Алена Бессонова - Жил-был воробей, или Зачем нужно ходить в школу
Пёс спал крепким сном, перед его носом дымилась большая плошка с горячей похлёбкой.
– Проснётся, тёпленького поест, касатик, – прошамкала Филипендула.
Сыч вынул из мешка огромного кота. Сильвер зловеще поблёскивал единственным глазом.
– Фас! – крикнул Сыч и ткнул пальцем в направлении Сенькиного гнезда. Кот не сразу выполнил команду. Сначала он ощетинился, выгнул спину, внутри него что-то угрюмо заурчало. Пушистый хвост – гордость Сильвера, стоял трубой и трепетал от нетерпения. По спине воробья побежал холодок ужаса.
– Не улечу! – подумал про себя воробей, щёлкая клювиком от страха.
Сильвер в один прыжок оказался на середине дерева. Припав грудью к стволу, кот медленно пополз вверх. Ветка, ещё ветка, ещё… Всего один прыжок и он у гнезда воробья. Приготовившись, кот взглянул в глаза своей добыче и удивился – в них не было страха!
– Ничего, ничего! – успокоил себя кот. – Скоро ты, серый махор, будешь у меня в желудке!
Прыжок! Когти Сильвера впились в кору дерева, однако неожиданно стали скользить. Кот напружинился, попытался взвиться вверх. Но даже это могучее усилие не помогло. Сильвер неудержимо катился вниз, прямо в плошку с горячей едой.
– Стыдыщь! – Кот попал в похлёбку точно тем местом, откуда у него рос хвост.
Жгучие брызги упали на нос спящей собаке. Лютый проснулся мгновенно, а через секунду пушистый хвост кота болтался у него в пасти. Лютый с удовольствием повесил новый трофей рядом с двумя старыми. Бесхвостый кот, воя от обиды и боли, бросился на хозяина Сыча и в отместку вцепился в его лицо острыми когтями. Сильвер помнил, кто притащил его сюда, кто виноват в его позоре. Одно дело потерять глаз в почётном бою, другое – постыдно оставить хвост в пасти собаки. Выместив обиду на хозяине, кот перемахнул через забор и утёк в неизвестном направлении.
Сенька не радовался победе, он так сильно перепугался, что не сразу смог прийти в себя.
– Они не остановятся! – с ужасом подумал Сенька, – Они будут мстить! Но это будет завтра. А сегодня победил я!
Воробей сел на веточку рядом с домиком и снова вынул из-под крылышка розовую тетрадочку. Послюнявил в клювике синий карандашик. Поставил рядом с первой ещё две большие жирные палочки. Так он отметил новые сведения, полученные им в школе. Теперь Сенька знал, кто такой Ньютон, его новый Закон и Аннушку, которая разлила подсолнечное масло. Правда, он не понял зачем, но всё равно был ей благодарен.
Глава третья. Не так страшна Филипендула, как наступающая зима
Утром следующего дня Сенька проснулся от громкого стука – кто-то барабанил в дверь его домика. Воробей поспешил открыть. Перед ним сидел перламутрово – зелёный голубь.
– Здравствуй, Сенька! – приветливо сказал гость. – Меня зовут Пьер! Мне нужна твоя помощь!
– Моя? – удивился воробей.
– Да! – твёрдо сказал Пьер. – Я видел, как ты грамотно защищался от врагов. Значит, ты умный!
– Что ты! – засмущался Сенька, – просто я учусь в школе. Кое-что запоминаю. Вот посмотри…
Сенька вынул из-под крылышка розовую тетрадочку.
– Видишь, три палочки? – воробей пододвинул тетрадку ближе к голубю, – это три знания, полученные в школе. Они меня спасли…
– Спасибо за помощь! – вежливо сказал Пьер.
– Как? – изумился Сенька – Я ничего не сделал…
– Ты указал мне путь, – взлетая, произнёс голубь. – Буду учиться! Рад нашему знакомству, заходи чаю попить…
Сенька был польщен. Обычно гордые голуби не обращали внимания на мелких воробьёв. Подружиться с голубем – большая удача. В голодные зимы можно было подкормиться в тёплой голубятне. Приятные Сенькины мысли прервала возня у подножья дерева. Бабка Филипендула с внучком прилаживали к стволу двуручную пилу.
– Мамочка моя! – закричал воробей. – С ума сошли! Дерево пилить!
– Всё равно достану тебя, серый махор! – злобно шипела старуха.
– Поймаю, убью! – голосил Никитос.
Лютый медленно, с неохотой, вылез из будки, осмотрелся.
– Озверели, что ли?! – взвыл пёс, когда понял, что бабка с внуком собираются делать. – Дерево спилите, будка моя на солнце изжарится, и я вместе с ней. Посмотрите на них, хуже бешеных котов, пошли отсюда, какашки, ишь, чего надумали!..
Филипендула попыталась успокоить собаку:
– Лютый, не волнуйся! Мы тебе зонтик поставим. Никакого солнца не будет!
– Спилите дерево, – оскалился Лютый, – уши откушу!
Бабка с внуком, ругаясь на ходу, подпрыгивая, помчались к дому.
– Кормить тебя больше не буду, пёс шелудивый, – завопила Филипендула.
– Только попробуй, – спокойно сказал Лютый, – со двора не выпущу и весь сказ….
Прежде чем скрыться, Лютый поднял голову и посмотрел на воробья:
– Ты, Сенька, молодец! Дом свой защищаешь. Уважаю! Не бойся ничего. Не дам тебя в обиду!
Сказал, прикрыл глаза и задремал.
Сенька вынул из – под крылышка розовую тетрадку – поставил ещё две жирные палочки.
– Два хороших друга: голубь и собака – это не хуже двух хороших знаний, – чирикнул воробей. – Ой! В школу опаздываю!
Теперь каждое утро Сенька летал в школу. Вот и сегодня, усевшись на форточку в любимом классе, Сенька огляделся и удивился. На всех подоконниках примостились птицы, преимущественно воробьи и голуби. Сенька сразу увидел Пьера.
– Привет, дружище! – голубь похлопал крылышком Сеньку по спинке. – Вот прилетел с друзьями учиться, уму – разуму набираться. Смотри, какая симпатичная учительница и платьице у неё в синий горошек, мой любимый! Ой! Слушай, она про тебя говорит…
– Начиная с апреля и до конца июня, – объясняла молоденькая учительница и медленно прохаживалась между рядами парт, – воробьи питаются исключительно личинками насекомых, гусеницами, бабочками, мушками и слизнями, тем самым защищая наши сады от вредителей.
Она показывала каждому ученику рисунок птицы сильно похожий на Сеньку
– Пьер! – воскликнул воробей. – Что это за урок?
– Не стоит опаздывать в школу, дружище. Сегодня опоздал и прослушал самое интересное. Это урок природоведения.
– Она что, ведает природой?! – удивился Сенька.
– Не знаю пока… – повёл крылышком Пьер. – Вероятно, она учит, как грамотно ведать, чтобы не навредить…
Тем временем учительница продолжала:
– Вот и выходит, что серые птахи – защитники наших садов и парков. Потому-то и стоит подкармливать воробьёв зимой, этим мы отблагодарим их за ту большую пользу, которую они приносят летом.
– Ничего себе! – взвизгнул с последней парты Никитос. – Он мне камнем в лоб, а я его кормить должен! Ни за что!
– Худо тебе придётся зимой, – заметил Пьер. – Не дай бог такого хозяина иметь. Зима пострашнее Филипендулы будет. В ней и холодно, и голодно, и одиноко. Каждый спасается сам, как может.
Сенька пригорюнился. Он пока не знал, что такое зима, но слова Поля напугали его. В гнездо воробей прилетел чернее тучи.
– Что мрачный какой? – поинтересовался Лютый.
– На уроке сказали, что птиц зимой замерзает видимо-невидимо. Не столько от холода, сколько от голода, а меня кормить некому. От Филипендулы и Никитоса не дождусь. Значит, замёрзну!
– Почему не летишь в жаркие страны? – недоумённо спросил Лютый. – Смотри, косяки уже потянулись. Лети и ты…
– Нет, Лютый, – мрачно сказал Сенька. – Я птица неперелётная – крылья у меня слабые. В полёте могу быть не больше десяти минут. Дальше присесть надо, отдышаться, иначе сердце разорвётся…
– Значит, зимовать будем вместе, – спокойно сказал пёс. – Не горюй, не пропадём.
Гнездо утеплять надо. Лети к Филипендуле в курятник. Натаскай в гнездо куриного пуху себе и мне. Моя подстилка тоже вся прохудилась, зябко спать на голой земле.
Сенька поспешил выполнять поручение Лютого, работал с удовольствием. Так и шнырял туда и обратно пока не натаскал пуха себе в гнездо и Лютому на целую перину. Лютый пух лапами утоптал – получилось тепло и мягко. Пёс, в благодарность делился с воробьём хлебными крошками. Так и жили, пока однажды Сенька не проснулся и не увидел, как из облаков на землю летят множество мелких белых бабочек, похожих на бабочек – капустниц.
– Эх, всю капусту сожрут! – спросонья подумал воробей. – Надо спасать урожай! Ой! – встрепенулся Сенька. – Какой урожай?! Его давно собрали…
Воробей выглянул из гнезда и увидел, как бабочки садятся на землю и остаются на ней. Земля становилась белая – белая.
– Что это? – удивился Сенька.
– Это снег! – ласково проурчал Лютый.
Сенька с удивлением увидел, как воробьи с соседних деревьев пикировали в бугорки из белых бабочек, кувыркались, шумели. Ему тоже захотелось. Он закопался в сугроб, затрепетал крылышками. Крылья намокли и отяжелели. На влажные Сенькины пёрышки прилипли снежинки. Воробей превратился в маленького снеговичка. Лютый осторожно поддел его носом и покатил к своей будке. Не прошло и минутки, как в тепле воробьиное оперенье стало чистым и сухим.
