По лесным тропинкам(Рассказы и сказки) - Кобельков Олег Константинович

И вдруг оба увидели, как два бобренка, не замечая людей, влезали на их берег. «Тише, тише!» — шепотом останавливали Кирик и Андрейка друг друга, опасаясь спугнуть зверьков. Мальчики теперь так близко видели бобрят, как будто все это происходило в зоопарке. Один бобренок был совсем черный, другой — бурый, с темно-коричневой полосой на спине. Черный залез на поваленную осину и ухватился лапами за тонкую веточку. Щелк зубами — и ветка откушена. Обгладывая кору, бобренок вращал ветку; лапы его работали, как руки. Мигом ветка превратилась в белую палочку. Зверек взял ее одной лапой, почесал ею за ушком и далеко забросил в воду. Другой бобренок тоже попытался влезть на осину, но тут же был сброшен в воду черным. Бурый выскочил на берег, отряхнулся, сел на задние лапы, срезал ветку ивы и так же, как первый бобренок, скатился с берега. В воде он бросил ветку, поднял плоский хвостик, и давай гоняться за своей веткой.

Приближалась полночь, но было светло. Берег и озеро ожили. В лесу совсем близко раздавалось постукивание. «Так-так-так» — слышались удары по дереву.

— Я знаю, это бобры осину подгрызают, мы с дедушкой не раз слыхали, — шепнул Андрейка.

В глубине леса заухал филин, стало жутко. Мальчишки тесно прижались друг к другу. А на озере продолжали свою игру бобрята. Их было уже пятеро. Они гонялись друг за другом, перетаскивали с места на место срубленные ветки, каждый раз возвращаясь к осине. Ее ствол, еще недавно покрытый корой, блестел светлой древесиной. Отвлекшись от ночных звуков, ребята забыли про страх, про назойливых комаров, не обращали внимания на мокрые от выпавшей росы телогрейки.

— На середке-то, смотри, большой плывет.

Едва Андрейка успел шепнуть, как послышался голос дедушки:

— Ки-ря-а! О-го-го-го, где вы?

Большой бобер, тот что плыл посреди озера, прислушался, поднял хвост и что есть мочи ударил им по воде. Бобрята, как по команде, нырнули. Стук в лесу прекратился, наступила полная тишина. Дедушка продолжал звать уже совсем близко:

— Где вы, куда вас унесло?

На середину озера из-за поворота вышла лодка. В ней стоял дедушка и звал мальчиков:

— Куда вы запропастились?

— Здесь мы, дедушка, рядом!

— Я вам покажу, полуночники! Уши вам надрать мало!

Виноватые, влезли они в лодку и сидели притихшие всю дорогу. В избушке у дедушки ждала Андрейку мать. Может, дома ему и попало, но Андрейка об этом никогда не рассказывал.

Когда утки меняют перья

Дедушка надел болотные сапоги и брезентовый фартук, затем попросил Кирика достать с чердака сеть. Мальчик влез по лестнице в слуховое окно; увидев сеть, подумал: «Зачем она дедушке? Не будет же он в озерах рыбу сетью ловить, если сам всем запрещает».

— Где ты там? Давай побыстрей! — торопил дедушка.

Кирик сбросил снасти к ногам дедушки и спросил:

— Дедушка, а сеть на что?

— Известное дело на что: уток будем кольцевать.

Кирик мигом спустился вниз и стал смотреть, как дедушка увязывает сеть. А тот командовал:

— Носи-ка жерди, чем без дела стоять!

Они отнесли жерди на берег.

— Ну, лезь в лодку! — сказал дедушка. — Далека поедем, в конец заказника.

Переплыли озеро, вышли на берег. Перетащили лодку волоком в небольшое озерцо, покрытое зеленым ковром ряски. Потом снова пришлось тянуть лодку по сухому, среди чахлых березок и ольховника. Дедушка сильно устал, остановился, снял свою старенькую шляпу, похожую на колокол, и, вздохнув, сказал:

— Непогодью пахнет, кости старые дают знать. А уток кольцевать нужно! Пропустим срок, и лови их, как знаешь.

— Я думал, дедушка, у тебя одна работа — охранять зверей в заказнике.

— Ну где там, работы хоть отбавляй. Я еще подсчет всех бобровых поселений не закончил. Лосей и бобровую дичь тоже примерно подсчитать надо.

— Для чего это?

— А как же? Всякое хозяйство учет любит. В прошлом году подсчитали бобров и решили их отловить, чтобы в новые заказные места выпустить. Пройдет годика два — бобров много разведется, и наш заказник доход государству принесет, ведь мех у них на вес золота ценится. Бобры по всей Европе перевелись… Видишь, какое дело-то мы творим, государственное.

Посмотрев на тучи, дед снова взялся за цепь.

— Ну давай тянуть, задержались мы малость, — сказал он.

Кирик, как мог, подталкивал лодку сзади. По кочкам она едва ползла. Перед частым осинником остановились. Дедушка взял из лодки топор и принялся срубать тонкие деревца, устилая ими просеку. К счастью, рубить много не пришлось, лодку вскоре вытянули к чистой воде.

Кирик только сейчас заметил, что весь осиновый лесок стоял на чем-то зыбком, словно плавал. Если Кирик ступал на обнаженный корень осины, верхушка ее вздрагивала.

— Дедушка, под нами болото?

— Какое болото, вода под нами. Эти берега плавучие. Они обросли плавающими кочками, а на кочках осинки выросли и корнями своими скрепили их.

Кирику стало страшно — ведь под ногами глубина! — дальше он уже ступал неуверенно.

— Тут, пожалуй, и провалиться недолго?

— Конечно, потому мы дорогу осиной и устилали. А в ветреную погоду здесь совсем не пройдешь, ветром целые острова отрывает и гонит их к другому берегу. Как видишь, и деревья иногда путешествуют. Озеро это Плавунье называют, лось сюда не ходит. Он тяжелый, может провалиться…

— Как же, дедушка, мы поймаем уток, ведь они высоко и быстро летают?

— В том-то и дело, что здесь, на озере, в это время собираются утки, которые почти не могут летать. У них старые перья выпадают. Поэтому утки и забираются в такую глушь и ждут, пока у них новые перья отрастут. Тут-то мы их выловим и окольцуем.

Озерцо, к которому так долго пробирались дедушка с Кириком, было совсем небольшое. Его противоположный берег зарос хвощами и осокой. Дедушка достал из лодки конец сети, привязал ее к ближайшей осине. Сел на корму. Кирику поручил распускать сеть. Они быстро перекрыли озеро снастью, другой конец ее дедушка привязал к жерди, вбитой в илистый берег. Затем поехали вдоль сети обратно, закрепляя ее жердями так, чтобы она поднялась над водой. Когда все приготовления были закончены, поехали к заболоченному берегу.

Дедушка вошел по колено в воду и принялся шумно бродить среди осоки и хвощей.

Озеро, казавшееся необитаемым, вдруг ожило: осока зашевелилась, из нее вылетело сразу десятка два уток.

Некоторые из них махали бесперыми крыльями и шлепали лапами по воде, как будто бежали, другие летели над самой водой. Напуганные утки стремились вперед, подальше от шума и, не замечая тонкой сети, запутывались в ней.

Пять уток уже барахтались в сети. Некоторые пытались нырнуть под нее, но напрасно: и под водой они попадали в западню. Сеть была легкая, поэтому утки, запутавшись в ней, сразу же всплывали.

Дедушка забрался в лодку, и началось самое интересное — кольцевание. Они ехали вдоль сети, вынимая перепуганных птиц. Освободит дед утку и передаст Кирику, а тот бережно держит птицу кверху лапками.

Дедушка же достает алюминиевое колечко, разгибает его и обертывает вокруг утиной лапки. Затем выпускает утку на воду. «Гуляй, — шутит дедушка, — пока в жаркое не попадешь». Утки с кряканьем торопятся скрыться в осоке.

Они не отпустили ни одной птицы, каждой надели на лапку по кольцу.

Стали собираться домой. Когда укладывали сеть, дедушка выронил оставшееся кольцо. Кирик поднял его и спросил:

— Дедушка, а почему слово «Москва» не по-русски написано?

— Потому что утки улетают на зиму далеко, в жаркие страны. Убьет охотник утку, прочитает на колечке слово «Москва» и пошлет к нам в столицу кольцо и свой адрес. Такой уговор между странами существует. Так и становится известным, куда наши утки зимовать отправляются.

Бобровая хатка