Жаклин Уилсон - Четверо детей и чудище
— В каком смысле?
— Ну, Робби все никак не унимался, переживал — вдруг что с тобой стряслось. Ну и я тоже подумала… Ты ведь о себе позаботиться толком не можешь, права я или нет? И тут слышу, мама говорит твоему отцу, что хочет завтра Моди сводить в парк на детский праздник, — значит, в лес, может, и не получится попасть. Робби в истерике, боится, что тебе не понравится одной в прошлом торчать. Ну и я тоже без тебя заскучала. Робби у нас тот еще весельчак, а Моди хоть и прелесть, но с ней ведь особо не поболтаешь. И я решила тебя вернуть.
— Но как тебе это удалось, Шлёп?
— Легко. Я дождалась, когда пора было ложиться спать. Твоего папу к этому времени совсем скрючило — постоянно заглядывал в комнату и глазел на пустую кровать, но желание здорово работало — он так и не вспомнил, что у него дочка есть. Вроде знает, что кого-то не хватает, но кого — не понимает. Так вот, я подождала, пока он наконец к себе не ушел. Робби, думаю, поревел да и заснул, Моди тоже вырубилась, — я не хотела их тормошить. Оделась, спустилась тихонько вниз и нашла большой походный фонарь, стащила запасные ключи из ящика в буфете и вышла.
— На улицу? Ночью? Одна?
— Ага! — подтвердила Шлёпа. — Пошла к яме с песком, чтобы узнать, вернет тебя псаммиад или нет.
— Ох, Шлёпа! Как же ты не испугалась?
— А чего там бояться? — пожала плечами Шлёпа.
— Опасно ночью одной по улицам разгуливать. Вдруг бы на тебя бандит напал.
— Я решила: если кто подойдет — я его по голове фонарем огрею, — сказала Шлёпа. — В лесу и правда было страшновато. Я в какой-то момент подумала, что заблудилась в темноте, но все обошлось.
— Ну Шлёпа! Поверить не могу. Ты так рисковала, чтобы меня спасти! Ты настоящая героиня, — сказала я и крепко ее обняла.
— Да пусти ты меня, нюнища! — зашипела Шлёпа, вырываясь. Но вид у нее был довольный.
— Ты сразу псаммиада нашла?
— Не-а, пришлось пол-ямы перерыть — но я решила, вдруг он меня слышит. И стала ныть про то, как ты застряла в прошлом и небось перепугалась до чертиков. Я говорю: знаю, мол, вы обо мне не особо хорошего мнения, но сжальтесь над Розалиндой, она же паинька, — и сработало. Он вдруг высунул голову и заговорил со мной. Был страшно не в духе, потому что я его разбудила. Дал мне нагоняй, сказал, что сегодня уже одно наше желание исполнил и я, мол, хочу его уморить. Я давай его упрашивать исполнить завтрашнее желание, в долг. Говорю: у меня желание-то совсем малюсенькое, исполните его в два счета — и обратно в песочек, спатеньки, а иначе я же не уймусь, буду всю ночь у вас над душой стоять. Сто раз сказала «пожалуйста» и «спасибо» — он же свихнутый на вежливости. Ну и наконец он говорит: «Так и быть». Я пожелала, чтобы мы с тобой очутились дома, в нашей комнате, он напыжился — потом меня в темноте поболтало немного, и я сюда шлепнулась, и ты тоже!
— Ты самая лучшая сестра на свете! — восхищенно сказала я. — Шлёп, я бы точно умерла, если б мне пришлось в работном доме остаться. Там было так ужасно. Сейчас я тебе все расскажу.
Но уже через минуту Шлёпа вовсю дрыхла, посапывая. Я лежала в мягкой пижаме в чистой, уютной постели, все еще до конца не веря, что я дома.
Глава 9
Ворвавшись утром в нашу комнату, Робби, увидев меня, завопил от радости. Он так исступленно обнимал и целовал меня, что чуть не придушил. Когда я рассказала ему, как Шлёпа меня спасла, он и ее попытался сжать в объятиях.
— Вы себя кем возомнили — медведями, что ли? — сказала Шлёпа. — Хватит тискаться! Если полезешь целоваться, Робби, — ты труп, предупреждаю.
Моди тоже вполне себе обрадовалась моему возвращению. Раз сто повторила:
— Рози тут!
К счастью, папа и Элис ее не слышали. Папа так и не узнал, что я пропадала, но тем не менее за завтраком от меня не отлипал.
— Моя Рози-Шмози. — Он взъерошил мне челку и подергал за косички. — Какая же ты чудна́я девица! Иногда целый день на глаза не попадаешься. Вечно куда-нибудь убредешь, и никто тебя найти не может. Вчера я тебя, по-моему, вообще не видел. Ты где была?
— Да я… в книжку с головой зарылась, — промямлила я.
— Тебе бы тоже надо больше читать, Шлёпа, — сказала Элис. — Но раз уж тебе нравятся эти жуткие приключения Дитя Дьявола, Марвел О’Кэй сегодня будет выступать на детском празднике. Хочешь пойти?
— Нет, — помотала головой Шлёпа. — Хочу свои собственные приключения.
Мы на электричке доехали до Лондона, а потом на метро — до парка. Для Робби уже почти приключение. В метро ему по-прежнему было не по себе, и он всю дорогу не отпускал мою руку. После того как мы богатыми и знаменитыми разъезжали по Лондону на розовом лимузине, все это было как-то не того.
Детский праздник тоже оказался сомнительным весельем. Играть не во что, можно только смотреть. Элис повела Моди на кукольный спектакль по детским песенкам, а мы с папой, Шлёпой и Робби пошли в большой шатер слушать Марвела О’Кэя.
— Что-то кажется, он очень страшные книги пишет, — шепотом сказал мне Робби. — Лучше б я с Моди в кукольный театр. Может, спросить у папы?
— Лучше не стоит, — сказала я. — Расслабься, Робс, вряд ли этот Марвел О’Кэй такой уж страшный. Небось будет рассказывать, где берет идеи, сколько времени занимает книжку написать и все в таком духе. — Мне очень хотелось про такое послушать — вдруг и сама когда-нибудь за книгу засяду.
Однако, выйдя на сцену, Марвел О’Кэй озорно ухмыльнулся публике. Когда аплодисменты стихли, он сказал:
— Привет, я Марвел, пишу книжки про Дитя Дьявола. Не бойтесь, я не собираюсь вам тут бубнить про то, где я беру идеи и сколько времени занимает книжку написать. Я лучше расскажу вам пару историй — о-о-очень страшных историй!
Почти все дети в шатре завизжали от восторга. Робби застонал и весь съежился.
— Итак, чего вы боитесь больше всего? — спросил Марвел. — Давайте-давайте — вот ты, девочка в голубой футболке. Чего ты боишься?
— Крыс! — пискнула она.
У Робби вырвался вздох облегчения:
— Крыс я не боюсь, крыс я люблю. Как можно бояться таких милых и интересных зверей! Они же как большие добрые мыши.
Марвел О’Кэй ткнул еще в пару детей.
— Я зубного боюсь, — сказал один.
Марвел закатил глаза.
— А я — выпускных экзаменов! — сказал другой.
— Ну слушайте! — начал Марвел.
Он показал на наш ряд, глядя прямо на Шлёпу.
— А чего ты боишься? — спросил он.
— Ничего! — ответила она, выпятив подбородок.
Тогда он показал на меня.
— Я боюсь, когда по голове бьют и за уши дерут, — вспомнила я инцидент из прошлого.
Папа страшно оскорбился.
— Розалинда! Тебя в жизни никто пальцем не трогал, — зашипел он. — Господи, что люди подумают!
Марвел О’Кэй показал на Робби:
— А чего боишься ты?
— Ну все, мы здесь до ночи проторчим, — закатила глаза Шлёпа.
— Мне метро не очень нравится, — промямлил Робби.
— Так! Уже лучше, — оживился Марвел. — Ладно, пожалуй, для одной о-о-очень страшной истории достаточно.
Он стал придумывать на ходу историю про девочку, которая говорила, что ничего не боится. Шлёпа довольно смеялась. Девочка сдала экзамены в школе, потом ей поставили три большие пломбы, но она даже бровью не повела.
— Мне нравится! — сказала Шлёпа.
— Но вот потом, — понизил голос Марвел О’Кэй. — Потом ей надо было ехать домой — на метро.
Он описал, как девочка вошла в метро и спустилась один за другим по нескольким крутым эскалаторам. Кругом не было ни души — странно, подумала девочка, но не особенно испугалась. Тут по туннелю прогромыхал поезд, а когда шум стих, она услышала странное попискивание. Оно становилось все громче и громче.
— Это точно крысы — я крыс не боюсь, — пробубнил Робби.
— Писк становился все громче, тогда девочка посмотрела на рельсы и увидела огромную черную крысу с большими желтыми зубами и длинным-предлинным скользким розовым хвостом. А потом еще одну и еще одну. Внизу, на путях, эти отвратительные, гадкие твари копошились жирным ковром. Им до меня все равно не добраться, подумала девочка, — и тут одна крыса выпрыгнула прямо на платформу и вцепилась девочке в ногу.
Все дети визжали. Шлёпа вовсю гоготала. Робби цеплялся за меня.
— А вот такую крысу я что-то боюсь, — сказал он.
— Не бойся, Робс. Это же смешная история. Ты смейся вместе со всеми. Это просто байка, — шепнула я.
— А потом девочка услышала странный стон, доносившийся из туннеля, — продолжал Марвел О’Кэй. — Она всмотрелась в темноту — а крысы уже окружили ее и царапали за ноги — и увидела, что по шпалам ковыляет какое-то нелепое существо: вроде человек, только весь заросший крысиной шерстью. За ним волочился длинный блестящий розовый хвост. Увидев девочку, чудовище открыло рот, обнажив острые зубищи, и простонало: «Будьте осторожны при выходе из вагона! Не прислоняйтесь к д-в-е-р-я-м!»
