Светлана Лаврова - Несколько несчастных бутербродов
И пошел дед, и изобрел круглое колесо. Так что колеса боевых арийских колесниц и повозок кочевников, и изящных карет, и бойких «вольво», «роверов» и «ламборджини» все произошли от одного шустрого бутерброда.
Глава 6. Гордые сыны степей
Безумная, темная и яркая, вся в огнях, ночь окружила ребят. Их вели куда-то, грубо пихая, между костров, шатров, телег в темноту. Кто-то куда-то бежал, брякало железо — оружие или упряжь, непонятно. Громко ржали стреноженные сардельки.
— Мы где? — шепотом, одними губами спросила Марта. — Это кто?
— Тихо, — ответил Майк. — Это кочевники.
— Разговорчики, — ткнул его в спину тот, кто его вел.
Ребят впихнули в шатер. Там на ковре и подушках сидели толстые, лоснящиеся пирожки. В центре на главной подушке сидел главный пирожок весьма округлых форм. Марта застонала — поняла, в чьи лапы они угодили.
Кочевые пирожки с повидлом были древним ужасом цивилизованных бутербродных городов. Они прилетали ордой верхом на свирепых косматых сардельках, плевались горячим повидлом, поджигавшим дома, грабили и возвращались в степь раньше, чем неторопливые бутерброды успевали понять, в чем дело. Пирожки были гораздо менее чувствительны к намоканию, потому что их поверхность была более плотной и блестящей, покрытой корочкой декстранов (это такие вещества, образующиеся при выпекании теста). Не то что рыхлая, как губка, поверхность бутербродов. Даже самое опасное оружие бутербродов — водяной пистолет — не причиняло вреда пирожкам. Если пирожок подержать полчаса в воде, он, конечно, размокал. Но вредные пирожки не желали полчаса смирно лежать в воде, а охотников силой держать их там не находилось.
В древние времена нашествия пирожков были часты, теперь почти не случались. Они кочевали где-то в южных степях и не тревожили бутербродов уже несколько отрезков. Что же теперь привело степняков на север?
— Сержант Расстегай, доложить обстановку, — скомандовал один из пирожков, не самый главный.
— Поймали двух шпионов, вылезших из-под земли, — отчеканил пирожок, который привел ребят.
— Кто такие? — строго спросил Неглавный Пирожок. — Что делали в расположении войск?
— Гуляли, — пискнула Марта.
— Ага, под землей, — кивнул пирожок. — Не ври, негодная бутербродка!
— Под землей хорошо гулять, — подтвердил Майк. — Дождя нет, тихо, романтично. Некоторые под луной любят гулять, а мы с моей девушкой любим гулять под землей…
Марта сердито зыркнула на него: мол, какая я тебе «твоя девушка»?
— А почему вылезли? — спросил пирожок.
— А догуляли, — пояснил Майк.
— Врете, — сказал сержант Расстегай. — Вы — шпионы бутербродов. Вас послали вынюхивать, где стоят наши отборные части.
— Очень надо нюхать всякую гадость, — скривился Майк. — И на что нам ваши отборные части, у нас есть свои отборные части, еще отборнее. А ваши еще неизвестно кто отбирал.
— Лучше признайтесь, что вы шпионы, — пригрозил Неглавный Пирожок. — А то будем пытать горячим повидлом.
— А если признаемся, тогда что? — спросила практичная Марта.
— Тогда тоже будем пытать горячим повидлом. Чтобы рассказали, где стоят бутербродные войска.
— Тогда какой смысл признаваться, — пожал плечами Майк. — Так и так нас ждет повидло.
Неглавный Пирожок и сержант Расстегай переглянулись.
— Допрос зашел в тупик, — признал сержант. — Не солдатское это дело — допросы допрашивать. Лучше прикажите куда-нибудь скакать… рубить… плевать… это я мигом. А детишкам пыткой угрожать… тьфу.
— Ай, какие непослушные детки, — всплеснул руками Главный Пирожок, Повелитель всех пирожков. — Убежали от мамы-папы, залезли в темный подвал… и что они там делали, покрыто неизвестным мраком мрачной неизвестности…
— Вовсе не то, что вы думаете, — сердито сказала Марта.
— Так я и говорю: ай-я-яй, — сказал Главный Пирожок. — Ну хорошо. Я не буду пытать деток горячим повидлом. Я очень гуманный и у меня тоже есть дети… наверное. Мы будем меняться, да? Вы мне скажете, что делали в Пирамиде, да? А я вам скажу, что я делал тут в шатре, да? Это справедливо. Я очень справедлив.
Остальные пирожки закивали: мол, справедливо.
— И ничего не справедливо, — возразил Майк. — Меня абсолютно не интересует, чем вы занимались в шатре.
— Ай, какие нелюбопытные дети, — огорчился Главный Пирожок. — А как же прогресс? Он же остановится, если мы перестанем проявлять любознательность. Ай, как нехорошо, мальчик, ты хочешь остановить прогресс?
— Казнить негодяя, — мрачно предложил сержант Расстегай. — Чтоб прогресс не останавливал. Кстати, а что такое прогресс?
— Лучше так: я вам говорю, что мы делали в Пирамиде, а вы обещаете не грабить наш город, — сказал Майк. — И отпустить нас целыми и невредимыми. Это справедливо.
— Ай-я-яй, — совсем расстроился Главный Пирожок. — Какой меркантильный мальчик… Мы — гордое племя пирожков, вольные сыны, так сказать, степей с повидлом — чуждаемся презренного торгашества. Ну да ладно, я согласен. Вы рассказываете всю правду, а я клянусь, что не буду грабить ваш город. И отпущу вас целыми и невредимыми.
— Ты же обещал город нам, — встревожился сержант. — Чтоб мне подгореть, чтоб я стал поганым чебуреком, чтоб я заплесневел — это нечестно!
Остальные пирожки тоже забеспокоились.
— Ай, не волнуйтесь, — отмахнулся Главный Пирожок. — Когда это старый мудрый повелитель вас подводил? Все образуется, мои храбрые батыры.
— Ладно, — сказал Майк, радуясь, что спас город. — Посмотрите, вот карта.
И рассказал все, что случилось с ним сегодня.
— Ай, какая некрасивая карта, совершенно дрянная, — сказал Главный Пирожок. — Надо ее выкинуть. Так и быть, отдайте мне эту карту, я сам выкину. Какая честь: ваш мусор выбросит сам Повелитель пирожков!
— Да ладно, мы ее не собирались выкидывать, — сказал Майк, но Главный Пирожок вцепился в лист очень крепко. Майк дернул… бумага разорвалась. У Майка в руках остался крохотный неисписанный уголок, у Главного Пирожка — практически вся карта.
— Ай, как славно! — обрадовался Повелитель пирожков. — Мы поделили карту пополам, да? Всегда надо делиться с друзьями, детки. А где та, вторая карта, вырезанная на колбасе?
— Отдайте, так нечестно! — закричал Майк. — А карту на колбасе вам не достать, она у Мартиного дяди на спине.
— Не отдам, не отдам! — захихикал Повелитель пирожков. — Карта убежала! Вы ей надоели, и она захотела ко мне! Волшебные вещи иногда так своевольны…
Он отвернулся и стал сравнивать Майкову карту еще с каким-то листом… нет, с тканью.
— Там тоже нарисована карта, — попыталась разглядеть Марта. — Он сравнивает ее со своей!
— И вовсе не карта, — возразил Повелитель пирожков. — И вовсе шейный платок. Кхе-кхе, у меня такой бронхит. Шею в тепле надо держать.
И он обмотал кусок шелка вокруг себя.
— Это шея? — удивилась Марта. — А почему она толще, чем попа?
— Ай, девочка, ты не знаешь, какая у пирожков запутанная анатомия, — отмахнулся Повелитель пирожков.
Майк вгляделся. Один конец шейного платка свисал вниз и был доступен обзору. На нем явно прослеживался четырехугольник с отломанным краем и птичка у входа…
— Давно у вас этот платок? — спросил Майк.
— Ай, давно, испокон веку. Правда, несколько лун назад он изменил свой рисунок… на нем всегда было нарисовано укрощение и взнуздывание диких сарделек храбрым батыром Пон-Чиком, а теперь узоры перестроились в какой-то квадратик без уголка… хе-хе-хе… ну, об этом вам знать не обязательно. Сержант! Отведи пленников в шатер и приставь стражу.
— Вы же обещали отпустить! — возмутилась Марта. — Отпустить невредимыми!
— А что, тебя уже кто-то повредил? — спросил Повелитель пирожков. — Обещал — значит, отпущу. Но я же не сказал когда. Завтра или через луну или через отрезок… хе-хе. Пока посидите под арестом.
— Начальник, я не понял, — сказал сержант. — Штурм-то будет или нет? Братки волнуются… вы сказали этим мальцам, что не будете грабить город.
— Конечно-конечно, как же без штурма, — заулыбался Повелитель пирожков. — Мы — гордые хищники степей, нам даже неприлично без штурма. Утром вы возьмете город и не оставите камня на камне. Грабьте на здоровье!
— А обещанье! — возмутился Майк.
— А что обещанье? Я обещал не грабить город. Я — лично я — и не буду его грабить. А за своих воинов я обещания не давал. И вообще не мешайте, я думаю. Так… мы имеем три одинаковых карты. Одна возникла сегодня из списка покупок. Вторая вырезана на колбасе в незапамятные времена. Третья все время была платком, и лишь недавно рисунок перестроился в карту. Значит, там, в гробнице с отломанным углом, скрывается нечто… и оно рвется на волю… как, вы еще здесь? Убирайтесь. Не подслушивайте мои мудрые мысли. Впрочем, вы не опасны. Я знаю, как заставить вас молчать, хе-хе…
