Ричард Адамс - Великое путешествие кроликов

— Вы не ранены, сэр? — спросил за его спиной Вербена.

— Что ты выдумал, болван? Со мной все в порядке! — прошипел Зверобой.

В ответ из-под земли раздался голос неведомого противника генерала:

— Когда-то вы сказали, генерал, что мне надо вас ошеломить! Надеюсь, сейчас это удалось!

— Когда-то я сказал, что задушу тебя собственными лапами, Тлейли!

Лохмач намеренно начал боевую перебранку. Он хотел раздразнить Зверобоя и надеялся, что разозлившийся генерал бросится на него и снова даст ему возможность пустить в ход зубы. Он тесно прижался к земле, ожидая новой атаки. Однако через минуту понял, что опытный в боях Зверобой разгадал его хитрость. Быстро оценив положение, генерал в свою очередь прижался к земле и медленно пошел на Лохмача, чтобы ударить его когтями. Серьезно обеспокоенный поворотом дела, Лохмач прислушался к шагам приближающегося Зверобоя и вдруг заметил, что лапы врага как-то неровно стучат по полу. Лохмач понял, что генерал тянет переднюю лапу.

«Он ранен! — подумал Лохмач. — Вряд ли он сумеет пустить в ход поврежденную лапу!»

Воодушевленный этой мыслью, Лохмач оставил без прикрытия левый фланг и с силой ударил Зверобоя в бок.

Когти его задели заднюю лапу врага, оставив глубокую рваную рану, но не успел он еще отпрыгнуть, как Зверобой навалился на него всей своей тяжелой тушей и схватил зубами за ухо. Рванувшись в сторону, Лохмач издал пронзительный вопль. Увидев, что испуганный противник находится целиком в его власти, Зверобой отпустил ухо Лохмача и приподнялся, готовясь перегрызть ему горло и сломать хребет.

В предвкушении долгожданной мести он минуту постоял над поверженным врагом, закрывая своим телом выход из норы. Внезапно его раненая лапа подкосилась, и он вынужден был опереться о стенку. Воспользовавшись этим, Лохмач собрался с силами и нанес два страшных удара по морде генерала. Зверобой отскочил и присел в отдалении на высокую кучу земли. Лохмач услышал, что его враг тяжело переводит дыхание.

Обливаясь текущей из раны кровью и тряся полуоторванным ухом, Лохмач решил стоять насмерть!

4+4+4+4+4+1. Нападение собаки

Услышав сигнал тревоги, Одуванчик с ходу рванулся с места. Будь поблизости какая-нибудь нора — он непременно юркнул бы в нее со страху. Собака резво кинулась на него, и Одуванчик круто повернул и помчался по дорожке по направлению к Вязовой Роще. Собака неслась за ним. Кролик не ожидал от нее такой прыти! Он чувствовал за собой ее дыхание и слышал, как фонтанчики песка отскакивают от ее лап.

«Она бегает быстрее меня! — подумал он. — Я пропал!»

Одуванчик мысленно представил себе, как пес переворачивает его и перегрызает хребет. В отчаянии он подумал, что ему придется сдвоить свой след, как зайцу. Однако если он сдвоит след, то собака начнет его гонять по дорожке туда и назад и дело кончится тем, что придет человек и отзовет ее! Собака не должна потерять его след, иначе операция, задуманная Орехом, провалится! Что же делать?

Одуванчик рванулся к вершине холма и круто повернул вниз по дороге в поле. Когда Орех объяснял ему план действий и ту роль, которую он должен был сыграть, Одуванчику показалось, что собаку придется чуть ли не силком тащить за собой. Оказалось, что он здорово ошибся! Сейчас он несся с молниеносной быстротой, а собака, не отставая, мчалась за ним. Он никогда еще так быстро не бегал и знал, что долго не выдержит такого темпа. Менее чем за полминуты он покрыл расстояние в триста метров и домчался до амбара. Ему казалось, что он бежит уже целую вечность, что всю свою недолгую жизнь он бежит и бежит, испытывая смертельный ужас и чувствуя тяжелое дыхание собаки у себя за спиной. Внезапно собака остановилась: ее внимание привлекла сидевшая на дворе крыса. Одуванчик юркнул в открытую дверь амбара и вниз головой бросился в перевернутый сноп соломы. Собака, бросившись вслед за ним, скулила и царапала стенку, разбрасывая и обнюхивая солому.

— Не бойся! — сказал Одуванчику какой-то крысенок, спрятавшийся в соседнем снопе соломы. — Собака скоро уйдет! Сам понимаешь, это тебе не кошка!

— Я и боюсь, что она уйдет! — выкатив белки, сказал Одуванчик, едва переводя дух. — Мне нельзя дать ей уйти!

Одуванчик выскочил из амбара и через минуту уже скакал во весь опор по открытому полю, туда, где его поджидал Смородина. Совершенно выбившись из сил, Одуванчик свалился в канаву рядом со Смородиной. В двух метрах от них с противоположной стороны зеленой изгороди бежала собака, пытаясь отыскать посреди кустов удобное место, чтобы перебраться на их сторону.

— Собака страшно быстро бегает! — прохрипел Одуванчик. — Я совсем выдохся!

— Помоги нам Фрис! — прошептал испуганный Смородина. — Значит, мне от нее не уйти!

— Скорей вылезай на поле, а то она потеряет к нам интерес! Я передохну и приду тебя выручать! — сказал Одуванчик.

Смородина тотчас же выскочил на дорогу и уселся на самом виду. Увидев его, собака затявкала и попыталась всей тяжестью навалиться на изгородь. Смородина медленными прыжками двинулся по дороге. Вдруг он резко повернул, а затем присел. Пробравшись между изгородью и столбом, собака появилась совсем рядом. Обнюхав траву, она сначала подняла куропатку и бросилась за ней в погоню, а затем принялась усердно рыть землю возле куста конского щавеля.

В первые минуты Смородина сидел смирно. Затем он притворился, что совершенно не замечает собаки, и сделал несколько осторожных прыжков ей навстречу. Не зная, как привлечь к себе внимание, он пришел уже было в отчаяние. Вдруг собака внезапно бросилась к нему и побежала по полю вдоль снопов. В свою очередь, скрывшись за снопами, Смородина старался не потерять ее из виду и тихонько скакал рядом. Они пробежали полпути до колонии и были уже у столбов электропередачи, когда Смородину догнал Одуванчик.

— Собака у тебя едва шевелится, а нам надо спешить! Может быть, эфрафанцы сейчас приканчивают Лохмача! — закричал он.

— Собака не бежит за мной! Хоть убей! — ответил Смородина.

— Нам нужно, чтоб она молнией пронеслась по склону, а она еле ползет! Так она никого не испугает! Она должна мчаться, словно идет в атаку! Давай заманивать ее по очереди! — крикнул Одуванчик.

Миновав скошенное поле, они поравнялись с зарослями кустарника. Здесь они резко затормозили и проскочили под самым носом у собаки. На этот раз пес бешено бросился за ними, и они едва успели скрыться в кустах. Выбираясь из зарослей, они поняли, что собака, с треском ломая хрупкие кусты бузины, продирается вслед за ними. Затем прямо за спиной у себя они услышали лай и пустились вниз по открытому склону, чувствуя, что пес стремительно несется за ними по пятам.

Кровь заливала Лохмачу плечо. Не решаясь отвести взгляд от сидящего на куче песка Зверобоя и с минуты на минуту ожидая нового нападения, он вдруг услышал, что в туннеле за его спиной кто-то из кроликов подошел к нему. Боясь обернуться к тесному ходу, Лохмач, не поворачивая головы, спросил:

— Кто там, не ты ли, Остролист? Как у вас дела?

— У нас все в порядке, — отвечал тот. — Пусти теперь меня на твое место, Лохмач!

— Никак не могу! — прохрипел в ответ Лохмач. — Эта скотина воспользуется проходом и прорвется в наши норы!

Лохмач прекрасно понимал, что даже если его убьют, осаждающим все равно не удастся пробраться через его труп в спальные норы: ход был слишком узок. Эфрафанцам придется либо подкапываться под Лохмача, либо рыть обходной туннель. На это уйдет много времени!

За спиной Лохмача в спальных норах послышался неясный разговор. Лохмач прислушался и понял, что Колокольчик рассказывает осажденным какую-то сказку.

«Какой он молодец! — подумал Лохмач. — На его месте я бы не смог так спокойно рассказывать!»

— …И тогда Эль-Эхрейра сказал лисе: «Ты похожа на лису и пахнешь точь-в-точь как лиса! Что ж, я могу предсказать тебе будущее, я вижу его в волнах реки…» — рассказывал Колокольчик.

Внезапно Зверобой заговорил:

— Зачем ты жертвуешь собой, Тлейли? Мне нетрудно тебя убить. Однако ты не заслуживаешь подобной участи! Возвращайся со мной в Эфрафу! Обещаю тебе пост командира. Даю слово офицера!

— Сильфлей храка у эмблеер-ра! — отвечал Лохмач, что означало: «Не офицер ты, а просто скотина!»

— «Ах, вот как! — сказала лиса. — Значит, ты можешь предсказать мою судьбу? Что же ты видишь в ручье? Жирных кроликов, пасущихся на лугу, не так ли?» — снова послышался голос Колокольчика. — «Отнюдь нет, — отвечал Эль-Эхрейра. — Здесь нет никаких кроликов, но я вижу, как по твоему следу бегут гончие, и вижу, как мой враг удирает со всех ног, спасая свою шкуру!..»

«Видимо, Зверобой догадался, что к осажденным будет не пробраться через мой труп и мертвым я буду не менее страшен врагам, чем живой! — подумал Лохмач. — Он хочет меня отсюда выманить! Ну уж нет. Лучше я отправлюсь в Инле, чем пойду с ним в Эфрафу!» — решил он.