Клайв Льюис - Покоритель зари, или Плавание на край света (с иллюстрациями)
Спорить пришлось долго, но в конце концов Каспиан настоял на своем. Когда матросы во главе с Дринианом отправились на корабль, оставшиеся, кроме Рипичипа, ощутили неприятный холодок под ложечкой.
Немало времени ушло у них на то, чтобы выбрать себе место. Мысли у всех были одинаковые, хотя никто не сказал ни слова. С одной стороны, страшно просидеть всю ночь рядом с ужасными, волосатыми созданиями – конечно, не мертвыми, но и не совсем живыми. С другой стороны, сидеть далеко от них, все хуже различая их в ночной тьме, тоже страшновато – кто их знает, еще проснутся! Так все и ходили вокруг стола, размышляя: «Может быть, здесь?», или: «Пожалуй, чуть дальше», или: «Нет, лучше на той стороне!», пока, наконец, не примостились где-то посередине, немного ближе к спящим, чем к дальнему краю. Было около десяти часов, почти совсем стемнело. На востоке взошли незнакомые, странные созвездия. Люси очень хотелось, чтобы это были Леопард, Корабль и другие старые знакомцы с нарнийского неба.
Путники закутались в морские плащи и стали ждать. Сначала они пробовали беседовать, но разговор не клеился, и они сидели молча, прислушиваясь к ударам волн.
После долгих часов ожидания, показавшихся им годами, они незаметно задремали – и одновременно очнулись. Звезды были уже на других местах, небо стало густо-черным, лишь на востоке едва брезжил сероватый свет. Все замерзли, хотели пить, но никто не сказал ни слова, потому что как раз в эту минуту что-то, наконец, произошло.
Прямо перед ними, за колоннами, виднелся невысокий холм. Неожиданно в склоне холма распахнулась дверь, в освещенном просвете появился кто-то, и дверь захлопнулась. Человек держал в руке свечу – собственно говоря, только свечу они и видели. Свет медленно приближался, пока, наконец, не остановился у самого стола. Перед ними стояла высокая девушка в длинном голубом платье без рукавов. Золотистые волосы падали ей на спину. Взглянув на нее, все подумали, что никогда не знали, что такое красота.
Девушка поставила на стол длинную свечу в серебряном подсвечнике. Ветер, дувший с моря, внезапно утих, и пламя горело так прямо, так неподвижно, словно свеча стояла в комнате с закрытыми окнами. Золото и серебро на столе засверкали в лучах света. А Люси заметила то, чего не видела прежде – острый каменный нож, очень древний и очень страшный.
До этих пор никто не произнес ни слова. Теперь Рипичип, за ним Каспиан, за ними – все остальные поднялись из-за стола, ибо поняли, что перед ними знатная дама.
– Путники, прибывшие издалека к столу Аслана, – сказала она, – почему вы не едите и не пьете?
– Госпожа моя, – ответил Каспиан, – мы не отважились отведать этой еды, ибо решили, что именно она погрузила в колдовской сон наших друзей.
– Они к ней и не прикоснулись, – сказала девушка.
– Пожалуйста, – попросила Люси, – расскажите, что с ними случилось.
– Семь лет тому назад, – сказала девушка, – они приплыли сюда. Паруса у них были изорваны в лохмотья, а сам корабль разваливался на части. С ними было несколько матросов, и когда они подошли к столу, один из них сказал: «Чудесное место! Довольно мы плавали. Останемся здесь и кончим наши дни в покое». – «Нет, лучше запасемся провизией и вернемся в Нарнию, – сказал другой. – Быть может, Мираз уже умер». Но третий, очень властный с виду, воскликнул: «Только не это! Мы люди, а не свиньи. Жить нам осталось немного, так посвятим же последние дни поискам земель, которые лежат восточнее восхода!» И он схватил со стола каменный нож, чтобы отстаивать свою правоту. Но не ему трогать этот нож. Едва он сжал рукоять, как все трое заснули. Им суждено спать здесь до тех пор, пока с них не снимут заклятие.
– А что это за нож? – спросил Юстэс.
– Неужели никто из вас не знает? – удивилась девушка.
– Я… мне кажется… – сказала Люси, – видела такой же нож у Белой Колдуньи, когда она много лет тому назад убила на Каменном Столе Аслана.
– Это он и есть, – сказала девушка. – Он будет лежать здесь в чести и славе, пока стоит мир.
Эдмунд, который смущался все больше и больше, проговорил:
– Простите меня, миледи! Не думайте, что я боюсь дотронуться до этой еды… и обижать вас я не хочу… Однако мы испытали много странных приключений и знаем, что вещи не всегда бывают тем, чем кажутся. Когда я гляжу на вас, я верю тому, что вы рассказываете, но ведь так же было и с Колдуньей. Как нам убедиться, что вы нам друг?
– Никак, – сказала девушка. – Вы можете верить мне, можете не верить.
И тут послышался тоненький голосок.
– Ваше величество! – сказал мышиный рыцарь. – Будьте любезны, наполните мой кубок вон из того графина, мне не под силу поднять его самому. Я хочу выпить вина за здоровье нашей прекрасной хозяйки.
Каспиан налил, а Рипичип, стоя на столе, поднял золотой кубок крошечными лапками и произнес:
– За ваше здоровье, миледи!
Он осушил кубок, отщипнул кусочек холодной цесарки – и вскоре вся компания последовала его примеру. Все изрядно проголодались, а еда хоть и не очень подходила для завтрака, прекрасно годилась для позднего ужина.
– Почему вы назвали этот стол столом Аслана? – спросила Люси немного погодя.
– Аслан повелел его здесь поставить, – отвечала девушка, – для тех, кто прибыл издалека. Некоторые называют этот остров Краем Света, ибо дальше на восток земель нет.
– Как вы храните еду? – спросил практичный Юстэс.
– Ее съедают каждый день и появляется новая, – ответила девушка. – Скоро вы сами увидите.
– Что же нам делать со спящими лордами? – спросил Каспиан. – В том мире, из которого прибыли мои друзья, – и он кивнул в сторону Юстэса, Эдмунда и Люси, – есть сказка о принце, попавшем в спящий замок. Чтобы развеять чары, принцу пришлось поцеловать принцессу.
– А у нас наоборот, – сказала девушка. – Чтобы поцеловать принцессу, надо развеять чары.
– Если так, – воскликнул Каспиан, – во имя Аслана, скажите мне, что делать?
– Это скажет мой отец, – отвечала девушка.
– Отец? – удивились все. – Кто он и где он?
– Смотрите, – сказала девушка и указала на дверь в склоне холма, которая теперь была видна лучше, ибо пока они разговаривали, звезды поблекли и серую мглу на востоке прорезали белые лучи.
Глава 14.
ТАМ, ГДЕ НАЧИНАЕТСЯ КРАЙ СВЕТА
Дверь медленно отворилась и появился человек, такой же высокий и прямой, как девушка, но не такой стройный. Свечи у него не было, но сам он излучал свет. Когда он приблизился, Люси увидела, что это старик. Длинная серебристая борода спускалась к его босым ногам, серебристые волосы падали до самой земли, а одежда была соткана из серебристого руна. Он был так величав и кроток, что все молча встали.
Старик тоже молча подошел к ним и остановился по другую сторону стола, напротив дочери. Потом оба подняли руки, повернулись к востоку и запели. Я не знаю слов этой песни, потому что никто из тех, кто был там, не смог их запомнить. Позднее Люси рассказывала, что звуки были высокие, почти пронзительные, но очень красивые. «Такая прохладная, утренняя песня», – говорила она. Пока они пели, серые облака на востоке поднялись вверх, небо посветлело, море заблестело серебром. Время шло, они все пели и пели, а восток розовел, облака исчезали, из-за моря показалось солнце, пробежав лучом по серебру и золоту, и по каменному ножу.
Нарнийцам и прежде казалось, что восходящее солнце в этих морях крупнее, чем у них на родине. Они не ошиблись. Блеск его лучей, сверкающих в каплях росы, графинах и кубках, был почти невыносим. Как говорил впоследствии Эдмунд, «многое с нами случилось в том плавании, но самым удивительным был этот восход солнца». Теперь они точно знали, что здесь начинается Край Света.
Внезапно им показалось, что из самого центра восходящего солнца к ним что-то летит. Однако, смотреть туда они не могли. Вскоре в воздухе послышались голоса, вторившие песне старика и девушки на каком-то неизвестном, гортанном языке. Потом огромные птицы подлетели к столу и опустились на траву, на мощеный пол, на стол, на плечи и головы, словно выпал крупный снег. Подобно снегу, птицы не только убелили все, но и смягчили, сгладили очертания. Выглянув из-за крыльев, Люси увидела, что одна из птиц подлетела к старику. В клюве она держала небольшой орех, – нет, сверкающий уголек, такой яркий, что на него невозможно было смотреть. И птица вложила его старику в рот.
Тогда остальные птицы перестали петь и принялись за еду. Когда они снова поднялись в воздух, все, что можно было съесть и выпить, исчезло со стола. Сотнями и тысячами улетали птицы, унося с собой кости, скорлупу, кожуру. Они летели к восходящему солнцу, они не пели, но от шума их крыльев громко звенел воздух. Стол остался пустым, а три нарнийских лорда по-прежнему спали непробудным сном.
Только теперь старик повернулся к гостям и приветствовал их.