Владимир Колин - Сказки
Но король не услышал своим высочайшим ухом испуганного шепота своих вельмож, а приказал громовым голосом:
— Привести мне его сюда, живого или мертвого! Я его научу кричать!..
Что тут поднялось во дворце! Можно было подумать, что все королевское войско готовится выступать. И все из-за какого-то портняжки, который, ничего не подозревая, продолжал кричать под окнами дворца:
— Мастер портной! Кому шить, чинить, переделывать, перелицовывать?
Открылись дворцовые ворота, и закованные в сталь ратники высыпали толпой, подбодряя друг друга:
— Держи его, лови!
— Лови его, держи!
— Кабы только он не сбежал!
«Кого это они ищут?» — подумал портной и стал оглядываться.
Но тут его схватили, скрутили, с торжеством поволокли во дворец и бросили на каменные плиты тронного зала. И все это так быстро, что портной даже не успел сообразить, что с ним произошло.
— Чего ты кричишь, негодник? — спросил его король. — Хочешь показать, что ты великий мастер? А вот я тебя испытаю! Чтобы мне до завтрашнего утра сшить стальную одежду, которую ни стрела не пробивает, ни копье не пронзает. И не вздумай его из колец делать, как кольчугу. Мне надо одежду из стали литой, но чтобы была она такой, как сейчас на мне. Сошьешь, — я тебя своим придворным портным сделаю. А не сошьешь — мой палач укоротит тебя на голову. Такова моя королевская воля!
Не успел портной прийти в себя, как его опять схватили, подняли и в выходу поволокли.
— Да не забудь карманы! — крикнул ему вслед король. — Я люблю, чтобы было много карманов!..
Втолкнули портного в комнату, полную стальных листов, дверь закрыли и ключ повернули. Остался портной один. Сидит, думает, как из беды выпутаться, в которую он нежданно-негаданно попал.
«И надо же мне было под окнами этого сумасшедшего кричать! Уж лучше бы я на базарной площади кричал! А так, вот оно как обернулось», — грустно размышлял бедный портной, а часы уходили один за другим. В комнате, загроможденной стальными листами, становилось все темнее. Голодный, усталый портной зевнул и заснул крепким сном.
Как только он заснул, ножницы выскочили у него из кармана, и давай кроить, как сукно, стальные листы. И не резали их, как попало, а так кроили, чтобы вышли и рукава, и спина, и грудь — точь-в-точь, как тот камзол, что на короле был, и брюки чтобы вышли. Одним словом все, чтобы по заказу сделано было.
Поработали ножницы, поработали и, раскроив стальные листы, шмыгнули в карман портного. Тогда выскочила у него из рубахи иголка и давай стальные куски сшивать. Мелькает игла, торопится. Остановилась, когда стальная одежда короля была готова. И вышли камзол и брюки вовсе не твердыми, негнущимися, а, наоборот, мягкими, будто суконными, да с множеством карманов, и больших, и маленьких, и средних, как хотелось королю.
Чуть рассвело, загремели, зашумели за дверями и вошли к портному королевские слуги с королевским палачом. Как увидели они стальную одежду, стоят, дивятся, рты разинули, слова вымолвить не могут. Никогда еще такой не видали, никогда о такой не слыхали. А портной спит себе в углу и ничего не знает.
— Вставай, мастер! — будят его слуги королевские.
Открыл портной сперва один, потом второй глаз и, наконец, оба сразу. И первым он увидел палача. Тот глядел на портного и злился, что не придется, видно, снести ему голову с плеч. Но портной не умел читать чужие мысли. Он оглядел палача и сказал:
— Ну и поганое ремесло ты себе выбрал!
— Ах, так! — крикнул палач. — Ты еще смеешься! В другой раз не отвертишься от меня!
Удивился портной — о чем это он? Обвел всех взором, комнату оглядел и заметил стальную одежду, как раз такую, как ему король заказывал. Еще больше удивился и собрался было спросить, что это и откуда, но слов не нашел да так и остался с разинутым ртом.
— Пожалуйте к королю, славный мастер, — почтительно сказал портному один из придворных.
Ничего не понимая, вошел портной в сопровождении королевских слуг в зал, где заседал король со своими советниками. Впереди портного шел слуга и бережно нес стальную одежду, а позади — палач.
Король недоверчиво пощупал стальной камзол и брюки, потом примерил на себя. Все сидело на нем, как вылитое.
— Мм-да! — пробормотал он. — Ты с этим делом справился. Разрешаю тебе впередь называться королевским портным!
«Спасибо и за это! — подумал портной. — Лучше все-таки иметь дело с королем, чем с палачом!»
Стали к портному вельможи с женами да детьми приходить, платье заказывать. Работы хоть отбавляй, да разве работы кто-нибудь пугается?
А палач день и ночь на него зубы точит, — погубить его задумал. И вот, в один прекрасный день, бросился палач к ногам короля:
— Государь, — говорит, — дозволь мне слово молвить. Из любви к тебе не могу больше молчать!
— Говори, но покороче! — приказал король и нахмурился.
— Государь, недостойно ведет себя портной, которому ты королевским именовать себя разрешил. Сделал он тебе стальную одежду, а теперь хвастается, что ему и золотую сделать нипочем.
— Золотую? Золотую одежду? — воскликнул король, и глаза его загорелись жадностью.
— Да, всю из золота, ваше величество!.. А пуговицы, мол, из самоцветов сделает…
— Послать за портным! — крикнул король. — Что он, надо мной издевается?
Побежал палач со всех ног и привел портного.
— Ты, говорят, хвастался, что можешь золотую одежду сшить? — спросил король.
— Да я вообще не хвастался, государь! — испуганно сказал портной.
— Молчать! Ты злоупотребляешь моей добротой. Чтоб мне до завтрашнего утра была готова золотая одежда! А пуговицы пришей из драгоценных камней! Понял? Не то мой палач научит тебя уму-разуму. Такова наша воля!
Опечалился портной, пошел, заперся у себя в своей каморке, проклиная тот день и час, когда вошел в королевский город. Но какая от того польза? Палач только и ждет, чтобы ему голову снести…
Сидит портной, невеселую думу думает. Вдруг слышит, говорит ему кто-то тоненьким голоском:
— Что с тобой, милый портной? Чего загрустил?
Глядит портной направо, глядит налево, вверх, вниз. Никого!
— Не ищи так далеко! — смеется голос. — Ищи ближе, ближе! Ну, угадал?
Это говорила иголка. Засмеялись и ножницы и сказали басом:
— Ищи ближе, милый! Ищи ближе!
— Скажи, что тебя так огорчает? — продолжала иголка. И портной поведал им все, что с ним случилось.
— Только-то и всего? Ну, уж раз мы стальную одежду сшили, не бойся, сошьем и золотую. Как ты думаешь, почему твой покойный отец нам о тебе заботиться наказывал? Поди к королю и попроси у него золота на одежду, да самоцветов на пуговицы, а об остальном мы сами позаботимся.
Обрадовался бедный портной. Как и благодарить друзей, завещанных ему стариком отцом, не знает.
Сбегал он во дворец и принес все, что надо.
— Ну вот и хорошо, — сказали ножницы с иголкой. — А теперь ложись спать, милый, и положись на нас!
Счастливый портной не заставил себя упрашивать, и, как человек, избавившийся от забот, как положил голову на подушку, так и заснул.
Но проклятый палач не спал, боялся как бы не упустить из рук портного. Подкрался он тихонько к окну его комнаты да и заглянул туда. А там диво дивное! Работают иголка и ножницы, как не работали бы и двадцать мастеров, а сам портной спит, закинув руки за голову.
— Ах, вот оно что! — обрадовался палач. — Ну, теперь ты у меня не выпутаешься.
На другой день одел король новую золотую одежду с бриллиантовыми пуговицами и на радостях даже подарил портного своей королевской улыбкой. Только ушел портной, как в королевский покой вошел палач и упал к ногам короля:
— Государь! — вскричал он. — Верь мне и дозволь слово молвить! Не могу молчать!.. Из любви к тебе не могу!
— Говори! — сказал ему король, поглаживая рукой золотую одежду, которая блистала так, будто само солнце сошло с неба в. королевские покои.
— Государь, я узнал тайну портного! У этого мошенника волшебная игла и ножницы, которые работают сами.
— Сами?.. — удивился король.
— Да, сами, государь! Если бы ваше величество имели их в своем распоряжении, то смогли бы приказать им сделать сотни золотых и серебряных одежд! Ваше величество стали бы самым богатым королем на свете…
— Позвать сюда портного! — крикнул король. — Да что он, с ума сошел, что ли? Как он смел утаить от меня такие чудесные вещи?
Помчался палач за портным. Бежит, еле дух переводит, и вмиг доставил его во дворец.
— Где твои игла и ножницы? — грозно спросил король.
Побледнел бедный портной! Как отдать королю иглу и ножницы, завещанные покойным отцом?
— Государь, я сошью вашему величеству сколько угодно камзолов и брюк, сколько угодно платьев королеве и всем, кому прикажете, но иглу и ножницы я не отдам!
