Александр Глонти - Грузинские народные новеллы

Новелла отразила длительный период жизни грузинского народа. В ней совмещены черты быта многих эпох. В глубокую древность уводят ее корни. Она родилась вместе с устнопоэтическими жанрами и росла с ними. Родилась, когда люди только-только приобщились к охоте и рыболовству, а скотоводству и земледелию еще не научились. Жизнь текла на ее глазах и в ней отражалась. Ширились ее берега – обогащалась тематика, ярче делалась социальная окраска, острее – сатирическая направленность. И, набравшись силы, она могла уже питать на заре зарождавшейся грузинской устной народной словесности складывающиеся повествовательные жанры. Она несла в литературу реальную, бытовую струю. Народная новелла с ее своеобразной структурой, традициями – непосредственный предшественник новеллистического жанра грузинской литературы. Древнейшие мотивы, выдержавшие испытание временем и оставшиеся в памяти народа, обнаруживаются в исторических, церковных и светских памятниках. Они нашли отражение в основном в произведениях эпического, повествовательного характера, куда проникли непосредственно из фольклора.

Традицию народного бытового рассказа одной из первых восприняла и обнаружила книга новелл «Лимонарь» писателя VII века Иоанна Мосха, дошедшая до нас в переводе с греческого языка на грузинский. Сто новелл, составляющих эту книгу, живы и занимательны. Народная, бытовая струя, хоть и часто и сильно перебивающаяся в ней широким потоком притч в агиографическом духе и стиле, все же заметна и знаменательна. Книга утверждает христианские догмы и отмечена печатью христианской морали, – и все же факт влияния и воздействия народной традиции на литературную в ней неоспорим и отраден. Вот наглядный пример такого влияния. В одной из новелл «Лимонаря» некто по имени Бабулас предавался грехам с двумя блудницами. Раз, услышав в церкви евангельскую притчу о покаянии, он залился горючими слезами и сказал блудницам: «Ведомы вам грехи мои, ныне каюсь в них, оставляю вам достояние мое, а сам удаляюсь в монастырь». Блудницы, тоже ощутившие бремя грехов своих, вызвались ему сопутствовать. Они ушли в пустынь вместе, раздав достояние нищим.

Занимательна и содержит черты и приметы быта и другая новелла Мосха. В ней повествуется о монахе, совершившем убийство. Он сказал: «Я убил вместе с двадцатилетним юношей». Схватили и юношу, но тот отрицал причастность к насилию. Тем не менее вынесли приговор: распять на кресте обоих. Перед казнью юноша попросил обратить его ликом к востоку. Монах же выдал себя, предпочтя повернуться к идолам. Невиновного юношу отпустили, он удалился в пустынь и стал отшельником. Проповедь христианской морали и здесь сочетается с острой, напряженной фабулой.

С течением времени народная, бытовая струя все сильнее пробивается в литературу, питая ее жизненными соками, обогащая и обусловив возможность появления прекрасных образцов новеллистического жанра в грузинской словесности XVIII, XIX веков и в новейшей грузинской прозе.

Собирание грузинского сказочного эпоса имеет давнюю историю. Первые его следы мы находим в памятниках древней грузинской светской и церковной литературы. Это дает основание думать, что собирание образцов народной прозы было начато еще в древности, хотя первые записи до нас и не дошли.

Первые собиратели не выделяли специально народных новелл, их собирали вместе со сказками и рассматривали как сказки. Наиболее ранние из дошедших до нас записей грузинских сказок-новелл датируются XVII веком. Они встречаются среди записанных миссионером Бернарде Неаполитанским сказок (публикация М. Я. Чиковани, Е. Б. Вирсаладзе). Судя по этим записям, следует полагать, что в репертуаре грузинского эпоса того периода, параллельно с волшебными сказками, значительное место занимали народные новеллы. Народ оберегал их так же заботливо, как и образцы других народно-прозаических жанров.

Широкая запись грузинских народных новелл началась в первой половине XIX столетия. В первую очередь здесь надо отметить деятельность Григола и Теймураза Багратиони. В их антологиях и коллекциях мы встречаем не одно и не два новеллистических произведения, которые были записаны с уст народа.

Во второй половине XIX века собиранию текстов сопутствует их публикация. Неизмеримый вклад внесли в популяризацию памятников фольклора выдающиеся грузинские писатели и общественные деятели второй половины прошлого столетия Илья Чавчавадзе и Акакий Церетели.

Тексты издавались отдельными сборниками и печатались в периодических органах. Из старых публикаций особого внимания заслуживают сборники JI. Агниашвили, Ф. Разикашвили и П. Умикашвили. Фольклористами и диалектологами Грузии за последние 50 лет опубликованы и отдельные образцы народной новеллы, числом более двух тысяч.

Наш первый специальный сборник грузинских народных новелл, запись которых велась нами в разных районах республики на протяжении 1935-1955 гг., вышел в 1956 году. Позже сборник этот переделывался и лег в основу предлагаемой книги, в которой представлены лучшие из тысяч новелл, отразивших быт и духовную жизнь народа и обладающих непреходящей художественной ценностью.

Богатые и многообразные жанры грузинского фольклора своей тематической, сюжетной и структурной самобытностью, художественном совершенством и многочисленными вариантами всегда привлекали внимание специалистов. Их сравнительным изучением интересуются многие ученые как у нас, так и за рубежом. Хочется с большим удовлетворением отметить, что в настоящее время памятники и сюжетные мотивы грузинского фольклора широко исследуются во многих странах. Жемчужины грузинского народного творчества переводятся на языки многих народов мира и издаются большими тиражами. Хорошо известно, что в традиционных жанрах грузинского устного родного творчества значительное место занимает проза, эпические, волшебные и новеллистические циклы которой дают богатейший материал для постановки по-новому и освещения общих теоретических проблем фольклористики. В связи со всем этим совершенно закономерным оказалось то, что всесоюзный форум советских фольклористов, посвященный общим проблемам теории фольклора, был проведен именно в Грузии, в Тбилиси, в ноябре 1972 года. Примечателен и тот факт, что из ста пятнадцати прочитанных на форуме докладов двадцать три были посвящены актуальным вопросам грузинского фольклора. Сейчас можно прямо сказать: в настоящее время невозможно решить ни одну более или менее значительную проблему фольклористики без учета богатого и самобытного грузинского материала, без учета взглядов специалистов по разным вопросам грузинского народного творчества.

Этим, в первую очередь, объясняется тот живой интерес, который вызвало первое издание нашего сборника новелл в переводе на русский язык (1970) среди специалистов и широкого читателя, и возникшая потребность в новом, значительно переработанном и дополненном издании.

ОДИН ЗАРАБОТАННЫЙ РУБЛЬ

У одного человека был очень ленивый сын. Ничего он не хотел делать, ни одного пятака заработать не мог. Кормил его отец, пока мог, только состарился он, захворал, и невмоготу ему стало. Слег старик в постель, позвал жену и говорит:

– Все свое имущество передам кому чужому, ничего сыну не оставлю – лентяй он, ни к чему не годный, рубля заработать не может.

Обидно матери, заступилась она за сына:

– Как это он рубля заработать не может?!

А муж стоит на своем:

– А ну, если может, пусть пойдет заработает рубль – все имущество ему оставлю.

– Хорошо, – сказала жена.

Пошла она к сыну, дала ему рубль и научила:

– Уйди куда-нибудь до вечера, а вечером придешь, отдашь этот рубль отцу и скажешь, что ты сам его заработал.

Так и поступил сын. Пришел вечером, принес этот рубль и говорит отцу:

– Совсем извелся из-за этого рубля, с трудом его заработал.

Взял отец рубль, понюхал и бросил его в камин.

– Это не ты заработал! – сказал он сыну.

Засмеялся сын и ушел. Что делать матери? Дала она ему еще один рубль и сказала:

– Пойди, хоть целый день без дела ходи, а к вечеру пробеги версты две – чтоб вспотеть, войди к отцу и скажи: – Потом заработал я этот рубль.

Так и поступил сын. Прибежал он вечером усталый, вспотевший, вбежал к отцу и говорит:

– Видишь, отец, весь я в поту, трудно достался мне этот рубль.

Взял отец рубль, понюхал и бросил и его в камин.

– Не обманешь меня, сынок, – говорит, – не ты заработал эти деньги.

Ни во что не счел сын все это, опять засмеялся и ушел.

Поняла мать, что плохо дело, и сказала сыну:

– Видишь, сынок, не обмануть нам его, придется тебе самому поработать. Пойди поработай, хоть по три пятака в день заработаешь, и то в неделю рубль наберешь, принеси его отцу, поверит.