Якоб Гримм - Сказки
Тот ему ответил:
– В двух милях отсюда сидит на ветке дуба муха, – вот и хочу я прострелить ей левый глаз.
– О, раз так, то ступай вместе со мной, – сказал человек. – Если мы будем втроём, то весь свет обойдём.
Охотник согласился и пошёл за ним; и пришли они к семи ветряным мельницам; их крылья быстро вертелись, а ветер не дул ни слева, ни справа, даже листок на дереве, и тот не шевелился. Вот человек и говорит:
– Не понимаю, как движутся эти мельницы, ведь и ветерка-то нету. – И он двинулся дальше со своими слугами; прошли они две мили и увидели человека на дереве; он прижал одну ноздрю, а дул в другую.
– Послушай, что это ты там наверху делаешь? – спросил его человек.
А тот и говорит:
– Да вон в двух милях отсюда стоят семь мельниц, ну вот я и дую на них, а они и вертятся.
– О, раз так, то ступай за мной, – сказал человек. – Если будем мы вчетвером, то весь свет обойдём.
Тот слез с дерева и пошёл с ними вместе; а вскоре увидели они ещё одного; стоял он на одной ноге, а другую отстегнул и положил около себя.
Вот хозяин и говорит:
– Ты, однако, удобно на отдых расположился.
– Я скороход, – ответил тот, – а чтоб не бежать очень уж быстро, я одну ногу и отстегнул; а то, ежели побегу я на двоих, то будет, пожалуй, побыстрей, чем птица летит.
– О, раз так, то ступай за мной. Если будем мы впятером, то весь свет обойдём!
И пошёл скороход вместе с ними; вскоре повстречали они человека, – а у того шапочка еле на голове держится, на самое ухо надвинута. Вот хозяин ему и говорит:
– Красиво, что и говорить, красиво! Поправь шапку-то, а то совсем дураком выглядишь.
– Этого никак сделать нельзя, – ответил тот. – Если надвину я шапку прямо, то наступит такой сильный мороз, что все птицы поднебесные на лету позамерзнут и упадут замертво наземь.
– О, раз так, то ступай за мной! – сказал хозяин. – Если будем мы вшестером, то весь свет обойдём.
И пришли они все шестеро в город. А король объявил там во всеобщее сведенье, что тот, кто согласится бежать с его дочерью взапуски и в этом деле выйдет победителем, тот и станет её мужем, но кто окажется побеждённым, тому голову с плеч долой. Явился тогда человек и говорит:
– Я выставлю за себя своего слугу, он за меня побежит.
Король ответил:
– Раз так, ты должен отдать мне в залог и его жизнь; и если победит моя дочь, то не сносить вам обоим головы на плечах.
Так они и сговорились и порешили; пристегнул тогда человек скороходу вторую ногу и говорит ему:
– Ну, будь попроворней и помоги одержать нам победу.
А было сговорено, что кто первый принесёт воду из дальнего колодца, тот и будет победителем. Вот получили скороход с королевной по кружке и пустились бежать взапуски. Пробежала королевна совсем небольшое расстояние, а скороход уже из виду скрылся, – помчался точно ветер. Вскоре добежал он до колодца, набрал полную кружку воды и повернул назад. На обратном пути напала на него усталость, и поставил он кружку, а сам лёг на землю и уснул. Но вместо подушки положил он себе под голову конский череп, чтоб спать было жёстко и чтоб поскорее проснуться. А королевна, та тоже бегать умела хорошо, но так, примерно, как всякий человек бегать умеет. И вот прибежала она к колодцу и поспешила с полной кружкой воды назад. Заметив, что скороход лежит и спит, она обрадовалась и говорит:
– Теперь-то соперник в моих руках, – выплеснула она воду из его кружки и помчалась дальше.
Тут бы всё и пропало, если бы зоркий охотник, по счастью, не стоял на башне замка и не заметил бы всего, что случилось. И сказал он:
– А всё ж королевне победить нас не придётся, – и, зарядив своё ружьё, он выстрелил так метко, что выбил конский череп из-под головы скорохода, не причинив ему никакого вреда.
Проснулся скороход, вскочил и увидел, что кружка его пуста и что королевна далеко его обогнала. Но он не растерялся, бросился с кружкой снова к колодцу, зачерпнул воды и прибежал всё же на десять минут раньше королевны.
– Вот, – сказал он, – только сейчас я и расправил как следует ноги, а раньше разве это был бег!
И стало королю обидно, а ещё больше того королевне, что какой-то простой отставной солдат может теперь увезти её из дому. Посоветовались они между собой, как избавиться им от него, а заодно и от его товарищей; и сказал король королевне:
– Не бойся, средство такое я нашёл; они домой не вернутся.
И обратился он к ним с такими словами:
– Теперь надо будет всем вам вместе повеселиться, поесть да выпить как следует, – и повёл он их в комнату, а пол в ней был весь железный, двери были тоже железные, и на окнах были железные прутья. И был в комнате той накрыт стол, и стояли на нём разные вкусные яства; и сказал король:
– Добро пожаловать! Наслаждайтесь в своё удовольствие!
Только они туда вошли, велел король закрыть за ними двери на замки и на засовы. Затем он велел позвать повара и приказал ему развести огонь под комнатой, и чтоб горел он до тех пор, пока железо не раскалится докрасна. Так повар и сделал, – и согрелись шестеро как следует, пока за столом сидели, и подумали они, что это от еды стало им так жарко; но когда жара становилась всё больше и больше и им захотелось выйти из комнаты, они увидели, что все двери и окна заперты, – видно, король задумал что-то недоброе и порешил их удушить.
– Но это ему не удастся, – сказал тот, на котором была шапчонка, – я нагоню такой холод, что никакой жар перед ним не устоит. – И он надел свою шапчонку прямо – и настал такой мороз, что всякая жара вмиг исчезла, и кушанья на блюдах начали подмерзать.
Прошло два часа, и король подумал, что они от жары уже погибли, и велел тогда открыть двери, чтоб самому на тех шестерых посмотреть. Открылась дверь, и увидел он, что все живы и здоровы да ещё говорят, что им приятно было бы выйти наружу погреться, что мороз-де в комнате такой, что замерзает даже еда на блюдах.
Тогда разгневанный король спустился вниз к повару, стал его ругать на чём свет стоит да спрашивать, почему он не исполнил того, что было ему велено.
Но повар ответил:
– Жару-то ведь было довольно, вот поглядите хоть сами.
Глянул король и увидел, что под железной комнатой пылает сильный огонь; тут-то и понял король, что с этими шестерыми таким способом ничего не поделаешь.
И стал король думать да раздумывать снова, как бы ему от недобрых гостей избавиться. Призвал он главного из них и говорит:
– Хочешь, я дам тебе золота, сколько угодно, а ты откажись от моей дочери.
– О, я согласен, господин король, – ответил тот, – дайте мне золота столько, сколько слуга мой сможет донести, и я требовать вашей дочери не стану. – Королю это понравилось, а тот и говорит:
– Ну что ж, приду я за ним спустя две недели.
Тогда он созвал всех портных со всего королевства, и должны они были сидеть две недели подряд и шить мешок. А когда его сшили, то должен был тот силач, что деревья с корнем выворачивал, взять его на плечи и идти с ним к королю. И спросил король:
– Что это за силач, который может тащить на своих плечах целую груду полотна? – Испугался и подумал: «Сколько же золота он утащит?»
И он велел принести целую бочку золота, несли его шестнадцать самых сильных людей королевства, – а силач сунул золото одной рукой в мешок и говорит:
– Чего же вы больше-то не принесли, этим ведь и дна мешка не покроешь.
Тогда велел король перетащить сюда мало-помалу всю свою казну. Силач и её засунул в мешок, но и после того он не наполнился даже наполовину.
– Тащите побольше! – кричал он, – а то этими крохами ничего не заполнишь.
И собрали тогда со всего государства семь тысяч повозок золота; но всё это, заодно с запряжёнными в них быками, засунул силач в свой мешок.
– Чего тут разглядывать, – сказал он, – надо брать всё, что под руку попадётся, а то этак и мешка не наполнишь.
Сунул всё это он в мешок, а в нём ещё немало места пустого осталось. Вот он и говорит:
– Ну, дело, однако ж, надо кончать, ведь мешки завязывают иной раз, когда они бывают и неполные. – И он взвалил мешок себе на спину и ушёл вместе со своими товарищами.
Увидал король, что один человек унёс на спине всё богатство целой страны, разгневался и велел своим всадникам сесть на коней, догнать шестерых и отнять у того силача мешок. И вот два полка их вскоре нагнали, и крикнули всадники:
– Сдавайтесь в плен; бросайте мешок с золотом на землю, а не то мы вас всех перебьём!
– Да что вы говорите? – сказал тот, кто в ноздрю здорово дуть умел. – Это мы-то сдадимся в плен? Скорей вы у нас все в воздухе запляшете, – и он зажал одну ноздрю и дунул в другую, да прямо на оба конных полка, – и рассыпалась конница и разлетелась по воздуху над горами, над долинами во все стороны.
Один из фельдфебелей закричал, прося о пощаде, стал объяснять, что ранен уже девять раз, и солдат-де он исправный, и оскорбленья такого никак не заслужил. Тогда тот стал дуть чуть потише, и фельдфебель благополучно спустился на землю; и сказал он фельдфебелю:
