Якоб Гримм - Сказки
Но был у короля слуга, он к охотникам хорошо относился, и только он услыхал, что хотят их испытать, пришёл к ним, рассказал обо всём и говорит:
– Лев хочет открыть королю, что вы девушки.
Поблагодарила слугу королевна и обратилась затем к своим девушкам:
– Ну, теперь набирайтесь сил и ступайте по горошинам твёрдым, уверенным шагом.
Когда на другое утро король призвал к себе двенадцать охотников и они явились к нему в прихожую, где был рассыпан горох, то прошли они по гороху уверенно и твёрдо, и походка у них была крепкая и верная, и ни одна горошина не покатилась, даже с места не сдвинулась.
Вот ушли они, а король и говорит льву:
– Ты мне наврал: они прошли, как мужчины.
Лев ответил:
– Они проведали, что их будут испытывать, и понабрались сил. Ты вот поставь в прихожей двенадцать прялок; придут они, увидят их, обрадуются, а мужчины – те радоваться не станут.
Этот совет королю понравился, и он велел поставить в прихожей двенадцать прялок.
Но слуга, который желал охотникам добра, пошёл и открыл им и этот замысел короля. И сказала королевна, оставшись наедине со своими одиннадцатью девушками:
– Держитесь как следует и на прялки вовсе не глядите.
И вот, когда на другое утро король призвал своих двенадцать охотников, то прошли они через прихожую, а на прялки и вовсе не глянули. Тогда говорит король снова своему льву:
– Ты мне солгал: это мужчины, на прялки они ведь и не посмотрели.
Лев ответил:
– Они проведали о том, что хотят их испытать, и себя пересилили. – Но король льву больше верить не стал.
И двенадцать охотников всегда сопровождали короля на охоту, и чем дальше, тем больше они ему полюбились. И случилось так, что раз во время охоты пришло известие о том, что невеста короля уже в пути. Услыхала о том настоящая невеста, и стало ей так обидно и больно, что сердце у ней почти перестало биться, и она упала без чувств. Король, решив, что с его милым охотником случилось что-то недоброе, подбежал к нему, желая помочь, и сдёрнул с руки у него перчатку. И вдруг увидел он кольцо, подаренное им своей первой невесте, заглянул он ей в лицо и узнал её. И растрогалось его сердце, поцеловал он её, а когда она открыла глаза, он сказал:
– Ты – моя, а я – твой, и никто на свете не может нас разлучить.
И он послал навстречу другой невесте гонца и велел просить её вернуться назад в своё королевство, потому что, мол, есть у него уже жена, а кто старый ключ найдёт, тому нового не надо. Тут и свадьбу они сыграли. И лев снова попал к королю в милость, – ведь он ему всю правду сказал.
68. Вор и его учитель
Собрался Ян отдать сына своего ремеслу обучаться; пошёл в церковь и стал богу молиться, чтобы узнать, что сыну будет полезней всего. А стоял у алтаря причетник и говорит: «Воровство, воровство!» Воротился Ян к своему сыну и объявил, что тот должен воровству обучаться, что это-де сказал ему сам господь бог. И пошёл он со своим сыном искать такого человека, который воровать мастер. Шли они долго и зашли, наконец, в глухой и дремучий лес, видят – стоит там маленькая избушка, и сидит в той избушке старая-престарая женщина. Ян ей и говорит:
– Не знаешь ли ты такого человека, что воровать умеет?
– Этому делу можно и здесь хорошо научиться, – ответила старуха, – сын мой на эти дела большой мастер.
Вот и спрашивает он у сына старухи, хорошо ли тот воровство знает. Говорит воровских дел мастер:
– Твоего сына я обучу как следует; придёшь сюда год спустя, и ежели сына своего узнаешь, то и денег за ученье я с тебя не возьму, а не узнаешь, то должен ты будешь заплатить мне двести талеров.
Воротился отец домой, а сын стал колдовству да воровству обучаться. Прошёл год, и отправился отец к воровских дел мастеру, да по дороге пригорюнился, не зная, сможет ли сына своего узнать. Идёт он, запечалился, вдруг навстречу ему маленький человечек. И спрашивает его тот человечек:
– Послушай, ты чего это пригорюнился? Чего запечалился?
– Ох, – отвечает Ян, – год тому назад отдал я своего сына к воровских дел мастеру в обученье, велел он мне год спустя прийти к нему снова, и если сына своего я не узнаю, то должен буду уплатить ему двести талеров, а если узнаю, то и платить ничего не придётся, – вот мне и страшно, что я его не узнаю, а где мне тогда денег-то столько добыть?
И сказал ему человечек:
– Ты должен взять с собой лукошко с хлебом и стать под дымовою трубой; увидишь там на шесте клеточку, и выглянет оттуда птичка, это и будет твой сын.
Пошёл Ян туда, поставил лукошко с чёрным хлебом перед клеткой, – вылетела из неё птичка и смотрит на хлеб.
– Эй, сыночек, ты здесь? – спрашивает отец.
Обрадовался сын, что отца своего увидал. Но воровских дел мастер говорит:
– Это сам чёрт тебя надоумил, а то как бы ты своего сына узнал?
– Отец, нам надо отсюда поскорей уходить, – сказал юноша.
И отправился отец со своим сыном домой. Вдруг едет по дороге им навстречу карета, и говорит сын своему отцу:
– Обернусь я большою борзой, и вы сможете на мне заработать немало денег.
Высовывается из кареты господин:
– А не продадите ли вы мне эту собаку?
– Что ж, продам, – ответил отец.
– А сколько вы денег за неё хотите?
– Тридцать талеров.
– Это слишком много, но пёс, видно, очень породистый, я, пожалуй, согласен.
Забрал господин пса в карету, но только немного отъехал, а пёс как выскочит из неё через окошко и вмиг обернулся юношей и снова очутился возле своего отца. И пошли они вместе домой. А была на другой день в соседней деревне ярмарка, вот парень и говорит своему отцу:
– А теперь обернусь я красивым конём, а вы меня продадите. Но прежде чем продать, вы должны снять с меня уздечку; а то не смогу я стать опять человеком.
Вывел отец коня на ярмарку, но пришёл туда и воровских дел мастер и купил коня за сто талеров, а отец и позабыл снять с него уздечку. Вот повёл вор коня домой и поставил его в конюшню. Вошла туда работница, а конь ей говорит:
– Снимите с меня уздечку, снимите с меня уздечку!
Стоит работница, удивляется:
– Э-э, да ты и говорить умеешь! – Подошла она к коню, сняла с него уздечку, и обернулся конь воробьём, вылетел в дверь; а колдун тоже воробьём обернулся и полетел вслед за ним. Вот слетелись они, стали биться, и колдун проиграл; кинулся он тогда в воду и обернулся рыбой. А парень тоже рыбой обернулся, догнал его, и стали они биться, и колдун опять проиграл. Обернулся тогда колдун петухом, а парень – лисой да и откусил голову петуху, так вот и погиб воровских дел мастер и лежит там и поныне.
69. Йоринда и Йорингель
Стоял когда-то в большом и густом лесу старый замок, и жила в том замке только одна старуха, и была она самая большая колдунья. Днём превращалась она в кошку или ночную сову, а вечером принимала опять свой прежний человеческий вид. Она умела приманивать всяких зверей и птиц, убивала их, варила и жарила себе на еду. Если кто подходил на сто шагов к этому замку, тот останавливался как вкопанный и не мог сдвинуться с места, пока она не снимала с него заклятья; а если входила в тот заколдованный круг невинная девушка, колдунья обращала её в птицу, запирала в клетку и уносила в одну из комнат замка. Так собрала она в замке целых семь тысяч клеток с разными диковинными птицами.
А жила-была в ту пору девушка, звали её Йориндой, и была она прекрасней всех остальных девушек на свете. Посватался за неё такой же прекрасный юноша, звали его Йорингель, и это были предбрачные дни, – и весело, радостно было им вместе.
И вот, чтобы поговорить наедине, пошли они раз погулять в лес.
– Только смотри, – говорит ей Йорингель, – к замку близко не подходи.
А вечер был хороший, ярко светило солнце сквозь деревья в тёмную лесную зелень, и жалобно пела горлинка над старыми буками.
Йоринда несколько раз принималась плакать, потом села она на солнышке и пригорюнилась. Йорингелю тоже стало грустно. И были они так печальны, будто предстояла им близкая смерть. Они оглянулись – видят, что заблудились, не знают, как найти им теперь дорогу домой. А солнце ещё не зашло за горы, но скрылось уже наполовину за вершинами.
Глянул Йорингель сквозь заросль лесную, видит – стоят перед ним уже близко-близко старые стены замка. Испугался он, и стало ему до смерти страшно. А Йоринда запела:
Как птичка красногрудая всё жалобно поёт,Про гибель неминучую всё голубку поёт,Так жалобно, всё жалобно,Тю-вить, тю-вить, тех-тех!
Посмотрел Йорингель на Йоринду и видит – обернулась она соловьём, который пел своё «тю-вить, тю-вить».
Ночная сова с горящими глазами трижды облетела вокруг соловья и трижды ухнула: «угу-угу-угу». И не мог Йорингель сдвинуться с места, стоял точно вкопанный – ни плакать, ни слова молвить, ни рукою пошевельнуть, ни ногой двинуть. Вот закатилось и солнце. Улетела сова в лесную чащу, и вышла тотчас оттуда горбатая старуха, жёлтая да худая; большие красные глазища, нос крючком до самого подбородка. Проворчала она что-то себе под нос, поймала соловья и унесла с собой на руке. И слова вымолвить не мог Йорингель, и с места не сойти ему было: пропал соловей. Вернулась, наконец, старуха и говорит глухим голосом:
