Памела Трэверс - Мэри Поппинс возвращается
— Интересно, как он провел выходной? — прошептал Майкл, стараясь не потревожить спящего. Но несмотря на все предосторожности, Робертсон Эй, должно быть, услышал его слова, так как заворочался и попытался поудобней устроиться на сенокосилке. И тут же до ребят долетел мелодичный звон. Словно от маленького колокольчика. Джейн вздрогнула и посмотрела на Майкла.
— Ты слышал? — прошептала она.
Майкл кивнул.
Робертсон Эй снова заворочался и что-то пробормотал во сне.
Ребята прислушались.
— Сидели две коровы, — донеслось до них, — На ветке зеленой… бу-бу-бу-бу… Я не был бы собой!.. Хм…
Глаза Майкла и Джейн стали похожими на блюдца.
— Гм! Неплохо устроился! — Мэри Поппинс стояла сзади и тоже смотрела на Робертсона Эя. — Ленивый, бесполезный, никчемный! — добавила она сердито.
Но гнев ее был ненастоящим, потому что, достав из кармана платок, она подложила его под щеку Робертсона Эя, которой он опирался на сенокосилку.
— Когда проснется, щека будет чистой, — сказала Мэри Поппинс небрежно. — Вот удивится-то!
Но несмотря на ее тон, ребята видели, как старалась она не разбудить Робертсона Эя, как ласково смотрела на него. Многозначительно кивнув друг другу, Джейн с Майклом тихо повернулись и на цыпочках, чтобы не шуметь, пошли в дом вслед за своей няней. Все было ясно без слов.
Мэри Поппинс подняла коляску по ступенькам и вошла в прихожую. Парадная дверь закрылась за ними с мягким щелчком.
А из сада по-прежнему доносился громкий храп Робертсона Эя…
Вечером, когда Джейн и Майкл заглянули в комнату мистера Бэнкса пожелать ему доброй ночи, то застали его в сильном гневе. Мистер Бэнкс собирался в гости (он был приглашен на ужин) и никак не мог найти свою любимую запонку.
— Будь все трижды неладно! Вот она! — закричал он вдруг. — В жестянке, вместе с щетками для чистки плиты! Да еще на моем туалетном столике! Это Робертсон Эй! Его работа! Нет, я его точно когда-нибудь уволю! Он просто Бездельник и Наглец! — кипятился мистер Бэнкс, недоумевая, почему последняя фраза вдруг так развеселила Джейн и Майкла…
Глава седьмая. Парад-алле
— Что, пудинга не будет? — спросил Майкл, когда Мэри Поппинс с полными руками тарелок, кружек и вилок начала накрывать в Детской стол к вечернему чаю.
Обернувшись, Мэри Поппинс свирепо посмотрела на него.
— Сегодня, — фыркнула она, — у меня свободный вечер! Так что ешь хлеб с маслом — и будь благодарен! Многие мальчики на твоем месте обрадовались бы и этому!
— А я нет, — пробурчал Майкл. — Я хочу рисовый пудинг с медом!
— Хочу! Хочу! Ты все время чего-нибудь хочешь! То одно, то другое, то третье! В следующий раз ты захочешь Луну с неба!
Майкл засунул руки в карманы и, надувшись, отошел к окну.
Джейн сидела на подоконнике и смотрела в яркое морозное небо. Майкл тоже взобрался на подоконник.
— Ну и ладно! Ну и попрошу Луну! Ну и что? — бубнил он. — Все равно я ее не получу! Никто мне ничего не дает! Никогда!
Перехватив гневный взгляд Мэри Поппинс, Майкл поспешно отвернулся.
— Джейн, — сказал он — пудинга не будет.
— Не мешай мне! Я считаю, — ответила Джейн, прижимаясь носом к оконному стеклу.
— Что считаешь? — спросил он без интереса. Его мысли были полностью заняты пудингом с медовой начинкой.
— Падающие звезды. Смотри, вон еще одна. Это уже седьмая. И еще! Врсьмая! И там, над Парком тоже! Девятая!
— Ух ты! Одна упала на дом Адмирала Бума! Прямо на трубу! — воскликнул Майкл, приподнимаясь и моментально забывая о пудинге.
— А вон еще одна — маленькая! Смотри, она летит над нашей улицей! — вскричала Джейн. — О, как бы мне хотелось сейчас оказаться там! Мэри Поппинс, а почему звезды падают?
— Их что, выстреливают из ружья? — предположил Майкл.
Мэри Поппинс презрительно фыркнула.
— Вы за кого меня принимаете? За Энциклопедию? Все от «а» до «я»? — сердито поинтересовалась она. — Будьте добры, сядьте за стол и пейте, наконец, чай!
Она подтолкнула их к стульям и задернула шторы.
— И никакой ерунды! Я тороплюсь!
Джейн с Майклом еще никогда не ели с такой скоростью.
— Нельзя ли мне еще один? — спросил Майкл, протягивая руку к тарелке с бутербродами.
— Нельзя! Ты и так съел больше, чем нужно. Возьми имбирное печенье — и отправляйся в кровать!
— Но…
— И никаких «но»! Не то пожалеешь! — неумолимо оборвала Мэри Поппинс.
— Теперь у меня наверняка заболит живот! Наверняка! — шепнул Майкл Джейн. Сказать это вслух он не осмелился: у Мэри Поппинс был такой вид, что любой бы понял — никаких возражений она не потерпит.
Джейн не обратила внимания на его слова. Она медленно жевала имбирное печенье и вглядывалась в морозное небо, клочок которого был виден в просвете между шторами.
— Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать…
— Я что, непонятно сказала — в кровать? — повысила голос Мэри Поппинс.
— Да-да, Мэри Поппинс! Конечно! Уже идем!
И они с визгом побежали в Детскую Спальню. Мэри Поппинс грозовой тучей двинулась следом.
Не прошло и получаса, как Мэри Поппинс уложила их и даже успела подоткнуть простыни и одеяла под матрацы.
— Все! — сказала она сквозь зубы. — На сегодня довольно! И если я услышу Хоть Одно Слово…
Она не закончила, но ее взгляд красноречиво досказал остальное.
— То будет беда! — закончил Майкл, предварительно спрятавшись под одеяло. Ведь он знал, что случится, скажи он это вслух!
Мэри Поппинс выскользнула из комнаты. Ее крахмальный передник шелестел и похрустывал в такт шагам. Дверь захлопнулась. Дети услышали легкие шаги на лестнице. «Топ-топ, топ-топ» — со ступеньки на ступеньку.
— Она забыла выключить ночник! — сказал Майкл, оторвав лицо от подушки. — Должно быть, она и впрямь очень спешила. Интересно, куда она пошла?
— Ой! Она неплотно задернула шторы! — заметила Джейн, садясь в кровати. — Ура! Мы сможем считать падающие звезды!
Крыши домов на Вишневой улице были покрыты изморозью и ярко блестели в лунном свете. Все вокруг сияло и искрилось — и земля, и небо.
— Семнадцать, восемнадцать, девятнадцать, двадцать… — считала Джейн, а звезды все падали и падали. Как только исчезала одна звезда, ее место тут же занимала другая, поэтому казалось, что небо живое, что оно танцует, образуя целые хороводы из падающих звезд.
— Прямо как фейерверк! — сказал Майкл. — Посмотри, вон еще одна. Или как Цирк! Джейн, как ты думаешь, на небе есть Цирк?
— Не уверена, — с сомнением ответила она. — Там есть Большая Медведица, Малая Медведица, Телец и Лев. А про Цирк я не знаю.
— Мэри Поппинс, наверное, знает, — многозначительно кивнул Майкл.
— Да, но она вряд ли скажет, — возразила Джейн и снова повернулась к окну.
— Где я остановилась? На двадцати? Ой, Майкл! Как это красиво, правда? — г запрыгала она в кровати, показывая на окно.
Очень яркая звезда (такой яркой Джейн с Майклом еще не видели) летела через все небо прямо к дому № 17 по Вишневой улице. Она была не похожа на остальные звезды. Вместо того, чтобы лететь прямо, она то и дело поворачивала, кружила и выписывала в небе изящные пируэты.
— Ой, Майкл, прячься! — закричала вдруг Джейн. — Она летит прямо сюда!
Они нырнули под одеяла и спрятали головы под подушки.
— Как ты думаешь, она уже пролетела? — донесся через некоторое время до Джейн приглушенный голос Майкла. — А то я сейчас задохнусь!
— Конечно же, нет! — ответил тонкий, звенящий голос. — За кого вы меня принимаете?
Изумленные Джейн и Майкл сбросили одеяла и сели в кроватях. На самом краю подоконника сидела, опираясь на сверкающий хвост, падучая звезда.
— Ну, собирайтесь! Да поживее! — сказала она, и по потолку забегали серебристые блики.
Майкл опешил.
— Но… я не понимаю… — начал было он.
Звонкий, веселый смех рассыпался по комнате.
— Что, действительно, не понимаете? — спросила Звезда.
— Мы… мы должны пойти с тобой? — с трудом выговорила Джейн.
— Конечно! И оденьтесь потеплее! Там холодно!
Выпрыгнув из кроватей, Джейн с Майклом бросились искать пальто.
— Деньги есть? — неожиданно спросила Звезда.
— Два пенса в кармане жакета, — подумав, ответила Джейн.
— Медь? Нет, не годится. Ну-ка, лови!
И зашипев, словно праздничный фейерверк, Звезда рассыпала по комнате сноп искр. Одна искорка упала на ладонь Майкла, а другая — на ладонь Джейн.
— Поторопитесь! Не то мы опоздаем!
Звезда яркой полосой пересекла Детскую и, пройдя сквозь запертую дверь, стала спускаться по ступенькам вместе с Джейн и Майклом.
— Может, я сплю? — спросила себя Джейн, когда они шли по Вишневой улице вдоль притихших домов.
