Брайан Джейкс - Война с Котиром
— Поскребыш, выходи! Мы видим, где ты прячешься и шуршишь осокой.
Наполовину оторвавшись от воды, лебедь стремительно выплыл из осоки; перед ним шла высокая волна, а из его клюва раздавалось оглушительное шипение, как будто из змеиного гнезда:
— Шшшш-сссс-шшшшш!
Лишь прыть, которую придает панический страх, да еще то обстоятельство, что бежали они прочь от озера и лебединого гнезда, спасло жизнь трясшимся от ужаса хорьку и горностаю.
Хотя они уже далеко ушли от озера, ветер донес вопли ужаса до ушей Мартина и его друзей.
— Похоже, наши приятели из Котира не на ту птицу напали, а, Дин? — заметил Мартин. Крот серьезно ответил:
— Лебедь их убил, наверное.
Гонф приложил лапу к сердцу и неторопливо запел:
Недоглядел один дурак, Решив, что лебедь — утка. Теперь уж некуда глядеть Из птичьего желудка!
Цармина стояла у высокого окна своей комнаты и наблюдала за белками. Они спустились с деревьев на самом краю леса. С ними были двое ежат, одетых в плащи из одеял и с кастрюлями на головах.
Фортуната тихонько постучала в дверь и вошла в комнату:
— О госпожа, ты уже их заметила.
Цармина даже не обернулась на звук голоса Фортунаты. Она не отрываясь смотрела на две крошечные фигурки посреди отряда белок.
— Как думаешь, они дразнят нас? — спросила она. Фортуната подошла к окну.
— Нет, лесные жители не склонны к таким проделкам, повелительница.
Фортуната с изумлением почувствовала, что Цармина поглаживает ее по спине в знак одобрения.
— Соображаешь, лиса. Не стоит ли мне послать отряд, чтобы попытаться их схватить?
— Я бы не советовала, госпожа. Они попросту скроются, а наши солдаты будут выглядеть глупо.
— Умно сказано, очень умно, Фортуната. Ты вовсе не такая тупая, как Кладд и Ясеневая Нога, да и соображаешь быстро. Послушай. Я вижу лучше, чем ты или кто бы то ни было в Стране Цветущих Мхов. Я наблюдала за этими ежатами, и знаешь, что-то тут не так.
Фортуната была обескуражена, но изо всех сил старалась изобразить понимание:
— Не так, госпожа?
Цармина подняла лапу:
— Вот именно! Скажи-ка, ведь ты лучше всех в Котире знаешь эти леса и тех, кто в них живет?
Фортуната была польщена доверием Цармины, но почему-то чувствовала себя не очень уютно. В замыслах повелительницы частенько скрывались не очень приятные вещи.
— Я родилась и выросла в Стране Цветущих Мхов, госпожа. Что от меня требуется?
— Фортуната, мы окружены неумехами. — Цармина заговорила тоном старого друга. — Только на тебя я и могу положиться. Тех, кто мне верно служит, я никогда не забываю. Я не забыла, что твое знание трав помогло мне стать повелительницей Котира. Мне приходится править большой страной, и мне одиноко. С таким умным и знающим зверем, как ты, я, возможно, могла бы разделить бремя власти. Но сначала я хочу попросить тебя об одном одолжении.
Жадность заставила лисицу очертя голову ринуться в западню.
— Тебе стоит лишь приказать, госпожа. Цармина улыбнулась той же улыбкой, какой улыбается кошка, ухватив птицу за крыло.
— Хороший ответ. Так вот, я хочу, чтобы ты…
24
Члены Сосопа были ошеломлены. Командор как ни в чем не бывало вошел в Барсучий Дом, за ним по пятам шел хорек. Не успела госпожа Янтарь приладить стрелу к луку, а Белла — схватить кочергу, чтобы поразить врага, как Командор промолвил самым спокойным и дружелюбным тоном:
— Товарищи, не надо суетиться на палубе. Этот хорек на самом деле выдра. Познакомьтесь с моим братом, Маской.
Маска низко поклонился. Сняв завязки с ушей, он лишился кусков коры, делавших его морду длиннее и острее, вытащил изо рта хищные клыки и отцепил накладной хвост. Белла забарабанила по креслу лапами:
— Изумительно! Это и в самом деле выдра. Добро пожаловать в Барсучий Дом, господин Маска.
Аббатиса Жермена усадила гостя и поставила перед ним еду и питье.
— Значит, ты — Маска. Я прожила долгую жизнь и много видела необычного, но никогда еще не встречала ничего столь удивительного!
Маска сердечно пожал лапу аббатисы:
— Возможно, в мире и в самом деле много необычного, сударыня, но, говоря откровенно, я никогда не встречал таких дружелюбных и милых мышей, как ты и твоя свита в странных одеяниях.
Командор погладил Маску по спине:
— Друзья, вы не поверили бы своим глазам, если бы видели Маску в кое-каких нарядах, в которых он мне показывался.
— Расскажи нам о них, Командор! — Колумбина от нетерпения не могла усидеть на месте.
Командор отхлебнул сидра из кружки Маски.
— Рассказывать о всех превращениях, на которые этот вот умелец способен, даже и начинать не стоит — все равно никогда не кончишь. Но для примера я вам расскажу, как он от меня в лесу ускользнул. Где я только его не искал! А этот старый обманщик тем временем преспокойно стоял совсем рядом, притворившись — вы только представьте себе! — куском древесной коры!
Пика и Пози крепко вцепились в одеяние Колумбины и широко раскрытыми глазами уставились на странную выдру.
— Неужели это правда, господин Маска? — спросил Пика.
Маска усмехнулся и протянул каждому ежонку по яблоку.
— Ну конечно. Но это ведь такое незамысловатое превращение! Все, что требуется, — это кусок старой коры с тебя ростом и подходящее дерево. Нужно просто стоять и думать те же мысли, что и дерево, — и дело в шляпе!
— А еще кого ты можешь изобразить? — полюбопытствовал Пози.
— Ну, лисицу, горностая, белку, ежа — вот вроде тебя, да кого хочешь!
— А в птицу ты мог бы обратиться? — спросил Пика.
— Гммм… скажем так, я этому пока учусь. На аббатису Жермену искусство Маски произвело сильное впечатление.
— Ты говоришь, что можешь прикинуться горностаем или даже лисицей? Маска подмигнул:
— В самом деле могу, сударыня. Потому-то я и пришел.
Тени раннего вечера потянулись по долине. Динни взглянул на горы, видневшиеся на горизонте, и оценил расстояние до них.
— Завтра мы подойдем к тем вон горам, Мартин. Тот посмотрел на скалистую гряду:
— А вот как мы через них переходить будем, ума не приложу. Посмотри, какие они громадные.
— Не волнуйтесь, товарищи, — уверенно сказал Гонф. — Мы проделали такой длинный путь, что какой-то там каменный холм вряд ли заставит нас повернуть вспять. Кроме того, нам больше незачем беспокоиться о хищниках, которые шли за нами по пятам. Лебеди с ними, я думаю, разделались.
Динни поднял нос к небу:
— Я снова воду лапами чую. На этот раз вода текучая.
Гонф первым заметил широкий ручей. Он был недостаточно велик, чтобы считаться рекой. Воришка спустился к воде и продекламировал, обращаясь к волнам:
И над равниной золотойКрылом я в небе бьюИ под собою зрю теперьСишощую змею.
Мартин взглянул на противоположный берег:
— Вид у этого ручья вполне приятный, но он слишком широк. Мы тут заночуем, а утром поищем подходящее место для переправы.
Приятно было провести у воды теплый весенний вечер. Динни выкопал круглое углубление для костра. Мартин сначала наточил хорошенько свой сломанный меч, а потом тем же кремнем разжег огонь. Гонф починил свою удочку и вскоре вытащил из воды жирного подлещика.
Все трое уселись у костра, наблюдая, как рыба печется на решеточке, сложенной из зеленого тростника. В круглых блестящих глазах Динни плясали отблески пламени.
— Тепло, хрррш. Люблю тепло, право. Гонф воткнул в рыбу свой нож:
— Скоро изготовится, товарищи. По куску поджаренного хлеба на душу, немного водяного кресса из реки, кружка свежей проточной воды — что еще нужно, чтобы уютно провести ночь?
Ручей с бульканьем нес свои воды к далеким горам, баюкая усталых путников, расположившихся на мягком мшистом берегу.
Ломонос и Чернозуб брели без цели. Лишившись руководства Поскребыша, они окончательно заблудились. Ночь застала их на равнине под открытым небом, усталых, голодных и страдающих от жажды. Ломонос лег на землю, в полусне стараясь потеплее свернуться на траве. Чернозуб засыпать не собирался.
— Не хочу снова ночевать под открытым небом. Здесь где-нибудь должна найтись какая-нибудь нора или пещера. А может, и жратва — кто знает?
— Ложись и отдыхай, — пробормотал Ломонос в полусне. — Ты ничуть не лучше Кладда или Поскребыша. Поспи, утром разберемся что к чему. Я никуда не пойду. Может, даже долго спать буду.
Чернозуб встал, собираясь идти дальше:
— Правильно. Оставайся здесь. Если найду что-нибудь, я вернусь. Могу поклясться, что недалеко отсюда течет вода. Пойду посмотрю.
— Смотри, как бы тебя лебеди не съели, — предупредил его Ломонос, не открывая глаз.
Чернозуб вернулся неожиданно быстро. Он пританцовывал от радости и тихонько хихикал:
— Эй, Ломаный, просыпайся! Угадай, что я нашел? Горностай недовольно заворчал:
— Двух лягушек, я думаю, да одуванчик в придачу. Отвали, понял? Я спать хочу.
