Юрий Кузнецов - Лабиринты Волшебного мира. Том 3. Лох-несская красавица
– Конечно! – хором закричали ихтиозавры. – Куда же мы без вас?
– А мы без вас! – лукаво засмеялась Минта, белуха, с которой беседовал Ихтио. – Кто же нас будет охранять?
– Вы кого-то боитесь? – решил уточнить Брон. – У вас есть в этом мире враги?
– Конечно, есть! – воскликнули белухи в один голос. – Косатки, люди-китобои и белые медведи.
– Эти медведи – не из наших, не из биармов, – добавила Берма поспешно.
– А хоть бы и из ваших! Это ещё ничего не значит, – вздохнул дракон. – Во всех мирах и во все времена драконы дерутся с драконами, люди сражаются друг с другом, дельфины убивают дельфинов…
– Мы будем вас охранять! – дружно пообещали ихтиозавры. – Хоть мы и ископаемые, первобытные дельфины, но у нас не принято обижать женщин и детей.
От соловков до Нордкапа
На следующее утро команда, состоящая из небольшого стада белух, трёх мамочек с китёнышами, трёх ихтиозавров и дракона, отправилась в Северную Норвегию.
Путешествие проходило вполне спокойно. Белухи плыли первыми, показывая дорогу и сплетничая меж собой о попутчиках, так удачно свалившихся им на голову. Дельф возился с китятами. Они плавали наперегонки, гонялись за рыбами, всплывали на поверхность и ныряли на дно моря, чуть ли не зарываясь с разбега в коричневый придонный ил. Хотя белухам и требуется каждые полторы минуты выныривать на поверхность, чтобы вздохнуть, но, если нужно, они могут задерживать дыхание и до пятнадцати минут. Ихтио и Бел следовали по бокам отряда, зорко глядя по сторонам. Им хотелось показать себя в деле. Но драться было пока не с кем. Косатки в Белое море забредают редко, белые медведи ушли на север, где похолодней, а китобоев здесь и быть не могло. В России запрещена охота на белух. Брон замыкал эскадру, время от времени нарезая круги вокруг отряда, когда ему становилось скучновато просто так плыть и плыть.
К концу дня дно стало подниматься. Появились кораллы и губки, среди которых чувствовали себя как дома морские звёзды, раки-отшельники и крабы. Путешественники подошли к проливу, соединяющему Белое море с Баренцевым. Он так и назывался – «Горло» или, по-местному – «Гирло». Дно Горла представляло собой каменный жёлоб. Глубина уменьшилась до пятидесяти метров, вместо ила на дне теперь были камни, галька и ракушечник: известняк, состоящий из раковин и их обломков. По пути встретился косяк крупной, до полуметра, беломорской сельди. Пришлось немного отвлечься, чтобы как следует перекусить. Не пропадать же добру! А после еды, как всегда, захотелось отдохнуть. Нет-нет, не поспать, а именно отдохнуть, хотя у дельфинов это внешне и выглядит похоже! Они просто приостановились и легли на воду с закрытыми глазами. Дельфины и киты – не люди! Отдыхает у них только половинка мозга. А вторая – всё время управляет дыханием: выдох – вдох, выдох – вдох. Белухи спали на поверхности, то слегка погружаясь в воду в такт дыханию, то всплывая. Ихтиозавры, наоборот, расположились посерединке между дном и зеркалом воды. Выдохнули – вдохнули, плавно опустились вниз и медленно всплыли. И всё повторяется сначала. А вот дракону совсем не хотелось спать. Брон осторожненько высунул нос из-под воды наружу, убедился, что вокруг нет никого из слишком любопытных обитателей Белого моря, которые спят и видят летающих драконов, и полетел к ближайшему, называемому людьми Терским, берегу. Ночью это время суток можно было назвать только по недоразумению. Всё было видно, как днём, только воздух был каким-то сереньким, наверно, невыспавшимся. Дракон поднялся ввысь настолько, что сумел увидеть всю оконечность Кольского полуострова, от Горла до мыса Святой нос. Этот водный бассейн между полуостровами Кольский и Канин нос, расширяющийся в сторону Баренцева моря, так и назывался: «Воронка». Берег, представший перед драконом, представлял собой сплошную заболоченную равнину, волнисто, будто продолжением морских волн, убегал на юго-восток. Ничего интересного! Даже подходящий глядень – гору для обзора всего окоёма – Брон не смог найти. Так, одни мелкие холмики!
Наутро, свеженький, как огурчики, отряд водоплавающих отправился в дальнейший путь. Пройдя Горло, он, как дракон и ожидал, перешёл в Воронку. Дорога вдоль северной части терского берега заняла почти весь день. Впрочем, торопиться-то было особо некуда. Ни дракона, ни рыбоящеров никто не ждал. Ведь Кус и Джим не могли даже предположить, что они могут оказаться на Земле.
– Какие точные названия, – не переставал удивляться Брон. – Я-то ладно, взлетел и всё сверху увидел, а поморам ведь было нужно на своих утлых судёнышках всё обойти, обмерять, нарисовать…
– Ну а теперь нам – прямая дорога вдоль берега Кольского и Скандинавского полуостровов до самого фьорда Портсангер, что между мысами Нордкин и Нордкап, – весело произнесла Берма. – Пару дней, и мы – на месте! Кстати, там протекает тёплое течение, которое не даёт замерзать водам побережья. Согреетесь немножко! Смотрю, вы уж чуть ли не дрожите, неженки! В этом фьорде белухи и будут зимовать до весны.
Следующую ночёвку группа устроила в Вороньей губе, устье реки Вороньей, названной так в честь ворона, птицы, по местным шаманским поверьям выступающей в качестве посредника между Верхним, Средним и Нижним мирами. Древнеславянские колдуны могли бы с ними поспорить, у них-то самый знающий проводник – медведь. Но чего зря воздух сотрясать, каждый выбирает спутника по душе!
Дождавшись, когда его спутники прикрыли глазки и принялись дружно покачиваться в воде вверх-вниз, что говорило об их глубокой задумчивости, почти сне, Брон потихоньку снялся с места и поплыл вверх по течению.
Пройдя километров семь по полноводной губе, до километра вширь и глубиной местами до тридцати метров, дракон добрался до устья реки. Продолжая неспешно двигаться дальше, он услышал впереди себя какое-то фырканье и бульканье.
– Кто бы это мог быть? – удивился Брон. – На моих похоже…
Этим пыхтящим существом оказался спящий тюлень, который, укачиваемый волной, дрых себе без задних ласт, дракона даже и не почуял.
– И этот туда же, куда и мои засони, отправился, – улыбнулся Брон. – Просто какое-то спящее царство! Воздух здесь, наверно, такой, усыпительный!
– Но что это опять шумит впереди? – удивился Брон, проплыв ещё несколько километров. – Если и это тюлень, то он должен быть поистине гигантских размеров. Такой грохот в последний раз я слышал в Среднем мире Волшебной страны. Так громыхал водопад у Драконовых столпов!
Река впереди оказалась закованной в теснины ущелья. Попытавшись преодолеть стремнину, просто чтоб проверить силы, дракон и впрямь упёрся лбом в громадный водопад, метров тридцать высотой. Пришлось всё-таки встать на крыло. Миновав Большой Падун, так местные называют этот водопад, он полетел дальше, вверх по течению. Теперь под ним проплывала редколесная тайга, перемежающаяся голыми скалистыми вершинами. А вот верховья реки располагались уже в обширной долине.
Добравшись до истоков Вороньей, он с непомерным изумлением увидел… знакомое озеро. Точно такое же озеро окаймляло с одной из сторон Явр-Урт. Но на Биармии!
Перелетев озеро, он обнаружил и само плато.
– Не может такого быть! – воскликнул Брон. – Ведь я же на Земле!
Сделав несколько кругов над подковой плато-двойника, он сумел разглядеть и озеро Явр в самой его сердцевине, и гору Урт со Святилищем Великой богини.
– Чудеса, да и только! – подумал Брон. – Даже тень старика Койва – на месте!
Несмотря на всё своё самообладание, дракон почувствовал, как чешуйки сами собой встали дыбом, а по хребту пробежал холодок, непроизвольно поставив торчком все имеющиеся шипы, от самого загривка до кончика хвоста. Брон опустился ниже и стал парить над озером. В зеркале Явра, кроме отражения окружающего пейзажа, такого ясного и чёткого, что можно запутаться, какое из них настоящее, появилось и отражение самого дракона.
«А не родственные ли это слова: озеро и зеркало от нашего слова – “зер”, означающего «зыркать, зырить», то есть смотреть?» – мелькнуло в голове Брона.
Дракону показалось, что далеко на горизонте он даже смог разглядеть заснеженные пики гор, за которыми находилась Драконова пустошь.
Брон долго колебался, стоит ли ему приводняться на озеро.
«А вдруг окажусь на Биармии, – раздумывал он. – Что подумают ихтиозавры, не обнаружив меня рядом с собой? Что Брон сбежал, бросил друзей? И смогу ли вернуться назад?»
Но неверие в чудо победило! Дракон направился на середину озера, туда, где в прошлый раз «море» оказалось ему по колено. Двойник рванулся было навстречу, но затем вдруг отвернул в сторону и стал отдаляться…
Зеркало воды всколыхнулось волнами, искажая окружающую действительность, прогнулось, словно испуганно отшатнулось от дракона, и разбилось на множество мелких осколков. Теперь дракон как будто попал в комнату смеха. Кривые зеркала сделали из него целое сонмище безобразных чудовищ с такими ужасными гримасами, какие не увидишь и в самом страшном сне. Даже сам Брон испуганно завис в воздухе. Зеркало тем временем снова слилось в единое целое, выпуклой дугой выгнулось навстречу дракону и оттолкнуло с такой силой, что его, словно воздушной волной, отшвырнуло вверх. Брона смяло в комок, будто лист бумаги с пришедшимся не по душе рисунком, и, как в мусорную корзину, отбросило в сторону реки.
