Диана Джонс - Воздушный замок
— Это потому, — ответила старенькая принцесса Верхне-Норландская, — что он вас, милейший, пока не обнаружил. Хотите подождать и поглядеть, что будет, когда это случится?
— Рискну, — парировал солдат. — Хотя я мог бы попытаться вам помочь — и, сдаётся мне, без меня вы далеко не уедете, — но лишь в том случае, если одна из вас поможет мне оправдать издержки.
Цветок-в-Ночи, которая было приподнялась на коленях, готовая встать, с восхитительной надменностью произнесла:
— Что ты понимаешь под оправданием издержек, о ничтожный наёмник? У всех нас есть отцы — люди весьма богатые. Если ты вернёшь нас домой, награды на тебя так и посыплются. Быть может, тебе угодно заручиться обещанием определённой суммы с каждой из нас? Это можно устроить.
— Отказываться не буду, — кивнул солдат, — но я имел в виду отнюдь не это, красавица моя. Когда я шёл на это дело, мне пообещали, что я получу принцессу. Вот я и хочу принцессу в жёны. Одна из вас должна удовлетворить мои запросы. А если вы не можете или не хотите, так я выхожу из игры и вообще иду мириться с Дальциэлем. Вдруг он меня наймёт вас стеречь?
Эти слова были встречены мёртвой тишиной, ещё более леденящей, чем раньше, но тут Цветок-в-Ночи взяла себя в руки и встала.
— Дорогие подруги, — сказала она, — всем нам нужна помощь этого человека, пусть даже ради его бессовестной и низкой хитрости. И мы вовсе не желаем, чтобы подобное грязное животное было поставлено над нами и следило за нами. Поэтому я голосую за то, чтобы дать ему возможность выбрать себе в жёны одну из нас. Кто против?
Было ясно, что против все остальные принцессы, и ещё как против. На солдата снова обратились леденящие взоры, на что он с ухмылкой заявил:
— Если я пойду к Дальциэлю и предложу ему вас стеречь, так уж будьте покойны, ни одна отсюда не выйдет. Я готов к любым фокусам. Разве нет? — обернулся он к Абдулле.
— Это так, о коварнейший из капралов, — подтвердил Абдулла.
Крошечная принцесса что-то тихонько прошептала.
— Она говорит, что уже замужем, — четырнадцать детей, знаете ли, — пояснила старенькая принцесса, которая, видимо, сумела разобрать этот шёпот.
— Тогда, пожалуйста, поднимите руки все, кто не замужем, — велела Цветок-в-Ночи и весьма решительно подняла руку.
Две трети прочих принцесс тоже подняли руки — несмело и неохотно. Солдат медленно повернул голову, оглядывая их, и выражение его лица напомнило Абдулле Софи, когда она в бытность свою Полуночью собиралась полакомиться лососиной со сливками. Сердце у Абдуллы замерло, когда голубые глаза солдата переходили от принцессы к принцессе. Не было никаких сомнений в том, что он выберет Цветок-в-Ночи. Её красота сверкала, словно лилия в лунном свете.
— Вот вы, — сказал наконец солдат и ткнул пальцем. К невероятному облегчению и столь же невероятному изумлению Абдуллы, палец указывал на принцессу Беатрис.
Принцесса Беатрис изумилась не меньше.
— Я? — переспросила она.
— Да, вы, — подтвердил солдат. — Всегда хотел себе такую славную принцессу с властным и твёрдым характером. А поскольку вы тоже дальнийка, чего ж ещё желать?
Лицо принцессы Беатрис залилось яркой свекольной краской. Её наружности это не улучшило.
— Но… но… — залепетала она, однако сумела совладать со своими чувствами. — Мой добрый солдат, я должна предупредить вас, что предназначена в жёны Джастину, ингарийскому принцу.
— Тогда скажите ему, что уже помолвлены, только и всего, — отмахнулся солдат. — Это же всего-навсего политический союз, так? По-моему, вы будете только рады из него выпутаться.
— Но я… — начала принцесса Беатрис, К удивлению Абдуллы, в глазах у неё блеснули слёзы. — Не может быть, чтобы вы серьёзно! — выдавила она наконец. — Я же совсем некрасивая, и вообще…
— А меня это устраивает, — заявил солдат. — Целиком и полностью. Что бы я делал с хорошенькой принцессочкой-модницей? Я же вижу, что, в какую бы заварушку я ни сунулся, вы меня поддержите, да и штопать носки, ручаюсь, умеете.
— А вот как хотите, а умею, — кивнула принцесса Беатрис. — И сапоги тачать. Так вы серьёзно?
— Да, — твёрдо ответил солдат.
Они стояли лицом к лицу, и было ясно, что оба настроены более чем серьёзно. И все остальные принцессы словно бы позабыли о своей ледяной царственности. Все вытянули шеи и наблюдали за происходящим с нежной одобрительной улыбкой. Такая же улыбка была на лице и у Цветка-в-Ночи, когда она сказала:
— Что ж, если никто не возражает, позвольте продолжить обсуждение…
— Я… я возражаю, — подал голос Джамал. — Я.
Все принцессы застонали. Лицо у Джамала покраснело почти так же, как у принцессы Беатрис, и единственный глаз зажмурился, — однако пример солдата придал ему дерзости.
— Милые дамы, — начал он, — нам очень страшно — и мне, и моему псу. Перед тем как оказаться здесь и начать для вас готовить, нам пришлось бежать по пустыне, а по пятам за нами гнались верблюды Султана, обратно нам не хочется. Однако, если все вы, превосходные принцессы, покинете этот замок, куда же нам деваться? Такой еды, какую я готовлю, ифритам не нужно. При всём моем уважении, если я помогу вам сбежать, мы с псом лишимся работы. Всё очень просто.
— Ой, — выдохнула Цветок-в-Ночи, и больше ей, казалось, сказать было нечего.
— Скверно. Он такой хороший повар, — заметила пухленькая принцесса в просторном алом одеянии — вероятно, Её совершенство наследная властительница Инхико.
— Очень хороший! — закивала старенькая принцесса Верхне-Норландская. — Страшно вспомнить, какую, с позволения сказать, пищу воровали для нас эти ифриты до его появления! — Она повернулась к Джамалу. — У моего деда был повар из Рашпухта, — сказала она, — и, пока вы здесь не оказались, я никогда не пробовала ничего похожего на жареных кальмаров, которые он готовил! А у вас получается даже лучше! Только помогите нам сбежать, мой добрый господин, и я в мгновение ока вас найму — вместе с собакой. Однако, — добавила она, когда на морщинистом лице Джамала расцвела улыбка, — не забывайте, что мой старик отец правит всего-навсего скромным княжеством. Мы обеспечим вам проживание и питание, но, увы, предложить большого жалованья не сможем…
Широкая улыбка так и осталась у Джамала на губах.
— О великая, великая госпожа, — заверил он, — я пекусь не о жалованье, а о безопасности. За это я буду готовить вам блюда, достойные ангелов.
— Гм, — задумалась старенькая принцесса. — Не знаю, что там едят эти самые ангелы, но так или иначе всё улажено. Не хочет ли кто-нибудь из оставшихся двоих чего-нибудь потребовать, прежде чем они согласятся нам помогать?
Все посмотрели на Софи.
— Да нет вроде, — грустно сказала она. — Морган со мной, а поскольку Хоула, по всей видимости, здесь нет, больше мне ничего не нужно. Я всё равно вам помогу.
Тогда все посмотрели на Абдуллу.
Он поднялся на ноги и поклонился.
— О светила взоров множества самодержцев, — сказал он, — столь ничтожное создание, как я, далеко от мысли просить какой бы то ни было награды за помощь таким, как вы. Книги учат нас, что добро следует творить бескорыстно. — Дойдя до этого места своей витиеватой и великодушной речи, Абдулла вдруг понял, что городит полную чушь. Ему было о чём просить — и ещё как. Он поспешно сменил курс. — И моя помощь будет бескорыстной, — продолжал он, — бескорыстной, как ветер, как дождь, орошающий цветы. Я не пожалею жизни ради столь благородных дам и взамен прошу о крошечном благодеянии, о сущем пустяке, дать который мне не составит для вас ни малейшего труда…
— Покороче, молодой человек! — оборвала его принцесса Верхне-Норландская. — Что вам нужно?
— Пятиминутный разговор наедине с Цветком-в-Ночи, — сознался Абдулла.
Все посмотрели на Цветок-в-Ночи. Подбородок у неё угрожающе вздёрнулся.
— Да ладно тебе, Цветок! — укорила её принцесса Беатрис. — Тебя же не убудет от пятиминутного разговора!
Судя по выражению лица Цветка-в-Ночи, она была уверена, что как раз убудет.
— Хорошо, — произнесла она, словно свергнутая королева перед казнью, и, наградив Абдуллу взглядом, который был даже ледянее обычного, поинтересовалась: — Прямо сейчас?
— Или ещё скорее, о голубка моих помыслов, — отвечал тот, резковато поклонившись.
Цветок-в-Ночи холодно кивнула и с видом положительно мученическим зашагала в дальний конец комнаты.
— Здесь, — уронила она, когда Абдулла пошёл за ней.
Он снова поклонился — ещё резче.
— Я просил наедине, о звезда моих вздохов, — указал он.
Цветок-в-Ночи раздражённо отодвинула одну из занавесей.
— Нас всё равно будет слышно, — сухо сказала она, жестом приглашая Абдуллу войти.
— Но не видно, самодержица моей страсти, — ответил Абдулла, принимая приглашение.
