Брайан Джейкс - Война с Котиром
Хорек едва справлялся со своим ликованием:
— Я нашел большой ручей, лагерь, огонь и еду. А кроме того, двух мышей и крота!
Ломоноса такая новость заставила проснуться.
— Где?
— Недалеко. Вон там. Слушай, если мы подкрадемся неслышно, мы сможем взять их в плен! Горностай так и подпрыгнул:
— Здорово! Ты говоришь, что у них есть огонь и еда?
— Да, половина жареной рыбы, а еще мешки, набитые всякой вкуснятиной.
— Мы отведем их в Котир.
— Представь себе, какая рожа будет у старины Кладда, когда мы вернемся с тремя пленными! Повелительница, наверное, сделает нас генералами. Уж я тогда этого Кладда малость погоняю! Он у меня взвоет!
Фортуната направилась в глубь Леса Цветущих Мхов, зная, что из высокого окна своей комнаты Цармина внимательно глядит ей в спину. Лисица сняла с себя роскошные одеяния Котира и переоделась, как встарь, в поношенный плащ знахарки. На плече она несла сумку с целебными травами и тяжело опиралась на ясеневую клюку. Эта роль больше подходила характеру Фортунаты: открытой войне она предпочитала хитрость. Вдобавок обещанная награда была весьма заманчивой.
Цармина отошла от окна и позвонила в колокольчик. Вошел Кладд, отдав честь щитом и копьем:
— Слушаю, госпожа.
— Прикажи кому-нибудь убрать в этой комнате. Здесь слишком грязно. Муштруй войско и держи его в готовности. Я их не затем держу, чтобы они меня без толку объедали. Да, кстати, организуй отряд фуражиров. Нам необходимо пополнять кладовые.
— Будет исполнено, госпожа.
Дикая кошка свернулась в своем любимом кресле. Теперь правила игры требовали терпеливо выжидать.
Колумбина несла дозорную службу на своем посту и тихонько грызла недозрелый орех. Густой кустарник скрывал ее от посторонних глаз. Молодая мышка частенько добровольно отправлялась в дозор, надеясь, что первой увидит отряд Мартина, когда они будут возвращаться в Барсучий Дом. Этот повеса Гонф! Он, наверное, будет шагать, распевая во все горло:
К тебе, Колумбина, Вернулся я снова Во имя свободы Народа лесного!
Или что-нибудь в том же духе.
И тут она заметила лису! Одета лисица была как странствующая знахарка. Она шныряла из стороны в сторону, принюхивалась, рассматривала опавшие листья… Похоже, лиса что-то ищет. Колумбина ползком выбралась из своего укрытия и стремглав помчалась в Барсучий Дом.
Был час второго завтрака. Мыши из Глинобитной Обители подавали на стол монастырский ореховый пудинг с травяным соусом. Колумбина прямиком бросилась к Белле.
— Лиса! Сюда идет лиса! — вымолвила она, с трудом переводя дыхание.
Командор успокаивающим жестом положил лапу на плечо Колумбины:
— Тише, тише. Что за лиса? Откуда идет?
— Там, в лесу. Идет с северо-запада, принюхивается и все осматривает. Она скоро доберется сюда, если мы ее не остановим.
Госпожа Янтарь собрала хлебной коркой соус с тарелки.
— Лисица, да? Ты ее узнала, Колумбина?
— Конечно! Это Фортуната. Правда, она изменила свой наряд.
— На ней, наверное, старый потрепанный плащ с капюшоном? — перебила ее Белла. — Сумка с травами и клюка? Пора бы ей что-нибудь новенькое придумать, а, Маска?
Тот поднял глаза от своей тарелки с пудингом:
— Как вы собираетесь с ней поступить? Госпожа Янтарь взялась за колчан.
— Метко пущенная стрела избавит нас от нужды спорить об этом, — сказала она.
Командор крепко сжал лапой пращу:
— Да, стрела или тяжелый камень, который стукнет ее по бушприту.
Маска встал, поглаживая себя по набитому животу:
— Сударыня барсучиха, почему бы не предоставить это дело мне? Может, я сумею вызволить наших пленников.
— Давай, Маска, расскажи, что ты придумал. Тот уже обернулся ко всем спиной и подбирал себе наряд.
— Вот моя мысль: пусть лиса придет сюда, пусть увидит все, что хочет, только не говорите ей, кто я такой. Уверяйте ее, что я только недавно к вам пришел.
Когда Маска повернулся лицом к членам Сосопа, он и впрямь выглядел необычно для обитателя Барсучьего Дома. Выдра превратилась в старого седого лиса с такой зловещей мордой, какой никто из присутствующих и представить себе не мог!
Маска удалился в кабинет Беллы, чтобы довести свое превращение до совершенства.
— Подберу подходящий хвост, вотру бурой глины в шкуру да еще кое-какие мелочи подправлю. Она меня от своего дедушки отличить не сможет, когда я закончу!
— Попались! И не пытайтесь штуки выкидывать, а не то мы в этом кроте дырок понаделаем!
Мартин открыл глаза. Хорек и горностай стояли над Динни, приставив копья к его шее. Чернозуб довольно ухмыльнулся:
— Я буду крота под копьем держать, Ломаный. Погляди в их барахле, может, какую веревку найдешь. Ломонос отошел и стал рыться в мешках.
— Еще лучше веревки, приятель. Смотри, канат! — крикнул он.
— Давай его сюда да наставь копье на крота. Проткни его, если шевельнется! — С этими словами Чернозуб обмотал пленников канатом. Связав их всех вместе, он подергал за один конец, чтобы убедиться в прочности пут.
— Теперь мы с вами рассчитаемся за то, что вы нарушили законы Котира и заставили нас гоняться за вами! Стоять смирно!
Ломонос тем временем вытряхивал мешки с провизией:
— Смотри-ка — яблоки, хлеб, сыр… ммм… Пирог!
Чернозуб подбросил дров в костер и с волчьей жадностью набил свою пасть едой. Это занятие не мешало ему угрожать пленникам копьем.
— Это повеселее будет, чем раньше, Ломаный! — торжествующе воскликнул он. — Иди сюда, погрейся у огня. Гонф подмигнул Мартину и прошептал:
— Положись на меня, товарищ. Я с этими дураками справлюсь.
Чернозуб резко дернул за канат:
— Придержи язык! Еще одно слово услышу, пожалеешь, ясно?
Гонф пожал плечами, насколько канат позволял это сделать.
— Не беспокойся, командир. Вы нас взяли в плен, тут спорить не приходится. Но не съедайте все наши запасы. У нас больше ничего нет, мы умрем с голоду.
Ломонос швырнул в Гонфа огрызком яблока и откусил кусок сыра.
— Да не ной ты! Мммм, вкусный сыр. Ого, фруктовый пирог! Клянусь когтями, мне это по нраву.
— Эй, мне полагается половина! — Чернозуб ткнул Ломоноса копьем.
— Еще чего! Ты вон сколько себе заграбастал, жирнопузый! — возразил Ломонос.
— Ах ты, жадный червяк!
— Ой! Прекрати тыкаться копьем!
— Так, правильно, товарищ, — одобрительно крикнул Гонф. — Докажи ему, что командовать положено горностаям.
Чернозуб уже поднял копье, чтобы пронзить Гонфа, но тут Ломонос ткнул его в зад.
Мартин принял сторону Чернозуба:
— Не давай ему над тобой издеваться, хорек. Ткни-ка его!
Динни был за Ломоноса:
— Он же просто наглец! Стань ему на глотку, горностай!
Чернозуб треснул Ломоноса по голове древком копья. В ответ Ломонос поранил острием лапу Чернозуба.
Трое друзей подзадоривали обоих громкими криками:
— Заколи его!
— Вот так! Не давай ему встать!
— Перегрызи глотку!
— Пихай его в костер!
В слепой ярости горностай и хорек дрались, перемещаясь по всему лагерю. Они катались по костру, падали в мелкие прибрежные лужи, наталкивались на пленников, позабыв все на свете, кроме ненавистного противника.
— Грррр, вот тебе, поганец!
— Ахррр, тебе больше не придется меня гонять, хорьковая рожа! Получай!
Чернозуб повалился, пронзенный копьем противника. Ломонос тут же отскочил на мелководье и погрузился в воду. Чернозуб из последних сил поднялся и, пошатываясь, пошел на врага, выставив копье вперед. Ломонос зашел в воду еще глубже. Теперь он был без копья и умоляюще протягивал лапы:
— Не надо, Черный… Я не хотел…
Хорек неверными шагами забрел в воду, поднял копье, готовясь метнуть его, и упал замертво.
Ломонос, будто под гипнозом, продолжал отходить назад:
— Я не хотел, Черный… Честное слово. Возьми себе половину…
И он исчез! На поверхности был виден лишь Чернозуб, лежавший в воде мордой вниз.
Трое друзей повалились на землю. Они лежали, не имея возможности пошевелиться, и смотрели во все глаза на то место, где за мгновение до того стоял Ломонос.
— Ямы на дне, товарищи, донные ямы, полные жидкой грязи, — объяснил Гонф. — Надо иметь их в виду, когда станем переправляться.
Динни принялся извиваться в путах:
— Надо бы как-нибудь развязаться! Мартин повернул голову к Гонфу:
— У тебя есть мысли на этот счет? Воришка только улыбнулся в темноте:
— Лежи спокойно. Я могу дотянуться до кинжала. Разве я никогда тебе не говорил, товарищ, что я Король Освободителей?
Мартин почувствовал, как острое лезвие перепиливает канат. Вскоре разрезанный канат упал на землю. Они принялись подсчитывать потери. Мартин отшвырнул в сторону растоптанный сыр:
— Они сгубили все наши запасы! Большая часть еды вместе с ними упала в воду. Смотри, они даже рыбу уронили в костер! — Мартин показал обгоревший скелет.
