Владислав Крапивин - Чоки-чок, или Рыцарь Прозрачного Кота
– Это для защиты от всяких теневых помех…
Тень-Филарет уже по всему полу разложил тени марок и теперь сидел у плинтуса в скромной выжидательной позе.
Леша примотал изолентой батарейку к трубке и сказал, что прибор готов.
– Только вот еще что…
Чоки-чок,Чоки-чок,Загорайся, светлячок.Покажи, что было тенью,В тенескоповский зрачок…
Лампочка замигала. Леша поднес трубку к левому глазу, а правый прищурил. Навел серебристый раструб на тень кота…
– О-ой… Дашка…
– Что? Что, Лешенька? – Она рядом приплясывала от нетерпения.
– Сейчас… Ух ты… На, взгляни.
Даша взглянула. И тоже сказала «о-ой». Вместо тени у стены сидел красавец кот – серый, с темными полосками. Он шевелил пушистым хвостом, топорщил белые усы и мерцал зелеными глазами…
– Лешка, вот все удивятся-то!
– Ыхало обрадуется…
Они еще полюбовались котом и стали смотреть марки. Ходили по полу на цыпочках, чтобы не наступить на маленькие зубчатые тени, садились на корточки и по очереди заглядывали в тенескоп.
– Ух ты!..
– Красота какая!..
Надо ли говорить, что марки в тенескопе выглядели как настоящие! И каких тут только не было! Со всего мира! С королями и президентами, с удивительными зверями и птицами, с кораблями и самолетами, со всякими гербами и непонятными знаками…
У Леши в его альбоме не было и сотой доли таких сокровищ. Он совсем забыл, что это лишь тени марок, и завистливо вздыхал. Даша тоже вздыхала – с пониманием.
Тень-Филарет не мешал, смирно сидел в сторонке: любуйтесь, мол…
– Дашка, ты уже долго смотришь, – напомнил Леша. – Дай мне.
– Сейчас… Тут такое…
– Ну, давай. Имей совесть…
– На… Смотри, на этой марке, как на той картине…
– Что? Где? Ну-ка…
Предчувствие страны
Марка и правда была как маленькая картина! Знакомая. Город-лес, многобашенный замок, желтое пятнышко луны…
Леша покрутил стеклышко, добавил увеличение.
– Не совсем в точности… Но похоже… Надо же! Значит, она по правде есть, такая страна!
– Там написано: «Австралия», – выдохнула у его щеки Даша.
– Не «Австралия». «А-стра-ли-я», – прочитал Леша.
– Такой страны нету. Наверно, опечатка.
– На марках опечаток, по-моему, не бывает… А если бы «Австралия», было бы напечатано иностранными буквами…
– Там есть иностранная! Буква «И». В виде палочки.
– Это не иностранная, а старинная. Так в прошлом веке писали… – Леша еще раз прошелся тенескопом по слову на марке: АСТРАЛIЯ. – Значит, и марка старинная. Вот бы узнать, откуда…
– Тень-Филарет, наверно, знает…
– Да не скажет по-человечески…
– А мы попросим Ыхало! Он узнает у Филарета и переведет нам!
– Правильно! Умница Дашка!
Они поблагодарили тень-Филарета и спросили, не сможет ли он потом показать марку из Астралии еще раз.
– М-мяу, мур… – сказала тень. Мол, о чем разговор, сколько хотите. И стала собирать марки в карман.
А Даша и Леша прямо через окно выбрались в сад. Чтобы тут же разыскать Ыхало и узнать про таинственную марку.
Сад был запущенный. Часто росли старые яблони с крючковатыми стволами, подымались три вековые липы и темная высоченная ель. У забора курчавились рябины. И всюду – густая трава и сорняки.
– Ох и работы здесь, – маминым тоном сказала Даша. – Чистить и чистить…
– А мне без чистки больше нравится. Как джунгли…
Но джунгли тоже хороши в меру. Оказалось, что банька, в которой отдыхало Ыхало, по крышу заросла дремучей крапивой. И дверь, и окошко…
– Лешка, нам не пролезть…
Леша вспомнил свой пластмассовый меч.
– Схожу за оружием. Будем прорубаться.
– Не надо. Вдруг Ыхалу не понравится, что мы без спросу… Подождем, когда оно само выйдет.
Но когда появится Ыхало, было неизвестно, поэтому решили погулять просто так. Облазили весь сад. Нашли у забора пустую собачью конуру и два больших фанерных ящика. Обнаружили колодец со сгнившим срубом…
– Ух, какая глубина!.. Смотри, вода блестит.
– Ай, Лешка, не свешивайся!
– У-у-у! – сказал Леша в глубину.
– У-у-у… – ответил колодец. Из него несло сырой прохладой, сразу мурашки по коже.
– Леш, а зачем колодец? В доме же водопровод.
– Это сейчас водопровод, а раньше, наверно, воду брали из колодца… А теперь тут кто-нибудь живет. Вроде Ыхала, только водяной…
– Никто там не живет, – зябко сказала Даша. – Пойдем лучше вон в ту калитку…
За калиткой был чей-то заброшенный двор. Вернее, ничей. Когда-то стоял здесь дом, но его снесли, и получился пустырь.
За пустырем среди ольховых зарослей журчал ручей. Пробрались через кусты, сняли сандалии и перешли на другой берег – неглубоко было. Оказались на покрытой ромашками поляне. За ней зеленела насыпь. С перестуком пробежала по насыпи электричка.
– Здесь ветка на Петуховск, – сказал Леша. – Мне папа говорил.
– А эта ветка куда? – Даша показала мокрой ногой в траву. В траве тянулись рельсы. Они лежали на гнилых шпалах очень близко друг от друга – как на детской железной дороге в парке.
– Узкоколейка. Про нее папа тоже рассказывал. Здесь когда-то ходил маленький поезд, возил грузы со станции на пристань. Но это давно было.
Сейчас между шпал росли репейники, а рельсы прятались под лопухами.
– Жаль, что теперь не ходит маленький поезд, – опечалилась Даша.
– Зато можно здесь играть!.. Мы сами сделаем паровоз и вагоны! И помчимся, как по дикой прерии!
– И на нас будут нападать индейцы, да? Ура!
Они через кусты и ручей притащили сюда из сада фанерные ящики. Хотели и конуру, да она оказалась очень уж тяжелая. Зато рядом с конурой отыскались четыре березовых кругляка – пригодятся вместо колес.
Кругляки положили на рельсы. Сверху поставили ящики. Леша залез в передний ящик и произнес голосом Петруши:
– Пр-риветствую вас! Поехали… куда? Ура, в Астралию!
– Ой, Леш! А мама-то небось нас уже ищет. Мы ведь не сказали…
– Ладно, бежим домой. Скажем и поедем…
Мама и правда искала их. И сказала, что ехать в Астралию и другие страны ее ненаглядным детям сегодня не придется. А придется наводить порядок в своей комнате, потому что там все еще кавардак. А кроме того, не надо забывать и о занятиях. Даша обещала маме помочь разобраться с выкройками, а Леше полезно посидеть с альбомом. Тот, кто хочет стать художником, должен хоть немного рисовать каждый день.
Леша еще не решил, будет ли он обязательно художником. Но спорить не стал. И Даша не стала. Стоит ли капризничать, когда впереди почти целое лето, а вокруг столько чудес!
– Пр-равильно, – сказал гном Петруша и ударил в блюдце пять раз.
Леша и Даша прибрались в комнате, потом поужинали. Ни Ыхало, ни тень-Филарет не появлялись.
– Я не хочу картофельную котлету, – дурашливо сказал Леша. – Можно, я съем ее тень?
– Ешь котлету! – велела мама. – А то от тебя от самого скоро останется тень, как от Филарета. Худой, как соломина!
– Я толстый! – Леша надул щеки и перестарался: брызнул на стол грибным соусом.
Мама сказала, что поставит его в угол.
– А в углу как я буду рисовать?
После ужина Леша устроился в большой комнате перед картиной и стал срисовывать с нее замок. Он уже нарисовал все башни, но тут стали слипаться глаза. Он таращил их на картину, а там начиналась чехарда: деревья и дома танцевали и прыгали друг через друга. Луна превратилась в золотую рыбку. Шевельнула прозрачным хвостом и поплыла среди марлевых облаков…
Леша не почувствовал, как папа поднял его и унес в постель…
Таинственный свет
Сначала Леша спал очень крепко. Ничего не видел во сне и ничего не чувствовал.
Потом что-то стало его щекотать, покусывать.
Леша сонно вертелся и почесывался. И наконец проснулся.
«Неужели здесь клопы водятся? – подумал он сердито. – Или блохи?»
Он почесался еще раз. Щекотанье прекратилось. Но уснуть Леша не мог. Лежал и слушал, как поскрипывает (наверно, тоже не может уснуть) дом. Тихонько дышала в своей постели Даша. В комнате было темно. Однако в щели между плотной шторой и косяком виден был розовый свет.
Леше наконец стало ясно, что этот свет и не дает ему уснуть. Он был какой-то тревожный.
«Может быть, закат такой?»
Но в соседней комнате дважды звякнул бронзовым блюдцем Петруша. Даже в самые светлые ночи июня в два часа заката не бывает. И рассвета тоже…
«А может быть, это зарево пожара?.. Ой, а вдруг банька горит, где Ыхало?»
Нет, свет виднелся в стороне от баньки. И не вздрагивал, не метался, как отблески пламени. Он был совсем неподвижный. Словно за темным садом зажгли большую лампу с розовым абажуром.
«А если это инопланетяне?» – У Леши от волнения стало прохладно в желудке.
Там, за деревьями, была тайна, и не пойти туда было невозможно. Особенно сейчас, посреди ночи, когда кругом все такое загадочное и непонятно даже, наяву это или во сне.
