Сказки Бурого Медведя - Лепешкин Михаил

— Ну как же? Вот телевизор включишь — и всё. Одно расстройство. Смотреть уже не хочется на всю эту дребедень.

— И не смотрите! Зачем расстраиваться? Погода хорошая! Дома всё есть! И живите всем назло! Вернее, одним назло, а другим на радость. Ведь без радости какая жизнь?

— Завидую я тебе, Лика. Есть в тебе что-то внутреннее, что как бы изнутри тебя светится! И с сыном у вас полный консенсус. До того как в лесу заблудилась, ты другая была. Как все. А после — как будто подменили.

— А подменили в лучшую сторону — или в худшую?

— В лучшую, в лучшую! Может и мне как-нибудь туда прогуляться? Глядишь, тоже изменюсь!

— Можно же и тут измениться. Для этого достаточно просто посмотреть на Мир другими глазами, и с другой стороны. Почувствовать его силу. Учиться понимать его. Учиться жить у него, а не у телевизора. Найти лад с ним.

— Вот и батюшка в церкви говорит: «Молись Богу, и он даст всё, что тебе надо». Это ведь и есть другой взгляд на Мир. Я чувствую, что понемногу меняюсь. Никогда не думал, что религия может благотворно влиять на человека. А теперь вот убеждаюсь в этом на собственном опыте. А ты в церковь не ходишь?

— Нет, не хожу. Зачем?

— Ну, как ты говоришь, найти лад, измениться. Посмотреть на Мир другими глазами!

— Ой, бросьте вы, я и так ненормальная! И сын вот такой же растёт.

— Как это — ты, и вдруг ненормальная?

— Нормальный — это значит среднестатистическая норма, а я в неё не вписываюсь. Не пью, не курю. Сериалов не смотрю, да и вообще телевизор тоже. Не болею, как большинство, по пять раз в году. Радуюсь Солнышку, Дождю и Ветру. Воспитанием сына считаю не в дорогие шмотки его одеть, а лишний раз пообщаться, как сегодня в парке побегать да на деревья полюбоваться. Рассказать что-то, его послушать. Если бы вы знали, как это сближает!

— Многие мне говорили, что ты помогала людям разобраться с какими-то вопросами, да вот в первый раз сам в этом убедился. Я ведь своих предпочитал именно одеть да игрушку какую-то купить, чтобы лучше чем у других было. Сначала машинку, потом велосипед, потом «жигуля». Сейчас на новую иномарку ему коплю. Всё работал, работал, заработать побольше старался, а понимания как не было, так и нет. Живём как чужие. Правильно в Библии говорится: «Возлюби ближнего своего, как себя самого!» Нет, зря ты в церковь не ходишь, религия — это великая вещь! Знаешь, я это уже понял.

— Да, великая, только до определённого момента.

— До какого?

— До потолка, за который вас не пустят, как бы вы ни хотели. Религия создаётся на основе знаний пути духовного развития человека. Но для того, чтобы держать людей в повиновении. Поэтому даётся начальная часть истинных знаний, чтобы человек поверил, а потом его уводят совершенно в другую сторону. Знания о пути совершенствования подменяются знаниями об одежде святых, творимых ими чудесах, похождениях; цитатами, догмами и запретами. Вас учат быть идеальным рабом и телом, и духом. При этом вы никогда не узнаете больше вашего пастыря или хозяина.

— А другая альтернатива?

— Знания. Техники обучения. Учительство.

— В чём же разница между обучением там и в религии?

— Принцип учительства в том, что плох тот учитель, ученик которого его не превзошёл. Учитель должен как минимум довести ученика до своего уровня. А вы много видели прихожан так же продвинутых в вере, как священник?

— Ма-а!

— Что?

— А давай лучше пригласим дядю Валеру к нам на чай, и ты расскажешь ему сказку про жёлуди. Там как раз про это. И я бы тоже её ещё раз послушал.

— Хм, а почему нет? Вы не заняты? Может, и правда чаю попьём? У нас варенье есть настоящее — земляничное!

— Это сказка из тех, что тебе в лесу рассказали? Медведь вроде как?

— Из тех. Идёмте?

— Заинтриговали вы меня оба! Ну что же, идём, тем более что не один слушать буду!

— Варенье вот накладывайте, да не жалейте, мы много наварили.

— Хорошо, хорошо. Только мы вроде как не варенье есть собрались, да и вот этот любитель сказок уже весь стул изъёрзал!

— Ну что же, тогда слушайте…

Жёлуди

Часть первая

Шёл я как-то по лесу да на родник набрёл. А испив водицы студёной, присел да с устатку и прикорнул малость. А когда проснулся, так и сказка сия у меня в памяти оказалась. И откуда взялась? Кто сказал? Кто поведал? Вода наверное, та, что из самой Земли-Матушки течёт. А может и небо, под которым спал. Да какая разница? Главное, что вот она.

Жили в городском подоле столяр Охлуп с женою Калиной, да было у них четверо детей. Старшие сыновья, Гудим да Потим — отцова подмога! Дочка, Ясна, едва в девичий возраст взошедшая, с коей толку, как со всякой девки, что с кота слёз. Единственная радость — полюбоваться есть на кого. Да малый сынок, Малёк, коий отроком ещё был да по улицам собак гонял.

Переехали они в город довольно давно, двенадцать лет минуло. Как раз через два года Малёк и родился, а Ясна ещё под стол пешком ходила. Тогда князь стройку великую затеял да приглашал умельцев со всего княжества детинец ставить, чтобы ворога на границе бороть, вглубь не пуская. Так город и появился. Небольшой ещё, да на торговых путях стоит, а потому люди сюда понемногу набираются. Охлуп вон на самом краю строился, а сейчас от него до окраин ещё целых две улицы стало. Растёт город. И дети растут. Старшие вон уже помогают вовсю. Дел по дереву в городе завсегда хватает. Кому стол сколотить, кому лавку, а кто и хоромы запросит. Оно и самим конечно можно, тут кажный с топором дружен, да вот так ладно как у Охлупа не у каждого выйдет. А коли он ещё и вязь какую по ним вырежет али травы да зверей пустит, так и вовсе загляденье. Самому князю не зазорно в горницу такое поставить. Лучше же всего получались у него наузы. Узлы волшебные, кои от любой хвори, от любого морока сберегут. А коли хошь, так и достаток в дом принесут, или любви, или счастья. На что скажешь, на то и вырежет. А как вырежет, так непременно и сбудется. Проверено уже многажды, а потому в заказах у Охлупа недостатка не было. Научил его этому отец ещё в деревне. Там все почитай этой наукой владели и за чудо не считали, а в городе, вишь — диковина. Много отец ещё знал разных мудростей да хитростей, учить сына пытался, да того больше деревяшки интересовали, а потом он и вовсе в город уехал. Беда, что и детей забрал. Надеялся отец, что им хоть знания передаст, но те тоже стали нос от старого воротить. Всё их на заморское тянет. Там лучше, красивее, умнее. А у нас тут чего? Старьё, серость…

Лишь когда Ясна с Мальком подросли немного, так Охлуп их к деду и отправлял, пожить да помочь чего по хозяйству. Так и жили они у него с весны до поздней осени. Дел разных немного было. Дед сам ещё в силе, с хозяйством справлялся. А детвора всё по лесам да полям бегала, по оврагам лазила, в речке плескалась да со сверстниками игралась. Частенько дед их на родник брал и там сказки разные интересные сказывал.

А как Ясна в девичью пору вошла, так дед её по-настоящему учить начал. Показывал, как в росе купаться, как с Речкой говорить, как с Дождиком дружить да Землю-Матушку чествовать. Водяного да Лешего с ней познакомил, с Мавками играть научил. Весну закликать. Мороз кормить, со зверями играть. И сам Яр Пламень ей дружбу предложил. Чего дед уж никак не ожидал, потому что давно никто с сим гордецом подружиться не мог.

Много ещё чего показал. Ясна науку сию не умом, а сердцем принимала. Нравилось ей всё, а потому и летела она к деду при первой возможности, а от него через «не хочу» уезжала. Малёк тоже иногда с ними сидел да в науку вникал, но лишь до тех пор, пока ребята не позовут в витязей играть.

Раз пошла она в лес по грибы, собирала-собирала, а они — гриб за грибочком да грибёнок рядышком. А вон ещё семейка, а там ещё. А корзинка уже почти полная, но там под ёлочкой ещё виднеются. Так и забрела она далеко, в места, где никогда не бывала. Но страха не было у неё, ибо умела не то что волка, а и медведя-шатуна укротить так, что он на своей спине её до дома довезёт. Вот только не привыкла она на чужой спине ездить, да и шатун в деревне не лучший гость.