Людвиг Ежи Керн - Послушай-ка, слон...
«Конечно, я буду осторожен! — пообещал сам себе Доминик. — Не такой я дурак, чтоб меня разбил на кусочки первый встречный, да ещё в тот момент, когда я так хорошо здесь устроился. Пусть не думает, что одолеть меня так просто, словно я стекло или чашка».
— Я сам тоже буду следить за ним, — пообещал Пиня. — И не позволю ему подходить к тебе близко.
Распахнулась дверь, и в комнату вошла Пинина мама. Она тут же увидела Доминика, потому что он был белый-белый и сразу бросался в глаза.
— Что это? — спросила мама, показав на Доминика.
— Слон, — ответил Пиня.
— Откуда он у тебя?
— Нашёл на чердаке.
— Ты спросил у папы, можно ли его сюда поставить?
— Спросил.
— Ну и что?
— Папа сказал, что можно.
— Тогда всё в порядке. Я вижу, этот слон тебе очень нравится.
— Очень! Я буду ему всё рассказывать. Сказки, стихи, всякие истории, мы будем вместе решать задачки...
«Ой, задачек я не люблю, — подумал про себя Доминик. — Но ничего не поделаешь, придётся терпеть».
— Ладно, сынок, — сказала Пинина мама, — только не забывай из-за него своих дел. Напоминаю: перед тем как лечь спать, прими витамины. Вот я кладу их на стол. Спокойной ночи, мой мальчик!
И, поцеловав Пиню в лоб, мама вышла из комнаты.
II
Пинин папа смотрит по телевизору, как играют в хоккей команды Канады и Швеции, Пинина мама вяжет салатного цвета свитер для Пини. Как раз в тот момент, когда шведы забивают канадцам шайбу, мама вдруг ни с того ни с сего спрашивает у папы:
— Что тебе известно про слона?
— Про какого слона? — спрашивает папа, не отрывая взгляда от экрана.
— Про того, который у Пини в комнате.
— Что за слон?
— Белый фарфоровый слон. Я думала, он тебе говорил.
— Да-да, говорил. Он говорил что-то про слона, только я уже не помню.
— Ты, кажется, разрешил ему перенести слона с чердака в комнату.
— Да, правда, — отвечает отец, невероятно взволнованный тем, что канадцам удалось сквитать счёт.
— Ты не знаешь, откуда он взялся на чердаке?
— Не имею представления. Минуточку... Минуточку... Кто-то мне говорил, что в этом доме, как раз под нашей квартирой, была когда-то аптека, которая называлась сперва «Под слоном», а потом «Под львом».
— Значит, теперь нужно ждать, что Пиня принесёт льва.
— Очень может быть... Безобразие!!! — завопил вдруг Пинин папа, возмущённый тем, что один, из игроков подставил другому под ноги клюшку.
Судья немедленно вывел виновного на две минуты из игры. Правда, сделал он это, вероятно, не потому, что до него донёсся вопль Пининого папы. Игра шла своим чередом. Теперь на четверых шведов приходилось пять канадцев. Канадцам удалось организовать молниеносную атаку и провести шайбу в ворота противника.
— Что касается слона, — сказала мама, — то я не имею ничего против того, чтоб он держал его у себя в комнате.
— Я тоже... Ты видела слона? — спросил папа, по-прежнему не отрывая взгляда от экрана.
— Видела. Очень красивый слон.
— Большой, маленький?
— Ростом с собачку.
— Что он с ним сделал?
— Поставил на полке с книгами.
— Надеюсь, он привёл его в порядок. На чердаках всегда столько пыли...
— Мне кажется, он вымыл его с мылом, слон сверкает так, что его трудно не заметить, когда входишь в комнату, — сказала Пинина мама, быстро перебирая спицами, между которыми шевелился клубок зелёной пряжи.
— Как это можно не попасть в пустые ворота!.. — закричал снова Пинин папа. — Приходилось тебе видеть подобное?
Но мама не смотрела в телевизор. Она любила только фигурное катание и ничего не понимала в хоккее — в этой суматошной игре, где каждый мчится неизвестно куда и зачем, вдобавок ещё с палкой в руке. Зато папа не пропускал ни одного матча. Он сам ещё совсем недавно играл в хоккей и мечтал о том, что его сын Пиня, как только подрастёт и окрепнет, станет знаменитым хоккеистом, таким, о котором пишут газеты.
Матч закончился вничью: 2:2. Пинин папа выключил телевизор, поднялся с мягкого кресла и, потягиваясь, сказал:
— Дождусь ли я когда-нибудь того дня, когда Пиню покажут по телевизору?
— Тебе хочется, чтоб он играл в этот хоккей, а ведь он совсем не растёт.
— Дала ты ему сегодня витамины?
— Дала. Вот уже больше года каждый день он ест витамины, а что толку?
— Ну, не скажи. Он немного подрос.
— Пять сантиметров. Разве это результат?
— Пять сантиметров тоже неплохо.
— Его товарищи выросли на десять. Один даже на двенадцать.
— Что ты говоришь? Кто?
— Горычко.
— Надо бы узнать, где они покупают витамины. Спроси у его матери.
— Может, отвести Пиню к другому врачу?
— Да, но ведь у доктора Дудуся отличная репутация. Это большой специалист.
— Я считаю, что не мешало бы посоветоваться ещё с кем-нибудь, — возразила Пинина мама. — Мне лично не доставляет ни малейшего удовольствия быть матерью ребёнка, который ниже всех в классе.
— Как ты думаешь, к кому из врачей обратиться? — спросил папа.
— Возьми телефонную книгу, там перечислены все врачи, которые живут в нашем городе.
— ЕЖЗИКЛ... — бурчал отец Пини, перелистывая страницы телефонной книги. Ага, вот... Медицинская помощь. Раз, два, три, четыре... Ого, их всего тринадцать...
— Несчастливое число, — пробормотала Пинина мама. — Что делать... Читай по порядку.
— Доктор Бонжур...
— Очень хороший врач. Дальше.
— Доктор Гебион...
— Слыхала о нём. У него прекрасная репутация, но он хирург. Не будем же мы удлинять Пиню с помощью хирургического вмешательства. Дальше.
— Доктор Дудусь...
— Это тот, у которого лечится Пиня. Дальше.
— Доктор Ель-Сосновский...
— О нём мы ничего не знаем. Он только что приехал в наш город.
— Доктор Звонковский...
— Слишком молод. Дальше.
— Доктор Зубилин...
— Это зубной врач. С зубами у Пини пока всё благополучно. Дальше.
— Доктор Коперкевич...
— Сердечник, не годится. Сердце у Пини здоровое. Дальше.
— Доктор Никарагуанский...
— Странная фамилия. Но о нём все хорошо отзываются. Попробовать, что ли? Дальше.
— Доктор Полька...
— Лучше не надо. Какая-то прыгающая фамилия. Дальше.
— Доктор Рондо...
— Доктор Рондо лечит душевнобольных. Отпадает. Кто дальше?
— Доктор Таксуковский...
— Если не поможет Бонжур, пойдём к Никарагуанскому, если не поможет Никарагуанский, обратимся к Таксуковскому. Кто там ещё?
— Доктор Ульш...
— Тоже неплохой специалист. Нужно запомнить. Дальше.
— Доктор Щур-Прищурский...
— Это что за специалист?
— Глазной врач.
— Зачем же ты читаешь? Дальше.
— Дальше никого нет. Всё.
— Выбор невелик, — вздохнула Пинина мама. — Впрочем, если ни один из них не поможет, обратимся в Варшаву.
— Пока об этом думать не стоит. Сначала надо идти к Бонжуру. Посмотрим, что он скажет.
— Завтра же и пойдём.
— Чувствую я, опять придётся уговаривать Пиню, — заметил отец. — Помнишь, что было с доктором Дудусем? За визит к доктору Дудусю он потребовал собаку или кошку. Теперь будет то же самое.
— Ни за что не соглашусь, — ответила мама. — Я и так верчусь весь день как белка в колесе. Можешь себе представить, что будет, если у нас появится собака или кошка?
— К счастью, у нас есть слон!
— А что? Верно! — отозвалась мать. — Слон будет нашим союзником.
— Слон нам поможет, — поддакнул отец.
— Слон заменит собаку.
— Слон заменит кошку.
— Слон чистый.
— Слон не будет носиться по квартире.
— Слон не лает.
— Слон не мяукает.
— Слон не лазает по диванам.
— Слон не грызёт сапог.
— Слон не царапает мебели.
— У слона нет блох.
— И самое главное, — воскликнул отец, — слон не растёт! Слон всегда будет таким, какой он есть.
III
Доминик стал вести правильный образ жизни. Просыпался он вместе с Пиней, когда Пиню будила по утрам мама. Она приходила к нему в комнату около семи. Пиня шёл умываться в ванную, потом садился за завтрак, потом глотал свои витамины, потом одевался, брал под мышку портфель с книгами и направлялся к двери. По дороге он останавливался возле Доминика, похлопывал его по боку, как похлопывают по плечу доброго товарища, и говорил:
— Послушай-ка, слон, веди себя прилично! Вернусь из школы — расскажу тебе интересную историю.
Хлопнув дверью, Пиня убегал, потому что было уже очень поздно.
Доминик оставался один. Впрочем, он ни капельки не скучал. Пока Пини не было дома, в комнате происходили разные любопытные вещи. Приходила Пинина мама, открывала настежь окно, чтобы проветрить комнату, подметала пол, складывала Пинину постель и прятала её в диван, а потом стирала пыль. Она стирала её со стола, с развешанных по стенам картин, с полок, с книжек, ну и заодно с Доминика.
