Сакариус Топелиус - Подарок тролля

Очутившись на воле, Лазающий Мышонок бросился к дереву и забрался на самую макушку. Но из кладовой до него доносился сердитый голос папы Йенса, который умел лазать по деревьям ничуть не хуже Лазающего Мышонка. Надо было искать убежище понадежней. Лазающий Мышонок стал осторожно спускаться пониже и, заметив в дереве дупло, не задумываясь, юркнул в него.

— Ох, куда это я попал?! — воскликнул Лазающий Мышонок, испуганно оглядываясь.

В дупле стояли три детские кроватки, а в них лежали бельчата — два бельчонка и одна маленькая белочка. Увидев Лазающего Мышонка, бельчата повскакивали со своих кроваток.

— Ура! — закричали они. — Дядюшка Лазающий Мышонок пришел к нам в гости. Значит, нам можно не спать!

И они принялись плясать вокруг перепуганного «дядюшки».

— Дети, дети, что у вас происходит? — послышался голос за дверью, и в комнату вбежала Бельчиха-мама.

— Дядюшка Лазающий Мышонок! Дядюшка Лазающий Мышонок пришел к нам в гости! — закричали бельчата, перебивая друг друга.

Бельчиха-мама ужасно удивилась, увидев посреди детской Лазающего Мышонка, а Мышонок еще раньше удивился так, что больше удивляться было некуда.

— Добрый день, фру Бельчиха… То есть добрый вечер, — пролепетал Лазающий Мышонок. — Я пришел… Я должен был… Я как раз проходил тут поблизости… и хотел… и решил… пожелать вам доброй ночи, — нашелся наконец Лазающий Мышонок. — Но, должно быть, я ошибся дверью, потому что попал прямо в детскую.

— Это была вовсе не дверь, — хором закричали малыши, — ты влез в окошко!

— Да, да, — растерянно сказала Бельчиха-мама, — но сейчас, дети, вам пора спать.

— Не хотим спать! Не будем спать, раз пришел дядюшка Лазающий Мышонок! — закричали бельчата.

— Может, мне лучше уйти? — заторопился Лазающий Мышонок.

— Нет, нет, ни в коем случае, — ответила Бельчиха-мама. — Проходи в комнату и садись поужинай. (Она была очень гостеприимной белкой.)

— Да, но я только что ужинал, — промямлил Лазающий Мышонок, усаживаясь за стол. — То есть…

— Ничего страшного. Можешь поужинать еще раз, — ответила Бельчиха-мама и поставила перед Лазающим Мышонком тарелку с тремя орехами. — Здесь кое-что осталось, — добавила она.

— Тысячу раз спасибо, — сказал Лазающий Мышонок и покосился на орехи. — Все три мне?

— Да, это все тебе. Мы уже поели.

— Если все три мне, — решительно сказал Лазающий Мышонок, — я бы хотел съесть только один, а два других ореха оставить.

— Но почему же? — удивилась Бельчиха-мама.

(Слушай внимательно: кажется, у Мышонка заговорила совесть, и сейчас он во всем признается.)

— Потому, что я должен вам два ореха. (Нет, все-таки он не сознался. Ну, слушай дальше.)

— Какая ерунда, — сказала Бельчиха-мама. — Это было уже так давно, что я уже совершенно об этом забыла.

— Это было не так уж давно, — попробовал возразить Мышонок.

— Это все равно ерунда, не стоит об этом говорить. Мой муж как раз спустился в кладовую, чтобы принести побольше орехов.

— Пожалуй, мне пора, — неожиданно заторопился Лазающий Мышонок.

— Нет, нет, — заверещали бельчата, — ты должен еще спеть нам песенку.

— Ладно, спою, — согласился Лазающий Мышонок. — Я спою вам песенку про Миккеля-Лиса. Я сочинил ее вчера, когда Миккель собирался меня съесть.

— Он съел тебя?! — испуганно спросила маленькая белочка.

— Миккель-Лис? Меня-то? — задиристо переспросил Лазающий Мышонок. — Ха-ха! — И он запел

Бум фальдера фальдерулля лей!Лис не ел, не пил семь дней!Я орешки грыз на ветке,Лис торчал внизу, как в клетке.Бум фальдера, бум фальдерей!Лис подох! Поплачьте, детки!

Как только Лазающий Мышонок допел свою песенку до конца, в комнату вошел папа Йенс.

— Неужто ты?! — удивленно воскликнул он.

— Да. Это я, — признался Лазающий Мышонок. — Я случайно проходил мимо и решил заскочить, чтобы пожелать вам спокойной ночи. (Теперь он уже врал не задумываясь. Да, к этому быстро привыкаешь…)

— Как это мило с твоей стороны, — растрогался папа Йенс.

— Что ты так долго оставался в погребе? — спросила Бельчиха-мама.

— Там был вор, — нахмурился папа Йенс. (Он так удивился, увидев Лазающего Мышонка, что на минуту даже забыл о воре.)

— Ой! — испуганно вскрикнула Бельчиха-мама.

— Сегодня, — добавил Йенс, — я чуть было не схватил его. Но он успел выскочить из погреба прежде, чем я зажег спичку.

— Ты хоть успел заметить, кто это был? — поинтересовалась Бельчиха-мама.

— Нет. К сожалению, было слишком темно. Как только он выскочил из погреба, я бросился за ним, но все-таки он успел удрать.

— Жалко, что ты не позвал меня, — небрежно вставил Лазающий Мышонок. — Я помог бы тебе поймать этого воришку. (Верно — бессовестный?)

— В один прекрасный день он попадется ко мне в лапы, — с угрозой проговорил папа Йенс, — и тогда… ему несдобровать!

Бедный Мышонок заерзал, услышав последнее замечание Йенса, и снова заторопился домой.

— Мне пора, в лесу уже совсем стемнело.

— Ни в коем случае, — сказал папа Йенс. — Я тебя никуда не отпущу. Садись, поболтаем. Вот, — добавил он, — угощайся. — И он пододвинул Мышонку тарелку с орехами.

— Тысячу раз спасибо, — проговорил Лазающий Мышонок и сделал то, что предложил ему Йенс.

Пока Лазающий Мышонок уплетал орехи, радушный хозяин развлекал его разговорами.

— Нас пригласили на званый ужин сегодня вечером, — говорил он. — Это день рождения моего старшего брата.

— Мы так хотели пойти туда вместе, — вставила Бельчиха-мама, — но не с кем оставить детей.

— Какая обида! — посочувствовал Лазающий Мышонок. — Получить приглашение на ужин — и не пойти!

— Да-да это так досадно, — вздохнула Бельчиха.

— Если бы я знал об этом заранее, я бы с удовольствием присмотрел за вашими детишками, — великодушно соврал Лазающий Мышонок.

— Еще не поздно, — обрадовался папа Йенс. — Хочешь?

— Так сразу?! — испугался Лазающий Мышонок.

— Как это мило с твоей стороны, — поторопилась растрогаться Бельчиха-мама.

— Вот только еще одно дело, — замялся Лазающий мышонок.

— Какое? — в один голос спросили супруги белки.

— Мне нужно сбегать домой и принести пакет с едой, чтобы я не соскучился, когда малыши уснут.

— Об этом не может быть и речи, — возмутился папа Йенс. — В нашем доме, к счастью, хватит еды на всех.

— Тысячу раз спасибо! Я с удовольствием буду нянчить ваших малышек! — воскликнул Лазающий Мышонок. (И на этот раз он не соврал.)

Папа Йенс и его жена еще раз поблагодарили Лазающего Мышонка. Потом они умылись, почистили зубы и, нарядившись в праздничное платье, отправились в гости. А Лазающий Мышонок…

Глава пятая. О Лазающем Мышонке, «лошадке» и «самолетике»

Трое бельчат — Том, Лисе и Малыш Пер — сидели в своих кроватках и никак, ну никак не могли уснуть.

— Ну, ложитесь как следует, — уговаривал их Лазающий Мышонок, — головки — на подушки, хвостики — под одеяла.

— Не помогает, — вздохнул Том. — Я уже так пробовал — все равно не уснуть.

— Но ведь вы как-то должны уснуть, — возмутился Лазающий Мышонок.

— Перед сном папа всегда играет со мной в лошадки, — заметил Малыш Пер, — тогда я быстрее засыпаю.

— Но папы же нет дома, — объяснил Малышу Лазающий Мышонок.

— Какая ерунда! — возразил бельчонок. — Ты сам можешь быть моей лошадкой!

И Лазающему Мышонку пришлось стать лошадкой и раз пятнадцать пробежать по комнате с Малышом Пером на спине. Когда Мышонок совсем запыхался, он уложил Малыша в кроватку, заботливо прикрыл его одеялом и сказал, что теперь-то он уж обязательно должен закрыть глазки и быстренько уснуть.

Но тут в своей кроватке поднялся Том.

— Дядюшка Лазающий Мышонок! — позвал он.

— Чего тебе? — спросил уставший Мышонок.

— И мне никак не уснуть, — пожаловался Том.

— Это почему же? — поинтересовался Лазающий Мышонок. (Ох, не надо было задавать ему этот вопрос!)

— Потому что папа всегда играет со мной в самолетики, чтоб я скорее заснул.

— Но ведь папа ушел в гости.

— Это ничего, — успокоил его Том. — Ведь самолетиком можешь быть и ты.

— Нет, нет, — испугался Лазающий Мышонок, — самолетиком я не умею.

— Не волнуйся, этому быстро научишься. Это ведь совсем просто. Я сяду тебе на голову, а ты будешь быстро-быстро изо всех сил носиться по комнате. И еще жужжать. Вот и все.

Бедный Лазающий Мышонок не знал, что ему делать. Никогда еще не приходилось ему быть нянькой. «Может, — подумал Мышонок, — если я немного побуду самолетиком, они наконец угомонятся». Он тяжело вздохнул, посадил Тома на плечи и стал, жужжа, носиться по комнате.