Древневосточная литература - Тысяча и одна ночь. Том VIII
И прошло лишь немного дней, и вдруг он потянул меня сзади, и когда я обернулся к нему, он сказал: «Заклинаю тебя, подойди ко мне и попроси о том, что тебе нужно». И я попросил его, чтобы он помолился обо мне тремя молитвами: первая – о том, чтобы Аллах сделал для метая любезной бедность, вторая – чтобы я не засыпал, имея определённый достаток, и третья чтобы дал мне Аллах взглянуть на его благородный лик. И он совершил для меня эти три молитвы и скрылся.
И Аллах внял его молитвам: во-первых, Аллах сделал бедность мою любезной, и, клянусь Аллахом, ничто в мире мне из более любезно, чем она; и, во-вторых, я уже столько-то лет не проводил ночь, имея определённый достаток, но при этом Аллах не заставлял меня терпеть нужду ни в чем. И, поистине, я надеюсь, что Аллах ниспошлёт мне исполнение и третьей молитвы и услышит её так же, как услышал раньше обе другие – он ведь великодушен и всемилостив. Да помилует Аллах того, кто сказал:
Факир украшен молитвами и достоинством,Одет же он лишь в тряпки и лохмотья.Бледный лик его – украшение; ведь случается,Что бледным кругом лик луны украшен.Изнурён факир долгим бдением в часы ночейИ слезы льёт из глаз своих обильно,И друг ему, в дому его – поминание,И беседует ночами с ним всесильный.Факира просит о помощи всяк ищущий,И также все животные и птицы.Ради бедного посылает бог испытания,Его милостью струя дождей нисходит.Коль попросит о, чтоб пресёк Аллах беды горькие,То погиб обидчик и смерть найдёт насильник.Все создания больны болезнью тяжкою,И он их врач, заботливый и щедрый.Его лик сияет: коль взглянешь ты на лицо его,Станет чистым сердце и свет его блеснёт там.О стремящийся покинуть их, не зная их,Отделен от них тяжкой ношей ты, несчастный.Ты надеешься с сими вместе быть, во закован ты,От желанного отдалён ты тяжкой ношей.Если знал бы ты их достоинства, ты ваял бы им,Из-за них бы лил из глаз ты слез потоки.Людям с насморком ведь цветов не нюхать; поистине,Одежде цену знает лишь посредник,Так слеши к владыке, проси его о сближения,Быть может, рок твоё поддержит рвенье.Отдохнёшь тогда от вражды людей чрезмерной ты,Получивши то, что желаешь ты и любишь.Его милости обширны ведь для просящего,И од – господь единый, покоритель».
Рассказ о Хасибе и царице змей (ночи 483–536)
Рассказывают также, что был в древние времена и минувшие века и годы мудрец из мудрецов греческих, и было этому мудрецу имя Данияль. И были у него ученики и последователи, и греческие мудрецы подчинялись его велению и полагались на его знания. Но при всем том не досталось Даниялю ребёнка мужеского пола.
И когда он, в одну ночь из ночей, размышлял про себя и плакал из-за отсутствия сына, который бы наследовал после него его науку, вдруг пришло ему на ум, что Аллах (слава ему и величие!) внимает зову тех, кто к нему обращается, и что нет у врат его милости привратника. Он наделяет, кого хочет, без счета и не отталкивает просящего, когда он его просит, а, напротив, даёт ему в изобилии и благо и милость. И попросил Данияль Аллаха великодушного (велик он!), чтобы дал он ему ребёнка, которого мог бы он оставить после себя и оказал бы ему обильные милости, а затем он вернулся к себе домой и познал свою жену, и понесла она от него в ту же ночь…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Четыреста восемьдесят третья ночь
Когда же настала четыреста восемьдесят третья ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что греческий мудрец вернулся к себе домой и познал свою жену, и понесла она от него в ту же ночь. А потом, через несколько дней, он поехал на корабле в какое-то место, и корабль разбился, и пропали его книги в море, а сам он выплыл на доске от этого корабля. И было с ним пять листков, оставшихся от тех книг, что упали в море; и, вернувшись домой, он положил эти листки в сундук и запер их.
А беременность его жены стала видна, и сказал ей Данияль: «Знай, что подошла ко мне кончина и близко переселение из мира преходящего в мир вечный. Ты носишь и, может быть, родишь после моей смерти дитя мужеского пола. Когда ты его родишь, назови его Хасиб Карим-ад-дин и воспитай его наилучшим образом. А когда он вырастет и спросят тебя: «Какое оставил мне мой отец наследство?» – отдай ему эти пять листков. Когда он прочтёт их и поймёт их смысл, он станет ученейшим человеком своего временя».
Затем Данияль простился со своей женой и издал вопль и расстался со здешним миром и тем, что есть в нем (да будет над ним милость Аллаха великого!). И заплакали о нем его родные и друзья, и омыли его, и сделали ему великолепный вынос, и закопали его, и вернулись. А затем, через немного дней, его жена родила красивого ребёнка и назвала его Хасиб Карим-ад-дин, как завещал ей её муж. И когда она его родила, к ней привели звездочётов, и звездочёты высчитали его гороскоп и определили, какие звезды в восхождении, и сказали: «Знай, о женщина, этот новорождённый проживёт много дней, ню будет это после беды, которая с ним случится в начале жизни. Если он от неё спасётся, ему будет дано после этого знание мудрости».
И затем звездочёты ушли своей дорогой, а мать кормила сына молоком два года и отлучила его, и когда он достиг пяти лет, она поместила его в школу, чтобы он чему-нибудь научился. Но мальчик не научился ничему, и она взяла его из школы и поместила учиться ремеслу; во он не научился никакому ремеслу, и из его рук не выходила никакая работа. И его мать плакала из-за этого, и люди сказали ей: «Жени его: быть может, он понесёт заботу своей жены и примется за ремесло».
И мать Хасиба просватала ему одну девушку и женила его на ней, и он провёл так некоторое время, но не брался ни за какое ремесло. А у них были соседи – дровосеки; и они пришли к его матери и сказали: «Купи твоему сыну осла, верёвку и топор, и он пойдёт с нами на гору, и мы с ним будем рубить дрова; плата за дрова будет ему и нам, и он потратит на вас часть того, что достанется ему на долю». «И, услышав это от дровосеков, мать Хасиба сильно обрадовалась. Она купила своему сыну осла, верёвку и топор и, взяв Хасиба, отправилась с ним к дровосекам и отдала его им, поручив им о нем заботиться. «Не обременяй себя заботой об этом юноше, – сказали ей дровосеки, – господь наш наделит его: это сын нашего шейха».
И затем они взяли его с собой и отправились на гору я стали рубить дрова и нагрузили своих ослов и вернулись в город. Они строгали дрова и израсходовали деньги на свои семейства, и потом они возвращались рубить дрова на второй день и на третий день, и делали это в течение некоторого времени.
И случилось так, что они отправились в какой-то день рубить дрова, и пошёл сильный дождь, и они убежали в большую пещеру, чтобы укрыться там от дождя. И Хасиб Карим-ад-дин ушёл от них и сидел один в той пещере, и стал он ударять по земле топором. И он услышал из-под топора, по звуку, что земля пустая, и, поняв, что под землёй пусто, принялся копать и через некоторое время увидел круглую плиту, в которой было кольцо. И, увидав это, Хасиб обрадовался и позвал своих товарищей дровосеков…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Четыреста восемьдесят четвёртая ночь
Когда же настала четыреста восемьдесят четвёртая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Хасиб Карим-ад-дин, увидев плиту, в которой было кольцо, обрадовался и позвал своих товарищей дровосеков. И они пришли и увидели эту плиту и, поспешив к ней, вырвали её и нашли под ней дверь. И они открыли дверь, бывшую под плитой, и вдруг оказалось, что это колодец, наполненный мёдом пчёл. И дровосеки сказали один другому: «Вот колодец, наполненный мёдом, и нам остаётся только пойти в город, принести бурдюки и наполнить их этим мёдом. Мы продадим его и разделим его стоимость, а один из нас посидит около мёда, чтобы стеречь его от других людей». – «Я посижу и постерегу его, пока вы сходите и принесёте бурдюки», – сказал Хасиб.
И они оставили Хасиба Карим-ад-дина стеречь колодец и ушли в город. И они принесли бурдюки и наполняли их мёдом и, нагрузив ослов, вернулись в город и продали мёд, а потом они снова пришли к колодцу, во второй раз, и делали так в течение некоторого времени. Они ночевали в городе, возвращались к колодцу и наполняли бурдюки мёдом, а Хасиб Карим-ад-дин сидел и стерёг колодец. И дровосеки в один из дней сказали друг другу: «Нашёл-то колодец с мёдом Хасиб, и завтра он пойдёт в город пожалуется на нас и возьмёт плату за мёд и скажет: «Это я нашёл мёд». Мы избавимся от этого, только если спустим его в колодец, чтобы он наложил в бурдюки мёд, который там ещё есть, и оставим его там; он умрёт в тоске, и никто о нем не узнает».
И все они сговорились об этом деле и пошли, и шли до тех пор, пока не пришли к колодцу, и тогда они сказали Хасибу: «О Хасиб, спустись в колодец и собери нам мёд, который там остался». И Хасиб спустился в колодец и собрал оставшийся там мёд и крикнул: «Тащите меня, здесь ничего не осталось» Но никто из дровосеков не дал ему ответа; они нагрузили ослов и поехали в город, оставив Хасиба одного в колодце. И он стал звать на помощь и плакать, восклицая: «Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого! Я умру в тоске!»
