Эрин Хантер - Бушующая стихия
Со стороны Высокой Скалы послышался беспокойный ропот нескольких голосов. Огнегрив обернулся в сторону сияющей под солнцем вершины, с которой предводительница обычно обращалась к своему племени. Сейчас в ее тени сгрудилось несколько котов. Огнегрив сразу узнал полосатую шерсть Частокола и поджарую фигуру Ветрогона, а, присмотревшись, заметил и снежно-белую голову Бурана.
Осторожно ступая по обжигающей земле, он медленно приблизился к Высокой Скале и услышал сварливый голос Частокола:
— Хотел бы я знать, кто возглавит сегодня полдневный патруль?
— Когда Огнегрив вернется с охоты, он назначит командира, — спокойно ответил Буран, делая вид, что не замечает его злобного тона.
— Ему уже пора вернуться! — пожаловался бурый Дым, ровесник Огнегрива, с которым они когда-то вместе были оруженосцами.
— Я уже вернулся! — громко объявил Огнегрив. Пробравшись через толпу, он уселся рядом с Бураном.
— Ну, раз уже ты соизволил объявиться, может, поведаешь нам, кто возглавит патруль? — буркнул Частокол, неприязненно разглядывая Огнегрива.
От этого взгляда Огнегрива внезапно бросило в жар, несмотря на прохладу, царившую под Высокой Скалой. В свое время Частокол был самым близким другом Когтя, и в глубине души Огнегрив до сих пор сомневался в его преданности, несмотря на то, что Частокол отказался отправиться в изгнание вслед за своим покровителем.
— Патруль возглавит Долгохвост, — решил Огнегрив.
Частокол медленно перевел взгляд с Огнегрива на Бурана, усы его насмешливо дрогнули, в желтых глазах промелькнуло презрение. Огнегрив судорожно сглотнул, чувствуя, что сморозил какую-то глупость.
— Но… Долгохвост занимается со своим оруженосцем, — смущенно пояснил Ветрогон. — Разве ты забыл, что они с Быстролапом вернутся только вечером?
Сидевший рядом с ним Дым насмешливо фыркнул.
Огнегрив судорожно стиснул зубы. «Я должен был знать!» Он выругался про себя и принялся лихорадочно соображать.
— Тогда ты, Ветрогон. Возьми с собой Бурого и Дыма. — Бурому за нами не угнаться, — возразил Дым. — Он все еще сильно хромает после схватки с разбойниками.
— Хорошо, хорошо, — забормотал Огнегрив, пытаясь скрыть свое смятение. Он понимал, что называет первые пришедшие на ум имена, но никак не мог справиться с волнением. — Бурый может пойти поохотиться с Кисточкой и… и…
— Я с радостью поохочусь вместе с ними, — быстро предложила Песчаная Буря. Огнегрив с благодарностью посмотрел на рыженькую кошечку и закончил:
— Да, с Песчаной Бурей!
— А что с патрулем-то? — перебил Частокол. — Этак и полдень пройдет, пока мы будем тут разглагольствовать!
— Можешь заступать под начало Ветрогона! — огрызнулся Огнегрив.
— А что с вечерним патрулем? — невинно поинтересовалась Кисточка. Огнегрив оторопело уставился на бурую кошечку, чувствуя предательскую пустоту в голове.
И тут раздался хриплый голос Бурана. — Если ты не возражаешь, я хотел бы возглавить вечерний патруль, — пробасил белоснежный воин. — К тому времени как раз вернутся Долгохвост с Быстролапом. Как ты полагаешь, могу я взять их с собой?
— Разумеется! — воскликнул Огнегрив, не в силах выразить свою благодарность. Он обвел глазами собравшихся и с радостью понял, что они полностью удовлетворены решением вопроса.
Коты начали расходиться, и вскоре Огнегрив остался один на один с Бураном.
— Спасибо! — горячо поблагодарил он, почтительно склоняя голову перед старшим воином. — С сегодняшнего дня я буду заранее составлять все патрули! — Это значительно упростит дело, — кивнул Буран. — Пойми, все привыкли к тому, как дело было поставлено при Когте. Тот всегда знал, что, когда и кому следует делать.
Огнегрив удрученно отвел глаза. От слов Бурана на душе у него стало еще тяжелее.
— Кроме того, сейчас все раздражены как никогда невозмутимо продолжал Буран. — Предательство Когтя потрясло все племя…
Огнегрив посмотрел на белоснежного воина и понял, что тот пытается подбодрить его. Ему ли не знать, как подействовало предательство глашатая на котов Грозового племени! Сам Огнегрив давно подозревал, что жажда власти толкает Когтя на путь лжи и убийства, однако остальные коты никак не могли примириться с тем, что бесстрашный воин обратил свою силу против собственного племени. Мудрые слова Бурана успокоили Огнегрива. Пусть ему все еще недостает уверенности и опыта Когтя, зато он никогда не предаст свое племя, как сделал это вероломный глашатай!
Негромкий голос Бурана заставил его очнуться от задумчивости.
— Пойду-ка я поговорю с Чернобуркой, — сообщил белый воин. — Она хотела о чем-то потолковать со мной.
Он поднялся и склонил голову. Почтительный поклон старшего воина так смутил Огнегрива, что он едва сумел неловко кивнуть в ответ.
Провожая взглядом удаляющегося Бурана, Огнегрив почувствовал, как у него урчит в животе от голода, и с тоской вспомнил жирного голубя, пойманного Белышом. В следующую секунду он заметил Веснянку. Белая с рыжими подпалинами кошечка спокойно умывалась возле палатки оруженосцев. «Интересно, принесла ли она из леса какой-нибудь дичи для старейшин?» — подумал Огнегрив, направляясь к маленькой ученице. Когда он подошел к пню старого дерева, Веснянка сосредоточенно вылизывала свой хвостик. Увидев глашатая, она подняла голову и поздоровалась:
— Доброе утро, Огнегрив!
— Ты уже поохотилась? — спросил он.
— Да! — радостно блестя глазами, ответила Веснянка. — Сегодня Буран впервые позволил мне охотиться в одиночку!
— Много поймала? Веснянка смущенно уставилась на свои лапки.
— Двух воробьев и… белочку!
— Отлично! — мурлыкнул Огнегрив. — Думаю, Буран был доволен? Веснянка скромно покивала.
— Ты сразу отнесла добычу старейшинам?
— Да, — ответила кошечка и обеспокоено посмотрела на глашатая. — Я поступила неправильно?
— Ты все сделала великолепно! — заверил Огнегрив, а про себя подумал, что вряд ли сможет сказать то же самое собственному оруженосцу. Скорей бы он вернулся, ведь старейшины вряд ли насытятся двумя воробушками и белкой! Подумав о стариках, Огнегрив решил немедленно навестить их и узнать, как они переносят изнуряющую жару. Приближаясь к поваленному дубу, под ветвями которого располагалась палатка старейшин, Огнегрив невольно услышал обрывок разговора.
— Скоро появятся на свет Синеглазкины котята! — говорила Горностайка, старейшая королева в детской. У нее был всего один котенок, да и тот, после перенесенного Белого кашля, рос слишком слабым и хилым для своего возраста.
Огнегрив подумал, что, когда малыш наконец-то станет оруженосцем, Горностайка навсегда переберется из детской в палатку старейшин.
— Что ж, котятки, это всегда к добру! — заурчала старая Кривуля Это добрый знак.
— Одному Звездному племени известно, что нам делать с этаким знаком! — мрачно проворчал сварливый Безух.
— Ты все еще беспокоишься по поводу нарушения ритуала? — раздался скрипучий голос Лоскута, и Огнегрив живо представил себе, как черно-белый старик недовольно поводит ушами в сторону Безуха.
— О чем это вы толкуете? — всполошилась Кривуля.
— О том, что новый глашатай был назван не по обычаю! — громко отозвался Лоскут. — Ты же знаешь, четверть луны назад, когда Коготь покинул наше племя…
— Я все помню! Я, слава Звездному племени, туга на ухо, а не на голову! — заворчала Кривуля. Все притихли, поскольку, несмотря на суровый нрав, старуха славилась мудростью, и племя всегда прислушивалось к ее советам: — Не думаю, что Звездное племя накажет нас за небольшое нарушение обычая. Да, Синяя Звезда не смогла до восхода луны назвать имя нового глашатая. Так ведь на то была уважительная причина! Такие уж необычные были обстоятельства.
— Тем хуже для всех нас! — взорвалась Рябинка, и в голосе ее звучала такая тревога, что Огнегрив застыл, боясь пошевелиться. — Что подумают предки о племени, которое предал собственный глашатай, а новый заместитель предводительницы был назван после восхода луны?! Звездное племя решит, что мы не только не способны воспитывать преданных воинов, но даже ритуал разучились уважать!
От этих слов у Огнегрива мурашки побежали по спине. Предательство Когтя сломило Синюю Звезду, и она не нашла в себе силы в точности следовать ритуалу назначения нового глашатая. Всю ночь племя оставалось без глашатая, и лишь на следующий день Синяя Звезда назвала Огнегрива преемником Когтя. Он прекрасно знал, что многие коты увидели в этом дурное предзнаменование.
— Что и говорить, сколько живу, а не припомню, чтобы когда-нибудь так нарушали закон! — мрачно обронил Безух. — Не хочу каркать, но сдается мне, ждут нас черные денечки при таком-то глашатае!
Лоскут лишь горестно вздохнул, видимо, соглашаясь с ворчуном. Огнегрив замер с колотящимся сердцем, ожидая, что мудрая Кривуля рассеет страхи и опасения стариков. Однако впервые старуха промолчала, и Огнегрива бросило в дрожь, несмотря на испепеляющую жару.
