Александр Глонти - Грузинские народные новеллы

Старший брат раненько весной впряг в ярмо быков, вспахал землю, посеял кукурузу. А меньшой не торопится: рано, говорит, еще, какое время сеять, поле не убежит. Старший брат мотыжит уже кукурузу, а меньшой едва сеять кончает.

Осенью отец опять призвал к себе сыновей и спросил про урожай.

– Очень большой урожай у меня будет, хватит и гостям и домочадцам, – солгал меньшой.

А старший собрался с духом и сказал отцу правду:

– Плохой урожай, засуха иссушила поле, ни кукурузы, ни проса не будет вдоволь. Если сейчас не поднатужиться, придется зимой голодать.

Отец недоволен старшим сыном. Плохо, говорит, ты работаешь. Отобрал у него землю и отдал меньшому. Меньшой рад, нос задрал, возгордился. Только отец скоро понял, какой он хвастунишка. Кукурузы нет и в помине, даже соломы собрать не удалось. Обеднела семья, обнищала, пошли домочадцы просить милостыню. Отец позвал меньшого сына и сказал ему:

– Пойди наймись в работники, добудешь кукурузу, не то помрем все с голоду.

Меньшой пошел и нанялся к попу за три рубля корову пасти. Пас корову; вдруг выбежал из лесу волк и задрал ее. Младший брат напугался, побежал домой со всех ног, только пятки сверкают. К попу с тех пор и не показывался. Повинился отцу:

– Такая беда со мной приключилась!

Позвал тогда отец старшего сына и сказал ему:

– Пойди, сынок, наймись в работники, раздобудь кукурузы, не то помрем с голоду!

Старший пошел, в пути встретился с пастухом. Нанялся к нему за одну овцу в месяц. Через три месяца заплатил ему пастух за честный труд и отпустил домой.

В три месяца семья совсем разорилась. Отец захворал, меньший брат пошел побираться. От голоду у всех животы подвело. Землю продали, а все не полегчало.

Пришел старший брат домой. Овца в одном углу молоко да масло положила, в другом – сыр, в третьем – мясо, в четвертом – шерсть, в середине сама уселась и кричит на нужду, чтобы шла вон.

Скоро семья поднялась на ноги. Появился в доме достаток. Старший брат верно ходит за овцой. Хворый отец глядит с ложа и благословляет старшего сына:

– Так-то, сынок, потрудишься, и придет достаток, а лентяй так лентяем и помрет. Благословляю тебя на старшинство в доме!..

А меньшой брат стоит у отцовского ложа и ушами хлопает.

ЧУВЯЧНИК

Жил в одном из городов чувячник. Почтенный человек – целый день, бывало, трудился, а вечером непременно пировал. Никогда никого не обижал и старался всем помогать. Потому и любили его все.

Донеслась молва о чувячнике до самого царя. Облачился царь дервишем и пошел глядеть на чувячника. Вечером подошел к его воротам, заглянул в дом, видит – чувячник пирует со своей семьей. Сам поет, дети пляшут узундару{4}.

Чувячник заметил дервиша, радушно стал звать его в дом:

– Входи, дядюшка дервиш, входи, сыграй нам что-нибудь!

Переодетый в дервиша царь стал играть. Повеселились. Чувячник подарил царю три рубля: не обессудь, говорит, сегодня не очень прибыльно работал.

Царь спросил:

– Говорят, ты пируешь каждый день. А денег столько откуда берешь?

– Бог с тобой, – отмахнулся чувячник, – я бедный человек, тружусь с утра и до вечера, что ни добуду – домой несу, не ворую и не торгую, а по вечерам всегда пирую.

Ушел царь и велел визирям наутро не пускать в город работать ни одного чувячника.

Вышел утром чувячник, а царские визири прогнали его, весь ларь его сапожный переломали. Опечалился чувячник: на что вечером пировать, раз работать не дают? Бродит по городу. Зной стоит такой, что земля дымится. Водонос холодной водой торгует, народ так и роится вокруг него. Чувячник подумал: давай-ка и я стану продавать воду, авось хоть на хлеб наработаю. Побежал домой, налил воды в большую бочку, взял кружку, потащил в город. До вечера изрядно денег наторговал. Купил вина и еды, позвал трех дружков, пришел домой и пирует.

Царь перерядился опять в лохмотья дервиша и пошел глядеть, что поделывает чувячник: не дал, думает, я ему работать, погляжу, как сегодня запирует.

Подошел к окну, глядит. А чувячник с дружками пьют, едят, веселятся. Удивился царь. Постучал. Выглянул чувячник:

– Входи, дервиш, входи, сыграй нам что-нибудь веселое!

Извлек пять рублей, дарит ему:

– Не обессудь, дервиш! Царь виноват, не пустил меня сегодня работать, – чтобы развалился его дом, – не то дал бы я тебе больше!

Поздно ночью разошлись все, остался один дервиш. Спрашивает у чувячника:

– Царь сегодня не дал тебе работать, где же ты денег добыл?

– Бог с тобой, – отвечает чувячник, – ешь, пей себе! Зачем тебе знать об этом? Простой я чувячник, не ворую, не торгую, в поте лица хлеб свой добываю и пирую. Сыграй лучше что-нибудь! Проклятый царь запретил мне чувяки тачать, а я воду стал продавать, вот и добыл на хлеб, жене и деткам принес, дружков угостил, тебе вот немного дал. Даст бог, и завтра чего-нибудь раздобуду. Мир велик…

Той же ночью царь повелел визирям: назавтра не пускать в город ни одного водоноса.

Чувячник встал рано утром, потащил в город бочку воды, да не пустили его визири, выбросили бочку. Загрустил чувячник. Ни чувяков тачать не дают, ни водой торговать. Бродит по базару. Тоскует без дела. Подбежал к нему какой-то крестьянин, говорит:

– Ты, видно, без дела слоняешься, найми-ка мне сорок работников, хорошо награжу!

Забегал чувячник. Подыскал сорок работников. Пошли с крестьянином, хорошо в тот день поработали. Вечером крестьянин раздал всем мзду. Чувячнику больше сорока рублей досталось, – добрым работником оказался. Повел чувячник всех к себе домой, хорошо попировали.

Царь опять перерядился в лохмотья дервиша, пошел глядеть, что чувячник поделывает. Заглянул в окно, видит – пир горой идет. Чувячник веселый, зовет его: сыграй, говорит, нам что-нибудь, дяденька дервиш!

Заиграл дервиш, чувячник ему червонец дарит. Другие тоже – по рублю-два. Повеселились, разошлись все, остался один дервиш, спрашивает у хозяина:

– Царь ведь не пустил тебя работать, где же ты денег раздобыл да столько гостей назвал?

– Бог с тобой, ешь себе, пей, да и ступай на все четыре стороны, – говорит чувячник, – на что тебе знать про это? Чтобы провалился наш проклятый царь – не дал сегодня водой торговать. Да разве я не найду себе другого дела? Помогли крестьянину, дал он нам денег, а меня особо наградил. Жене и деткам принес я на расход, тебе вот на хлеб дал, перед друзьями не осрамился, попировали. Завтра тоже, авось, что-нибудь придумаю. Мир велик!..

Царь приказал визирям наутро привести к нему чувячника. Пришел чувячник. Обрядили его в солдатскую одежду, дали саблю, винтовку, поставили у ворот – царский дворец стеречь. Чувячник подумал: влопался я, кто же сегодня мою жену да деток накормит, на что я вечером пировать буду, если целый день здесь простою? Вытащил саблю из ножен, видит – хорасанская. Стемнело, сменили его, взял он саблю, продал за пятнадцать рублей, а в ножны палку сунул. Вина, еды разной накупил, пять рублей в кармане оставил. Пришел к жене и деткам, пируют.

Царь подумал: сегодня уж чувячнику не пировать, пойду погляжу, что он поделывает. Опять перерядился в лохмотья дервиша, подошел к порогу чувячника. Видит, пирует чувячник, с детьми веселится. Обрадовался дервишу. Попросил сыграть. Два рубля подарил: чтоб наш царь провалился, говорит, сегодня заставил целый день дворец стеречь. Больше не мог раздобыть.

– Эти-то ты где взял? – удивился дервиш.

– Ты уж не наушник ли царский? Все, что ни скажу тебе, наутро запрещают, – покачал головой чувячник.

– Да нет, сам хочу жить, как ты! – пробормотал в смущении царь.

Чувячник рассказал ему:

– Царь наш сослепу дал мне хорасанский меч, я продал его, в ножны палку сунул. Взял пятнадцать рублей, вина и еды купил, два рубля тебе дал, три жене оставил на хлеб, завтра еще чего-нибудь раздобуду. Мир велик!..

На другой день царь опять призвал к себе чувячника и говорит:

– Человека приговорил я к казни. На площади народ соберется, ты должен своим мечом голову приговоренному отрубить.

– Великий государь, состарился я, а и цыпленка никогда не резал, как же мне человека убить? Прикажи кому-нибудь другому! – просит чувячник.

– Нет уж, тебе придется. Не выполнишь моего повеления, самого прикажу обезглавить!

Что делать чувячнику? Народу на площади собралось видимо-невидимо. Вышел царь с визирями. Вывели чувячника, поставили рядом с осужденным. Тоскует наш чувячник. Руки дрожат. Выступил вперед, обращается к народу:

– Люди добрые, послушайте, меня! Состарился я, а и цыпленка в жизни не зарезал, жил себе своим трудом, никому не мешал. Сегодня царь велел мне: обезглавь, мол, этого человека! Если заслужил он – пусть лишится и головы, и ног, а не заслужил – пусть клинок моей сабли обратится в палку! – Сказал и выхватил саблю из ножен. Поглядели, – и вправду, не сабля, а палка. Поднялся переполох. Безвинный человек! – кричат все. Освободили его и домой отпустили.