Георгий Почепцов - Замок на шестнадцатом этаже
— Ишь какой прыткий, весь в меня! Ему бы голову бычка, цены бы тогда ему не было.
— Я против, — массируя ушибленное место, пробормотал Мажордом.
Бабка погрозила Мише пальцем:
— Смотри! На первый раз прощаю…
Осмелевший Миша подошел поближе. Бабушка ссыпала семена из кучек в шкатулки. На одной шкатулке были нарисованы гвозди, и туда пошли первые семена. На другой — розы, и туда бабка насыпала почти такие же семена.
— Из этих будут розы, а из тех — шипы, — заулыбалась она.
— Не надо шипы. Отдайте их лучше мне, — попросил Миша.
— Возьми, — загадочно улыбнулась старушка и высыпала горсть семян просто на пол.
Миша бросился к ним, но семена тут же взлетели в воздух. Они полетали по комнате, а затем спокойно спрятались в шкатулку на потолке. Рядом застыла шкатулка с розой. В следующую шкатулку бабка кинула клубок, а другой клубок, прежде чем бросить, показала Мише.
— Тот калечит, а этот лечит. У меня есть все. Только людишки этого не заслуживают.
Клубок полетел и скрылся в шкатулке. Миша повернулся к бабке, но кресло уже качалось пустым.
Мажордом остановил его и положил руку на плечо мальчику.
— Не обижайся на нее. Она старая. Мы, люди, столько не живем. А старый человек становится ворчливым, на всех обиженным. Так и моя хозяйка. А в душе она ого-го! Когда твоя бабушка была молодой, она была другой. Совсем другой. Тут волшебница знакомая к ней на чай прилетает, так они часто молодость вспоминают. А я все слышу, когда чай подаю.
Миша пристально посмотрел на него.
— А вам, наверное, плохо с этой… другой головой?
— Да я их неизвестно уже сколько поменял. Эта у меня уже тоже не та, что недавно была. Ты разве не заметил? Я, правда, их все одним и тем же париком прикрываю, чтоб хоть немного похоже выходило.
Мажордом приподнял парик, и Миша обомлел — перед ним был совсем незнакомый человек.
— Бывает, в зеркало глянешь, — продолжал Мажордом, — и удивляешься, сам себя не узнаешь. Пойду-ка я зеркало поищу, себя надо запоминать, чтоб не обознаться.
И он зашагал широкими шагами по комнатам.
«Что же дальше-то делать? — задумался Миша, глядя вслед уходящему Мажордому. — Родственница родственницей, а все это так оставлять нельзя».
Он задрал голову и посмотрел на притаившиеся на потолке шкатулки.
Глава одиннадцатая,
в которой Миша решает все поменять
Когда все разошлись, Миша таинственно посмотрел по сторонам. Потом тихонечко подошел к двери и плотно ее притворил. А затем, уже ничего не боясь, принялся прыгать к потолку, чтобы достать злополучные семена. Он почему-то решил, что именно в них все зло. И бабушка без них станет лучше и добрее.
Но достать семена было не так просто. Шкатулки крепко висели на потолке и, конечно, ни за что не хотели спускаться вниз.
Миша с грохотом потащил от стены стол. Стол был резной, красивый, и у Миши едва хватило сил, чтобы сдвинуть его с места. Но вот стол уже стоял как раз под шкатулками. Оглядевшись по сторонам, Миша забрался на него. В одних носках, чтобы ненароком не испортить его блестящую поверхность.
Он стоял на цыпочках, тянулся изо всех сил; казалось, вот-вот и он вытянется, словно складная пожарная лестница; но ничего не получалось. Даже со стола достать шкатулки оказалось невозможным. В этом самом маленьком в мире замке были самые высокие потолки.
Миша вздохнул и решился. Подпрыгнул раз, еще раз. Но и это не помогло. Тогда он на минуту застыл на столе, как статуя, осматриваясь по сторонам.
На стенах кругом ничего не было. Только две картины и часы в виде филина, которые ухали, когда наступало точное время.
Вдруг дверь начала отворяться. Миша завороженно смотрел на нее.
Миша виновато опустил голову, ожидая наказания. К его счастью, перед ним стоял студент-почтальон.
— Ты! Вы! — обрадовались оба.
— Я ничего не нашел, — поспешно стал рассказывать почтальон. Наверное, тут все так хитро запрятано.
— Но хоть голова ваша цела? — присмотрелся к нему мальчик.
— А что? — покрутил головой студент.
— А то, что своей я чуть не лишился.
— Ну и родственнички! — удивился студент.
Мише стало обидно. С одной стороны, его голову оставили на месте. А с другой — родная кровь. Поэтому он принялся горячо возражать.
— Да поймите, она не плохая. Она просто старая. Сами подумайте.
— Так что, каждая старуха мне голову будет менять! Ты тоже тут набрался — по столам бродить. За собой смотри, а то станешь как бабка.
Миша презрительно глянул в его сторону.
— Да я… Да мне… Я, наоборот, хочу ей помешать. Там у нее опасные семена.
— Это другое дело, — согласился студент. — Где они? В этих шкатулках?
— Там, где гвоздь нарисован.
— Тогда давай залезай на меня.
Студент забрался на стол, а Миша на него. Получилась пирамида, как у бременских музыкантов. Он забрал из шкатулки семена и набил ими все карманы.
— Вот и все, — обрадовался он. — А другие, из которых розы получаются, пускай остаются.
— Э, подожди, — засопел под ним студент.
— Что такое? — заволновался Миша.
— А то, что тогда мы дурную работу делаем.
— Это еще почему?
— Потому что бабка твоя себе новых зерен наколдует.
Миша приостановился. Действительно, студент был прав. Что же теперь делать?
— Придумал! — внезапно завопил Миша, чуть не свалившись со студента.
— Что? Что такое? — перепугался студент.
— А то, что мы ей сейчас все перемешаем. Зерна роз пересыпем в шкатулку для гвоздей. И наоборот: гвозди пойдут к розам. Насыплет она гвоздей, а там вырастут розы.
— Здорово! — отозвался снизу студент. Он хотел захлопать в ладоши, но вовремя остановился, так как руками держал ноги мальчика.
— И эти невидимые нити поменяем, — продолжал свою работу Миша. — Калечащие на лечащие. Вот теперь все готово, — сказал он и спрыгнул вниз.
И оба они раскатисто захохотали.
— Стой! Смотри! — студент схватил Мишу за руку.
Часы заухали много раз. Филин на стене осуждающе посмотрел на них, потом взмахнул крыльями и закружился по комнате.
— Лови его, лови! — кричал Миша. — Он все бабке доложит. Он шпионил за нами!
Студент, размахивая руками, безуспешно пытался словить филина. Но филин то взмывал вверх, то пролетал прямо над головой, обдавая их потоками воздуха от взмахов крыльев. Миша подхватил свой башмак, чтобы сбить птицу.
Наконец филин ускользнул в другую комнату, воспользовавшись открытой дверью. Миша и студент бросились за ним.
Первым делом они захлопнули дверь за собой, чтобы филин не вылетел. И забегали по комнате, пытаясь допрыгнуть до него.
Филин летал и тикал. Он угрожающе вращал глазами, пролетая прямо над ними.
Миша что есть силы запустил башмаком в филина.
Раздался железный треск — филин упал на пол. И распался, превратившись в обычные часы. По ковру закружились десятки колесиков и пружинок.
— Что я наделал?! — спохватился Миша.
Он сел на пол и стал пристраивать колесики друг к дружке. Пружинки выскальзывали из рук, как живые. Колесики не сцеплялись. Даже студент не мог ничем помочь.
Они заползали по полу, пытаясь собрать в кучу все запчасти.
Увлекшись поисками, не заметили, как над ними выросла фигура человека. Их носы одновременно натолкнулись на стоявшие посреди комнаты ботинки.
Напуганные, они поднимали свои глаза все выше и выше, пока не увидели голову Мажордома.
Он сурово на них посмотрел с высоты своего роста и зашагал дальше.
А Миша и студент уселись просто на пол среди все еще крутящихся по всей комнате колесиков.
Глава двенадцатая,
в которой все встречаются с бабушкой
— Э, не повезло, — сокрушался Миша. — Теперь он все расскажет бабушке.
— А может, нет.
— Точно расскажет, если она ему за это время голову не поменяет.
— Что же делать? Ей лучше не попадаться!
— Моя бабушка не может быть плохой — вот!
— Но она ведь… — почтальон побоялся произнести до конца, кто именно…
— Да, она немножко колдунья, — снисходительно произнес Миша.
— Хорошенькое немножко, — и почтальон потрогал свою голову, на которую каждый раз покушалась эта добрая бабушка.
— Книга! Нас спасет ее книга! — закричал внезапно Миша. И схватив за руку упирающегося студента, Миша бросился назад на поиски книги волшебства.
К счастью, она оказалась на месте под паутиной. Лихорадочно залистав ее в поисках нужного рецепта, Миша все время натыкался на что-то не то. За спиной тяжело дышал почтальон.
— Скорей! — торопил он Мишу.
— Что скорей! Не буду же я собственную бабушку превращать в ковер-самолет?
— Вот! — вскочили они оба на ноги. — «Как из старого ненужного сделать новое нужное».
