Сборник - Волшебные сказки Италии
– Да, Ваше Величество, спрашивайте! – Клариче раздирали сомнения. Либо она угодит отцу и погубит свою жизнь, либо скажет правду о своей любви к Леандро и тем самым навлечет на себя гнев Тартальи.
– Вы хотите стать моей женой? – Дерамо смотрел на девушку, щеки которой мгновенно зарумянились от волнения, а краем глаза наблюдал за ликом статуи за спиной Клариче.
– Да, Ваше Величество! – на более длинную фразу у Клариче не хватило сил.
Лик статуи остался недвижим.
– Вы любите меня? – король продолжал всматриваться в выражение на лице статуи.
– Вас невозможно не любить! – девушка говорила, а в этот момент в памяти ее еще остывал на губах нежный поцелуй Леандро.
Король не сводил глаз со статуи, но та по-прежнему была бесстрастна. «Может, чары Дурандарте не действуют?» – мелькнула в его голове мысль.
– Вы любите только меня или есть в этом мире еще человек, который вам дорог? – король пытливо взглянул на Клариче.
«О, отец, какую тяжесть мне приходится нести!» – Клариче покраснела.
– Да, Ваше Величество, только вы мне бесконечно дороги! – и девушка обреченно опустила голову.
И тут статуя развеселилась: король увидел, что мраморное лицо ее засветилось улыбкой!
«Есть! Так я и предполагал! Женщинам верить нельзя!» – Дерамо тоже улыбнулся:
– Ну, что ж! Благодарю вас, милая Клариче! О своем решении я сообщу позднее. Будьте счастливы, красавица!
Едва держась на ногах от волнения, Клариче вышла.
Король Дерамо был доволен: разговор с девушкой только утвердил его в мнении о женщинах. «Да нет на свете ни одной, которая солгать бы не сумела! О! А это кто еще?» Дерамо, пытаясь сдержаться от хохота, смотрел на чучело в желтом платье, с перьями на голове и в руках. Это «оперенье» почти полностью скрывало лицо и грудь. Дама часто кланялась и вообще двигалась к королю как-то странно: реверансами, поклонами, отчего у Дерамо от мельтешения яркого пятна заслезились глаза. Или это приступы смеха, которые он сдерживал, вызвали слезы?
– Кто вы? – король мучительно боролся с этими приступами.
– Ах, король, как приятно войти к вам таинственной незнакомкой!
Чтобы хоть как-то справиться с собой, Дерамо широко улыбнулся. Это помогло: «Незнакомка» убрала веер из разноцветных перьев, и король узнал Смеральдину:
– А-а-а! Вы, кажется, сестра моего дворецкого!
– Да, Ваше Величество! Мы с братом состоим в родстве с древнейшим родом ломбардийцев! – пухлое лицо сорокалетней Смеральдины изобразило важность.
Силы оставили короля – он расхохотался! Потом, все-таки, постарался взять себя в руки:
– Извините! Это я от радости, что вижу вас! Скажите, вы и в самом деле так любите меня, как тщательно трудились над подбором платья?
– О, мой король! Гораздо больше! Я жизнь свою готова посвятить тому, чтоб вашу жизнь счастливой сделать!
«Думаю, на эти ратные труды ей мало времени осталось», – Дерамо вспомнил о статуе. Та молча хохотала.
– Я так и думал! – это вслух Дерамо произнес. – Скажите, а сердце крепкое у вас? Ну, если вдруг меня не станет, как долго проживете без меня?
– Злодей! – у короля даже лицо вытянулось, когда он услышал такое. А Смеральдина продолжала: – Жестокий! Вы будете жить вечно!
– Да ну! Неужто? Все мы смертны! – король снова взглянул на статую. Глаза ее были закрыты руками в бессильном приступе смеха. Беседовать королю с этой «влюбленной канарейкой» становилось уже скучно. – Благодарю вас, преданностью и любовью я сражен.
Смеральдина, все так же кланяясь, ушла.
Тут король, не выдержав, дал волю чувствам! Давно он не смеялся так. «Нет, видимо, придется умереть мне холостым. Был прав я: женщины пусты. Надеяться на верность их – напрасно тратить время. Еще с одной поговорю – и будет! Жизнь сама рассудит, был ли прав…» Король некстати снова вспомнил о Смеральдине и засмеялся…
В этот миг вошла Анджела.
«Вот чудо! Было б славно, если бы Анджела изменить смогла мой взгляд на женщин! Помоги мне, изваяние, понять, что скрыто в сердце дивного цветка!» – король Дерамо, прекратив смеяться, внимательно взглянул на девушку и перевел свой взгляд на статую.
– Прошу, присядьте! Рад вас видеть!
– И надо мной решили посмеяться? – вспыхнула Анджела.
– Ничуть, Анджела! Меня мучит лишь вопрос, зачем отец ваш так просил избавить от свидания со мной? Я вам не мил?
– Наоборот, Ваше Величество! То есть, хочу сказать, что я люблю вас, а отказ испепелит мне сердце. Вы стольким девушкам сказали «Нет!», что быть одной из них мне очень больно. Уж лучше бы не пробовать совсем, так есть надежда…
– Вот странно! – король смотрел на статую, но та молчала, бесстрастно глядя и не подавая знака. – Вы правду говорите?
– Зачем вам правда? Вы настроены смеяться – надо мною, над другими, что вереницей шли от вас, сгорая от стыда. Так горько, что и мне придется…
«Изваяние! Да что ж молчишь ты? Неужели девушка так искренна?» – душа у короля затрепетала в ожидании восторга.
А статуя молчала.
– Я, может быть, не так вас понял? Вы влюблены в другого? Вас отец неволит и силой хочет выдать замуж за меня? Ведь так?
– Хоть вы король, скажу вам прямо: напрасно вы затеяли смотрины. Девушки страдают, а вам смешно! Нельзя так! И если рану у других затянет время, для меня отказ ваш станет вечной пыткой.
Король Дерамо посмотрел на статую – она молчала!
– Позвольте мне признаться тоже. Анджела, я люблю вас! Эй, слуги! Позовите всех господ! Я должен объявить свое решенье!
– Не надо говорить при всех! – и девушка заплакала. Она и правда думала, что ждет ее отказ, объявленный при всех. Ведь это казнь!
Но поздно: в приемной короля собрались дамы, придворные и кавалеры разных стран.
– Я выбрал королеву! Вот она! – Дерамо подошел к Анджеле, взял за руку и повернул лицом ко всем. Он мельком посмотрел на статую. Дерамо показалось, что подмигнуло изваяние ему.
Панталоне, отец Анджелы, был счастлив:
– Благодарю вас, Ваше Величество! Семья в восторге! А ты, родная, – тут Панталоне обратился к дочери, – будь достойна!
– Но почему Анджела? – злоба клокотала в душе Тартальи. – Чем хуже дочь моя – Клариче?
– Клариче влюблена в другого кавалера, – Дерамо улыбнулся. – Сейчас открою тайну. Взгляните на скульптуру – она живая. Это подарок Дурандарте. Скульптура может отличить, насколько искренни слова любой из женщин. Жаль, что с ее помощью нельзя определить, кто друг, а кто есть враг среди мужчин.
– Так я убью Клариче сам за то, что ложью посмела оскорбить вас, мой Владыка! – лицо Тартальи было красным от прилива крови и бешенства, что бушевало в нем. Еще бы! И дочь не стала королевой, и хитрый лис навечно потерял Анджелу – предмет последней в жизни страсти.
– Зачем так грозно! – рассмеялся счастливо Дерамо. – Я лучше уничтожу статую – нет больше в ней нужды. Всех приглашаю в храм. С Анджелой мы венчаемся сегодня. Потом устроим пир и славно развлечемся на охоте. Идем, любимая! – и король повел невесту к алтарю.
«Проклятье! Венецианка ускользнула из рук моих. Нет, не прощу. Месть страшную придумаю и буду наслаждаться результатом долго!» – Тарталья стал продумывать шаги для осуществления мечты. Первый министр поспешил домой, чтобы в тиши продумать план. В дверях столкнулся с дочерью, Клариче:
– Как ты посмела все разболтать Дерамо?
– Статуя…
– Да хватит мне напоминать об этом «говорящем камне»! Как смела ты влюбиться в дерзкого мальчишку Леандро! Ты все испортила, безмозглая девчонка.
– Леандро – брат королевы. Нет дурного в том, что выйду замуж за него.
– Уйди! Меня и без твоих идей трясет от злости! – раздраженный Тарталья так и не смог добраться до своего кабинета. Его настиг Леандро:
– Прошу руки Клариче!
– Ты для того явился, чтоб о моем позоре не забыл я? Прочь с дороги! Потом! Сейчас охота началась, и я спешу.
Тарталья бросился к дворцу, где собирались всадники. «Охота? Это кстати! Судьба, доставь мне случай расправиться с обидчиком, прошу! Разведать надо, в чем слабость короля, в чем суть второго дара мага Дурандарте!» – гнев, бешенство и горечь от утраты превратились в четко обозначенную цель. Рончислапский лес – вот где решится все в момент охоты!
Не знает хитрый лис, Тарталья, что Попугай – волшебник Дурандарте – уж пущен Чиголотти в Рончислапский лес. Второй подарок чародея очень скоро понадобится королю.
И вот, веселье началось! В погоне за оленем Тарталья старался находиться рядом с королем, надеясь на удачу. Цель одна: оставшись как-нибудь наедине, сразить соперника ударом в спину.
Тут случай подвернулся! Король Дерамо, любуясь рощей, засмотрелся вдаль. Не медля ни мгновенья, Тарталья навел мушкет…
– Как чудно здесь, не правда ли мой друг? – Дерамо резко повернулся, но «верный друг» успел быстрее опустить ружье.
– Надеюсь, что без дичи не вернемся, – пробормотал толстяк.
Так получалось дважды: лишь только дуло наводил министр на цель, король, пытаясь поддержать беседу, к Тарталье обращался:
