Стивен Элбоз - Страна без волшебства
— А мы не валяли, — оправдывалась Тана.
— Мы вам вот что принесли! — Кит показал всем гремлина, который в этот момент крепко спал, открыв пасть, и тихо посапывал во сне.
Мистер Скиннер озадаченно посмотрел на это создание. Потом протянул руку и потрогал спящего гремлина.
— У него мех острый, — сказал он удивленно.
— Как почти у всех гремлинов, — отвечал Кит.
И рассказал о том, как он придумал использовать гремлина для борьбы со «Скарабеем», направив разрушительную силу Лудди в полезное русло.
Мистер Скиннер послушал его, покачал головой и с сомнением переспросил:
— И это сделает гремлин?
Кит даже обиделся:
— А вы что, можете что-нибудь другое предложить?
— Да нет, — вздохнул детектив.
Но он по-прежнему не представлял, как воплотить идею Кита в жизнь. Для начала он влез на конек крыши с биноклем и стал внимательно разглядывать «Скарабея». Потом слез и сказал:
— Прости, Кит, но я думаю, твоя идея не годится. Кроме двух дымовых трубок, никаких других отверстий в нем не наблюдается. Как ни мал твой гремлин, в такой дымоход он не пролезет.
Кит расстроился.
На этом бы все и кончилось, но тут вмешался Генри.
— А я думаю так: дыма без огня не бывает, мистер Скиннер. Если есть труба — значит, есть и вьюшка. Чтобы поддерживать горение, нужен чистый воздух. А если на голове вентиляционного отверстия нет — значит, оно где?
— Внизу! Ну конечно, внизу! — от радости Кит запрыгал по крыше. — Ну ты даешь, Генри! Иногда мне кажется, что для принца ты какой-то слишком умный.
— Спасибо, буду считать, что это комплимент, — сказал Генри.
Мистер Скиннер задумался теперь над тем, как повалить «Скарабея» на спину.
— Магия! — воскликнул Кит.
— Как вы думаете, это возможно? — спросил Скиннер у Руты Орниты.
Та пожала плечами:
— Почему бы нет? Нужно только действовать одновременно.
— Тогда нужно подать какой-нибудь сигнал, чтобы все знали, когда начинать, — посоветовала Тана.
Мистер Скиннер вынул револьвер, проверил, сколько в магазине патронов, потом закрыл.
— Трех выстрелов достаточно? — спросил он.
— Трех выстрелов — еще бы! — запрыгала Тана. — Скорее, мама. Скорее рассылай своих птиц, пусть все об этом знают. Скажи им: пусть ждут, когда мистер Скиннер три раза пальнет в воздух.
— Дитя мое, — остановила ее Рута Орнита. — Не кажется ли тебе, что ты слишком много на себя берешь? Предоставь это дело старшим.
— Извини. — Тана надула губы и замолчала.
Рута Орнита начала разговаривать с птицами… Она закрыла глаза, и все птицы устремились к ней и стали порхать у нее над головой. Глаза их сверкали, как драгоценные камни. Птицы внимательно слушали, что говорит им волшебница — не вслух, а мысленно, про себя. Когда же волшебница открыла глаза, птицы разбились по парам и разлетелись в разные стороны.
И очень скоро стали возвращаться. Рута Орнита встречала их и пересчитывала. Убедившись, что все птицы благополучно вернулись, она поднялась на конек крыши, где уже сидели другие волшебники. Не было там только Кита и его друзей. Рута Орнита не разрешила детям колдовать со взрослыми.
— Ну пожалуйста, мама, — умоляла Тана. — Так не честно — оставлять нас одних.
— Хм-хм.
— Какой от нас будет тогда толк? — настаивал Кит.
Мистер Скиннер пожалел ребят:
— Пусть они тоже идут, разрешите им, пожалуйста.
— Ну ладно… раз так надо… Но только пусть слушаются. Ты слышала, Тана?
Кит улыбнулся и стал карабкаться вверх. Ковер и спящего гремлина он оставил рядом с испуганным королем, а сам занял удобное место рядом с пожилым волшебником в пурпурной мантии.
По другую сторону от него сидел Генри. Он очень важничал, потому что ему поручили роль наблюдателя. Он смотрел в полевой бинокль мистера Скиннера, но сообщать особо было нечего. «Скарабей» на время успокоился, не крушил, не стрелял, а только шарил вокруг красными лучами в поисках шевелящегося объекта.
— Мы ждем вашего сигнала, мистер Скиннер, — шепотом сказала Рута Орнита.
Детектив медленно поднял вверх руку. Выстрелил раз… другой… третий.
И все волшебники принялись колдовать.
— Одни, как Рута Орнита, размахивали волшебными палочками, другие делали пассы руками, но от их одновременного колдовства воздух заискрился, загустел и зарябил искрами, предметы стати расплываться перед глазами. Возник магический разряд такой мощности, что у Кита от него мурашки по телу забегали и волосы затрещали.
Генри, глядевший в бинокль, увидел, что «Скарабей» пошатнулся, заморгал лампочным глазом — и пушка на его боку ни с того ни с сего выстрелила.
— Он заваливается на бок! — крикнул Генри, передавая бинокль мистеру Скиннеру.
— Отлично, — сказал тот, вглядываясь.
Даже на расстоянии они слышали скрежет и звон металла. Но какой ценой давалась эта победа! Каждый волшебник чувствовал неимоверную усталость, в том числе и Кит. Ему казалось, волшебная сила вытекает из него, как из разбитого кувшина. Он тяжело дышал, по лицу его струился пот.
— Ну еще чуть-чуть, Кит, — просил Генри, которому больше ничего не оставалось, кроме как подбадривать остальных.
Кит закрыл глаза. Он почувствовал тупую боль, словно его выкручивают изнутри… Еще немного — и в нем не останется ни капли магии.
Вдруг Генри заорал ему в самое ухо:
— Здорово, Кит! Чудище повержено — оно лежит на спине!
— Наконец-то! — прошептал Кит. Он прижал ладони к груди. Сразу стало легче, и боль прошла.
Открыв глаза, он увидел улыбающееся лицо Генри. Мистер Скиннер протягивал ему бинокль. «Скарабей» лежал на спине лапами вверх и не шевелился. Некоторые волшебники, увидев это, захлопали от радости в ладоши. Все стали обниматься и поздравлять друг друга с удачным колдовством.
— А знаешь, — сказал Генри, — может, нам и не понадобится твой гремлин. Ведь «Скарабей», как жук. Положи его на спину — он и умрет.
— Боюсь, что это не так, — мрачно заметил мистер Скиннер.
Генри снова посмотрел вдаль. К своему ужасу, он увидел, что одна нога чудовища судорожно задергалась. Значит, еще не конец? Да, «Скарабей» пытался нащупать опору. Наконец нога коснулась земли, поскреблась и затихла. После этого так же задвигалась вторая нога «Скарабея», потом третья.
— О нет, и это после всего, что мы сделали! — вскричала Тана.
Волшебники, которые праздновали победу, смущенно примолкли.
Мистер Скиннер поднес к глазам бинокль.
— Ты был прав, Кит. Внизу есть отверстие.
Услышав эту новость, Кит ощутил новый прилив сил.
Он должен что-то сделать, пока не поздно, даже если все закончится позорным провалом. Соскользнув с конька крыши, он подхватил Лудди и пинком развернул ковер.
— Извини, коврик, — сказал он, запрыгивая на него.
И ковер взлетел, не дожидаясь команды, потому что понял: медлить нельзя.
— Кит! Кит, подожди! — кричал ему вслед мистер Скиннер.
Но Кита уже никто не в силах был остановить: ни мистер Скиннер, ни Рута Орнита, ни сам «Скарабей», который пока что не мог наставить на него свои красные световые щупальца. Но не будет же он вечно лежать на спине… Кит постарался не думать о плохом и сосредоточился на том, что предстоит сделать в ближайшие несколько минут.
Он подлетел к опрокинутому «Скарабею» и сразу увидел отверстие.
— Замри! — скомандовал он ковру, и тот застыл в воздухе — ни одна бахромка не пошевелилась.
Теперь нельзя было терять ни секунды. «Скарабей», завалившись на бок, скреб ногами по земле, пытаясь подняться. Очень скоро он найдет точку опоры и встанет на колеса — целый и невредимый. Прищурив глаза, Кит рассматривал вентиляционное отверстие. Оно было небольшое, но Лудди тоже был невелик и вполне мог туда пролезть. Кит свесился с ковра и сунул гремлина в отверстие головой вниз.
— Просыпайся, малыш, — шептал он. — Пора действовать, будь умницей. Поработай как следует.
Он услышал, как Лудди заверещал — значит, проснулся — и заскребся внутри механизма.
В это время «Скарабей» сделал новую попытку подняться. Что-то в нем зажужжало. Голова медленно начала поворачиваться.
— Лети! — крикнул Кит ковру.
Тот послушно взлетел, и в следующий момент железное чудище рывком поднялось и бросилось на Кита, но промахнулось. Красные лучи нашарили ковер в воздухе, пушки зарядились, нацелились, изготовились к бою.
Кит молился о чуде, и оно свершилось.
Откуда ни возьмись к нему со всех сторон хлынули полчища птиц — орлов, голубей, воробьев, щеглов, малиновок, соек, синиц… Потом — новый поток: грачи, сороки, вороны… Птицы порхали, кружили, реяли, их было очень много и все они подняли невообразимый шум и гам… Последними прилетели совы.
