечил тетушку Ихтилену
В вагоне светили бледные плафоны и было пусто. Колеса стучали очень гулко и, кажется, с угрозой. В распахнутые окна залетал зябкий ветер, он гонял над полом колючую пыль.
Леша пошел в проходе между скамейками. Ни души. Ну, кто здесь будет продавать мороженое!..
С натугой отворяя двери, Леша прошел в другой вагон. «Бу-бу, бу-бу, бу-бу», – гудела от колес пустота. И снова никого. Только на одной скамейке подпрыгивала забытая кем-то мужская туфля…
И в третьем вагоне, и в четвертом не было никого. И в пятом… Все тот же гул, сквозняки и ощущение скорости, будто поезд несется где-то в космосе.
Леша все отодвигал, отодвигал двери, шагал, шагал, придерживая на груди ужасно тяжелый карман… Да сколько же в этом поезде вагонов?! Кажется, что не меньше ста! А сколько времени Леша идет по ним? Наверно, целый час! И за это время – ни одной остановки! Ох, куда его занесло? Ох, какой он маленький и одинокий! Ох, как заблудился он в своем запутанном сне!.. Кончится ли это?..
И вот – кончилось! В конце вагона белела куртка продавщицы! Худая тетка сидела на скамье и дремала, опираясь локтем на синий ящик с надписью: «Мороженое. Кооператив «Пингвин»!
Леша подбежал.
– Здравствуйте! У вас найдется хоть одна порция?
Тетка вздрогнула, подняла лицо. Ой… Что-то знакомое было в этом лице. Неужели?.. Нет, просто похожа… Но на всякий случай Леша еще раз сказал «здравствуйте». Шепотом…
Продавщица насупленно спросила:
– А деньги у тебя есть?
– Да! Вот… – Он стал выгребать из кармана пятаки.
Они были новенькие, один к одному. Сверкали. Но продавщица осталась недовольна:
– Ты бы еще копейки принес!.. Это же целый час надо считать!
– Можно не считать! Тут ровно три рубля, честное слово!
Продавщица что-то буркнула, погрузила пятаки в карман куртки. Открыла ящик. Достала белый брикет с надписью: «Сливочное».
– Повезло тебе. Это последнее.
– Большое спасибо! – И он поскорее пошел прочь. Но продавщица строго окликнула:
– Постой… Пеночкин! А почему ты ездишь ночью один?
– Я… у меня важное дело.
– Вижу я, какое дело! Почему ты в таком виде? Растрепанный, рогатка на шее болтается! Срам…
– Но я… понимаете ли…
– Скажи маме, чтобы завтра же позвонила мне. И мы поговорим о твоем воспитании.
– А вот и не скажу! Все равно я уже не в вашем классе! И писать буду левой рукой!
– Ах ты негодник! Я тебя к директору!..
Но тут зашипели тормоза и поезд резко встал. Леша еле удержался на ногах. И бросился к выходу.
Он выскочил на дощатую платформу. Заоглядывался. Где он? Дождется ли обратного поезда?
Горела на столбе лампочка, освещала название площадки… Что это? Не может быть! Вот счастье-то! «44-й км»!
Под лампочкой крякнул черный репродуктор. Сказал мужским хрипловатым голосом:
– Поздравляем Лешу Пеночкина с рекордом. Он без остановки и пересадки объехал вокруг всей Астралии… А сейчас, Леша, торопись, а то растает мороженое.
В самом деле, уже капает! И Леша бросился сперва по рельсам, а потом с насыпи вниз.
Теперь ему повезло. Под ногами сама собой отыскалась тропинка. И стала разматываться, повела, повела на розовый свет, а елки послушно расступались перед Лешей.
Когда он выбежал на поляну, рыба-луна по-прежнему сидела в развилке березы.
– Ну? Принес?
– Да! Вот…
– Как ты быстро обернулся, – подобревшим голосом сказала рыба-луна.
– Разве? А мне показалось…
– Неважно, что тебе показалось. Кидай мне лекарство… – И она еще сильнее оттопырила нижнюю губу.
– Сейчас, только разверну.
– Не надо, кидай так…
«Не промахнуться бы…» Леша прицелился и бросил размякший брикет, как бросают в корзину баскетбольный мяч. Попал! Губа втянулась, чмокнула. Рыба заворочалась, зашевелила хвостом и плавниками. Потом притихла.
– Ну и что? – осторожно спросил Леша. – Помогло?
– А как же, – размягченно сказала рыба-луна. – Неужели сам не видишь?
Да, Леша видел! Нездоровый розовый оттенок на теле рыбы-луны исчезал. Свет ее делался чистым, золотым. А рот растянулся в улыбке. Рыба снова заворочалась. И вдруг она приподнялась, выскользнула из развилки и повисла в воздухе прямо над Лешей. Теперь, с ребра, она не казалась круглой, но была все же достаточно выпуклой. Слабо мерцающий хвост колыхался. Крылышки-плавники трепетали. Рыба отряхнулась, как пес, выбравшийся из воды. Леше даже показалось, что на него посыпались капли. Или какие-то твердые шарики. Он ойкнул и отскочил.
– Ничего, ничего, – весело проворчала рыба. – Это пустяки… Ну, я совершенно здорова. Спасибо тебе, Леша Пеночкин.
– Пожалуйста… Теперь вы полетите в вышину? Вместо луны? – сказал Леша немного печально. Потому что приключение явно заканчивалось, а надо еще пробираться по зарослям и темноте к дому.
– Да, полечу. Но сначала отвезу тебя домой.
– Правда?! Как?
Рыба-луна шумно опустилась в траву.
– Садись на меня.
– Спасибо! Я сейчас…
Но легко сказать «садись». До того места, где можно удержаться между двух плавников, до самого гребня спины, было метра два. Леша разбежался, подпрыгнул, уцепился за маленький плавник. Зацарапал коленками по гладкой чешуе. Устал, повисел, зацарапал опять. Никакого толку. Выбился из сил и повис.
От рыбы-луны пахло, как от копченой селедки, она была очень теплая. Наверно, не остыла еще от недавнего жара.
– Ну, что же ты? – недовольно спросила она.
– Извините, пожалуйста, вы очень скользкая.
– Ох ты, горюшко. Ну, сейчас… – Леша ощутил, как его окутало и подняло что-то мягкое. Это рыба-луна подхватила мальчишку широким хвостом. И он вмиг оказался на рыбьей выпуклой спине. Вцепился в зубцы плавника.
– Не боишься?
– Ага… То есть боюсь немножко. Вы потихоньку, ладно?
– Ладно… – И Лешу мягко приподняло. И темный лес упал вниз. Леша увидел широкое небо с посветлевшим утренним краем. Полетел навстречу упругий ветерок, откинул волосы и словно слизнул с лица, рук и ног противный зуд от лесных иголок.
Не успел Леша понять, боится он или нет, как рыба-луна опустилась в саду у дома. Леша съехал по чешуе в траву. И конечно, сказал «большое спасибо».
– Пожалуйста. Теперь полечу на работу, пока еще нет полного рассвета.
– До свидания… А скажите, пожалуйста, как вас зовут? Наверно, ведь не просто «рыба-луна»?
– Меня зовут Ихтилена, – добродушно отозвалась она. – От двух научных слов: «ихтио» – «рыба» и «Селена» – «Луна».
– Очень красивое имя, – вежливо одобрил Леша.
– Разумеется. Но друзья могут звать меня просто тетя Лена… Ну, беги в кровать.
Леша подумал, что «тетя Ихтилена» звучит гораздо лучше, сказочнее. Но, чтобы не обидеть рыбу-луну, попрощался, как ей хотелось:
– Всего хорошего, тетя Лена.
– Приятных снов… – Рыба-луна Ихтилена бесшумно взмыла в высоту и почти сразу скрылась за верхушками деревьев.
«Если кто увидит, – подумал Леша, – решит, что ничего особенного, обыкновенный НЛО».
Когда Леша пробрался в комнату, за окном уже явно ощущался рассвет. Леша плотно задернул штору, и в комнате опять сделалась темнота. Даша по-прежнему ровно дышала в этой темноте.
Но едва Леша забрался под одеяло, Даша спросила строгим шепотом:
– Лешка-картошка, ты куда ходил?
– Чего? – растерялся он.
– Не «чего», а отвечай немедленно: где был?
– Ну, где-где… Нельзя, что ли, человеку сходить… куда надо?
– Через окно?
– А что такого? Так интереснее…
– Не морочь мне голову, – маминым голосом произнесла Даша. – «Куда надо» два часа не ходят. Я тут чуть не померла от беспокойства.
– Ну ладно, – вздохнул Леша. – Я хотел утром рассказать, но раз тебе не терпится… Я летал на рыбе-луне…
И он шепотом поведал Даше о своих приключениях. Она не перебивала, только тихонько ахала. А когда Леша кончил, она шепотом потребовала:
–Дай честное слово старшего брата, что не сочинил.
– Самое-самое честное! – Леша откинул одеяло, сел и для убедительности прижал к груди кулаки. – Пусть я лопну, как проткнутый шар, если вру…
Он не лопнул. А Даша вдруг прошептала:
