Отфрид Пройслер - И снова Хотценплотц
Вздохнув, бабушка опустила голову на подушку и, казалось, вновь потеряла сознание. Но нет! Слабым голосом она попросила Касперля с Сеппелем сбегать к старшему вахмистру Димпфельмозеру и рассказать о случившемся.
— Насколько я знаю, — тихо добавила бабушка, — он сейчас подрёмывает за письменным столом у себя в участке.
— Сегодня нет, — заметил Касперль.
И хотя он жутко проголодался (по четвергам друзья за завтраком ели мало, чтобы нагулять настоящий сосисочный аппетит), ткнул Сеппеля в бок:
— Придётся бежать к пожарке!
Не заботясь больше о бабушке, друзья покинули дом.
— Куда вы, куда? — удивилась бабушка.
Она понемногу приходила в себя. Опираясь на стол, добралась до шкафа, выпила для бодрости два стаканчика мятного отвара и последовала за ними.
Верх наглости
К пожарному депо было два ключа. Один хранился у старшего вахмистра Димпфельмозера, другой — у капитана добровольной пожарной дружины господина Рюбезамена, владельца небольшой горчичной фабрики.
Господин Рюбезамен не подумал ничего плохого, услышав просьбу Касперля с Сеппелем. Он решил, что их послал Димпфельмозер, им очень нужно… и так далее и тому подобное.
— Конечно, конечно, мой сердечный привет господину старшему вахмистру.
Получив ключ, Касперль с Сеппелем что было мочи понеслись к пожарке, где их уже поджидала бабушка.
— Скажите мне, ради всего святого, что всё это значит?
— Сейчас увидишь, бабушка!
Касперль вставил ключ в замочную скважину, открыл дверь.
Господин старший вахмистр Алоиз Димпфельмозер лежал в дальнем углу, между стеной и пожарной машиной. Снизу доверху он был обмотан пожарным шлангом. С одного края рулона торчали босые ноги, с другого — голова, упрятанная в пожарное ведро. Потому-то и не узнали друзья его сдавленного голоса.
— Помогите! — попросил Касперль. — Надо его распеленать.
Они отыскали конец шланга и принялись разматывать живой рулон. Старший вахмистр помогал друзьям, напоминая собой веретено: чем проворнее они мотали, тем быстрее он крутился.
— Осторожней! Потише! — молил вахмистр. — У меня закружилась голова. Человек ведь не юла!
Прошло время, пока они не смотали шланг, и тут обнаружилось, что тело бедного Димпфельмозера прикрывает лишь нижнее бельё. Всё прочее, даже носки, с него снял Хотценплотц.
— Почему вы не снимете проклятое ведро?
— Ах да, ведро!
Они про него и забыли. Касперль освободил голову вахмистра. И тот от облегчения глубоко вздохнул.
— Наконец-то! Я чуть не задохнулся! — Вахмистр протёр глаза и оглядел себя. — Негодяй! Украл даже брюки! Прошу вас, бабушка, отвернитесь!
Бабушка сняла пенсне.
— Это лучше, чем отвернуться, — заверила она. — Теперь расскажите, что здесь произошло?
Господин Димпфельмозер, накинув на плечи куртку Касперля, уселся на подножку пожарной машины.
— Хотценплотц надул меня, — проворчал он. — Всё произошло примерно в половине двенадцатого. В это время, как вы знаете, я стою на площади и слежу за порядком. Вдруг из пожарки раздался жалобный вопль: «На помощь, господин старший вахмистр! На помощь! У меня приступ аппендицита.
Мне нужен доктор. Быстрее, быстрее!» Я, разумеется, оставил пост и побежал к пожарному депо. «Приступ аппендицита — не шуточки! — думал я. — Как бы не опоздать!» Открыл дверь пожарки и бегом внутрь. И тут нежданно-негаданно меня настиг оглушительный удар по голове. На какой-то миг я отключился.
— Какой ужас! — не выдержала бабушка. — Волосы встают дыбом! Сегодня разбойник, даже будучи смертельно больным, достал всех.
— Он не был смертельно болен, — буркнул Димпфельмозер. — Искусно притворившись, разбойник обманул меня. А потом, усыпив мою бдительность, ещё и свалил с ног. Знаете, чем он ударил по голове? Монтировкой! Он сам признался, когда обматывал меня шлангом.
— Надо же! — возмутилась бабушка. — Это — верх наглости! Нужно поскорее его поймать и примерно наказать. Вы не находите?
— Конечно, нахожу! — Господин Димпфельмозер в ярости вскочил, потрясая сжатыми кулаками: — Я покажу этому негодяю! Он не скроется от меня даже на луне!
И вахмистр, не мешкая, устремился на поиски разбойника. Сеппель вовремя остановил его, схватив за нижний край рубашки.
— Повремените, господин старший вахмистр, не забывайте, вы ведь без брюк!
С пути нам не сойти!
Касперль с Сеппелем хотели сбегать за другим мундиром домой к вахмистру. Увы, оказалось, что Димпфельмозер вчера утром отнёс его в чистку. А там пообещали вернуть мундир в следующую среду, а то и в четверг или пятницу.
— Ладно! — огорчился Касперль. — С мундиром не получается. Но, может, у вас есть другие костюмы?
— Нет! — простонал несчастный вахмистр.
К сожалению, у него не было других костюмов, не было даже запасных брюк.
— Потому что я постоянно на службе, — объяснил он, — а там ведь нужен только мундир.
Что же делать? Добрый совет им бы не помешал…
— Знаете что? — прервал раздумье Касперль. — Пойдёмте к нам. Дома лучше думается. Бабушка не будет возражать?
Бабушка была согласна. Но как поступить с полицейским? Пришлось Касперлю с Сеппелем одолжить у хозяйки овощной палатки ручную тележку и пустую кадушку из-под огурцов. Труднее было уговорить Димпфельмозера спрятаться в кадушке.
— Что я, солёный огурец, что ли! — возмущался вахмистр. — Я — должностное лицо, и мне нечего делать в кадушке!
Всё-таки ему пришлось туда залезать. Иного выхода не было. Друзья прикрыли кадушку крышкой и выкатили её на улицу.
— Постойте-ка, — притормозила их бабушка. — Надо закрыть депо. Хотценплотц может вернуться и угнать пожарную машину, если мы ему не воспрепятствуем.
— Но у него же есть ключ, который он отнял у господина Димпфельмозера. Так и так проникнуть в пожарку для разбойника не проблема.
— Всё равно, — стояла на своём бабушка. — Порядок есть порядок, и надо его соблюдать!
Касперль с Сеппелем подождали, пока она запрёт дверь, и только тогда покатили тележку. Бабушка подталкивала её сзади. Прохожие должны были думать, что эти трое, купив на рынке кадушку с огурцами, транспортируют её домой. Но если бы хоть один любопытный приблизился к ним, то он наверняка бы услышал, что в кадушке кто-то прячется. И этот кто-то беспрерывно ругается:
— Проклятье! Я задыхаюсь! Мне не хватает воздуха! Я на всю жизнь пропахну солёными огурцами. Здесь тесно. Всё моё тело — сплошной синяк. О мой бедный нос! Мое бедное левое плечо! Вы что, думаете, у меня резиновые кости и ватная голова?!
Чем дальше они ехали, тем хуже себя чувствовал господин вахмистр. А чем хуже он себя чувствовал, тем громче ругался.
Пару раз бабушка попыталась его урезонить:
— Потише, пожалуйста, господин старший вахмистр! Что подумают люди?
Но уговоры не действовали. И тогда друзья запели во всё горло:
Пусть солнышко сияет —Нам весело в пути.Пусть дождик поливает —С пути нам не сойти!
Бабушка изо всех сил подпевала, чтобы заглушить жалобы и стоны Димпфельмозера.
Что-то произойдёт…
У бабушки под чердаком была маленькая светёлка с косыми стенами, где стояла кровать для гостей. Туда они и доставили вахмистра.
— Хотите валерианки? — предложила бабушка. — Валерианка успокоит вас и поможет забыть, что произошло.
— Честно говоря, — осмелел Димпфельмозер, — лучше поесть. У меня подвело живот от голода.
— У нас тоже! — в один голос воскликнули Касперль с Сеппелем. — У нас тоже!
Бабушка поспешила на кухню и приготовила гору бутербродов. Господин Димпфельмозер, Касперль и Сеппель позаботились, чтобы от них не осталось ни крошки. Бабушка не успела и глазом моргнуть, как они управились с едой. Сама она не могла проглотить ни кусочка.
На закуску бабушка всё-таки принесла Димпфельмозеру пузырёк валерианки и сказала, что пойдёт в город по делам. Ещё она собиралась заглянуть в чистку, чтобы наподдать там пару.
— Да, да, — воодушевился Димпфельмозер. — Они должны сделать для меня исключение и побыстрее вычистить костюм. Кроме того, прошу вас помочь мне.
— Чем?
— Принесите из дома башмаки с носками, каску и парадную саблю, которую я ношу по праздникам. Госпожа Пфундесмихель, моя экономка, всё вам даст. И ещё, пока не забыл! На велосипедной стоянке во дворе возьмите мой служебный велосипед. Он — голубой, с красными ободьями. Как только я получу мундир, смогу сразу выехать на розыски разбойника. И тогда вам недолго ждать его поимки. Клянусь вам!
— Хорошо, — согласилась бабушка. — Значит, взять саблю, башмаки, носки, каску, голубой велосипед.
— И сосиски! — добавил Касперль.
— Сосиски?
