Ольга Яралек - Сказки комнатных растений
— Много книжек читаю! — ответила я гордо. — И вообще, очень люблю учиться!
— Ты молодец. В любой компании с тобой будет интересно.
Глупость высоко подняла голову, задрав нос, и отвернулась.
— Так вот. Я что хотела вам рассказать. Это название неслучайное. Змеи очень любят прятаться под моими широкими листьями. Посмотрите внимательно, листья есть, и растут они, кажется, прямо из земли на черенках без стебля. Ползать змеям ничего не мешает. Но когда они ползут, то задевают черенки, а те начинают колыхаться…
— Как флаги, — добавила я.
— Верно, как флаги. Мои листы на флаги и похожи.
— На листья ландышей похожи, — вдруг сказала Глупость и сама округлила глаза от удивления.
— Ты совершенно права. И на листья ландыша тоже. Мы с ландышем из одного семейства. Семейства лилейных. И ты молодец, наверное, тоже много читаешь?
Глупость заулыбалась и начала носочком туфли ковырять землю в горшке.
— Такая хорошая и любознательная девочка не может быть невежливой, — тонко намекнула Аспидистра. — Ну, а теперь готовы вы к маленькому путешествию?
— Готовы! — хором крикнули мы с Глупостью, посмотрели друг на друга и засмеялись.
— Берите меня за черешки листьев и потрясите. Только чуточку.
Мы взялись за черешки. Я двумя пальчиками, а Глупость двумя руками, и…
* * *Кругом был лес, под пологом которого на расстоянии, куда хватало взгляда, тянулись заросли аспидистры. Её листья ни с чем нельзя было спутать. Они держались на длинных черенках словно флаги.
— Где мы?
— Мы в Японии, на моей родине. В природе совсем немного моих видов.
— Сто? — спросила Глупость, стараясь быть вежливой.
— Почему сто? — удивилась Аспидистра.
— Потому что других растений бывает и 1000 видов! Но ты же сказала, что твоих видов немного.
— Это верно, немного. Моих видов всего восемь.
— Тебя нужно беречь, — сказала Глупость и пригладила волосы на своей голове.
Она из всех сил старалась быть хорошей.
— Ой! Что это? — всполошилась Глупость и подпрыгнула на листе.
Я свесилась с листа вниз и увидела змею, большую, изгибающуюся змею, которая замерла на месте.
— Змея, — шёпотом проговорила я. — Притаилась. Сейчас нападёт!
— Нет! — засмеялась Аспидистра. — Это мой ползучий стебель в виде корневища! Он лежит на поверхности земли.
— Да? — недоверчиво проговорила Глупость. — А как на змею похож!
— Действительно, похож. Мой серый стебель часто принимают за змею.
— В горшке его не было.
— В горшке его зачем-то присыпают землёй. А этого делать совсем не нужно.
— Я обязательно скажу бабушке. А почему не нужно его присыпать землёй?
— Потому что на нём образуются мои цветочки.
— Разве у тебя бывают цветочки? Никогда не видела!
— Так потому и не видела! Мои цветы ярко-пурпурные имеют вид резной чашечки. Они появляются редко, видно их только на уровне земли, и цвету я всего один день.
— Это надо же! А вы с бабушкой закапываете такую красоту, — закипятилась Глупость.
— Нет! Нет! Что ты! Мои цветочки не самые красивые цветы в мире. Они мелкие, мясистые и совсем не пахнут.
— Зачем же твои цветочки так прячутся? Ведь их не увидят бабочки или пчёлы и не смогут перенести пыльцу с одного цветочка на другой. Не смогут перенести пыльцу, не произойдёт опыление.
— Есть насекомые, которые ползают по земле и прекрасно помогают мне с опылением.
— А зачем нужно опыление? — спросила Глупость.
— Чтобы появились плоды!
— Так ещё и плоды есть?
— Плоды есть, но их нельзя есть! — весело ответила Аспидистра. — Они с голубиное яйцо, очень похожи на плод груши.
Я стала присматриваться, может где-нибудь видно цветок или плод. Чем больше я смотрела, тем больше мне казалось, что Аспидистра, растущая под пологом леса, сама маленький лес.
— Листиков там много, и они сидят так близко… — проговорила я.
— Что, похожи на весёлую семейку? — закончила Аспидистра. — Да?
— Да! Так вот откуда это название!
— Так меня называют в народе. Люди придумали мне это доброе название. Они меня ценят и часто используют для лечения.
— Чего же ты можешь вылечить? — спросила Глупость.
— Мои лекарственные вещества облегчают боли в мышцах, снимают судороги, помогают при болезни желудка.
— Какая ты ценная. Ты, наверное, дорого стоишь?
— Совсем нет! — ответила Аспидистра. — И стою я недорого, и неприхотлива в уходе.
— Это мы знаем! И на северном окне стоять можешь и даже вдали от окна.
— К перепадам температуры я не сильно чувствительна и к отсутствию освещения тоже.
— А если сухо и жарко?
— И это мне нестрашно.
— А если воды нет?
— Меня можно оставить на целый месяц, и я не погибну.
— Какое ты замечательное стойкое растение!
— Но что-то же тебе нужно?
— Нужно. Я люблю большие вместительные горшки и хорошую почву.
— Это бабушка знает! Она тебя в самый широкий горшок посадила.
— Спасибо ей. Ты ей от меня привет передавай.
— Обязательно!
— Ну что же, возвращаемся?
— Возвращаемся!
Мы осторожно скатились по листам к корешкам и двумя руками обхватили их. Всё закружилось…
— Фуф! Дома!
Глупость опять пропала, и хотя она почти всегда сразу исчезала после наших путешествий, я даже немного расстроилась. Мне показалось, она чуточку изменилась.
— Бабушка! Бабушка! — закричала я, влетая в кухню. — Тебе привет от Аспидистры!
— Спасибо, и ей от меня привет, если увидишь, — пошутила бабушка. — Ты листочки протёрла?
— Протёрла! Но ей это не сильно нужно. Она неприхотливое растение.
— И всё же всем растениям нужен уход и тепло, — наставительно сказала бабушка. — Даже тем, которые об этом не просят.
— То есть скромным растениям.
— То есть скромным растениям.
— Тогда, знаешь, какое у тебя самое скромное растение? Знаешь, какое? — заглядывая бабушке в лицо, спросила я.
— Ну, и какое, по-твоему?
— То, которое у тебя в кладовке живёт по полгода.
— Амариллис. Кстати, хорошо, что напомнила. Пора его доставать.
Глава 11
Сонька
На этой неделе у нас с бабушкой переселение народов! Мы цветы пересаживаем.
— Я сейчас горшок понесу, — сказала бабушка и вышла из комнаты.
— Куда? Откуда?
— Из кладовки в комнату.
— Это те самые горшки, которые спят?
— Спят не горшки. Спят растения в горшке. Пора просыпаться соньке. Уж март на дворе.
— Сонька? Сонька! Почему сонька?
— Потому что спит почти полгода, потому и сонька.
— Бабушка! Бабушка! Я вот давно хотела тебя спросить, как же это оно спит и пить не просит? Совсем на другие растения не похоже! Просто удивительно! Опять какое-то особенное!
— Все растения особенные.
— Это я лучше всех знаю!
— Хвастуша. Что-то знаешь, конечно.
Бабушка вышла и вернулась с горшком, обёрнутым в газету.
— Пересаживать будем?
— Будем.
— Из этого просторного горшка в этот узкий?
— Из просторного в узкий, но с хорошей, свежей землицей.
— А почему?
— Потому что если его в большом горшке оставить, начнут детки появляться и он не зацветёт.
— А детки это кто? Какие они, детки?
— Детки — это луковички маленькие, которые от большой луковицы появляются. Так… Берём лопатку…
У меня ещё было очень много вопросов. Какая она луковица? Та, которую мы в суп кладём? И можно ли её выкопать посмотреть? И можно ли её так поесть, сырую? Какие они, маленькие детки? Сколько их? Но бабушка начала пересадку, а это значит, лучше не приставать. Я встала рядом со столом и тихонько наблюдала за быстрыми бабушкиными движениями. Раз — и взрыхлила землю, два — вытряхнула сухую почву на газету, осторожно достала большущую луковицу.
— Ой! Бабуля! Какая большая луковица! Сколько же она сантиметров?
— Сейчас узнаем, — радостно ответила бабушка и приложила к луковице линейку. — Ого! Девять сантиметров. Сейчас мы её в землицу посадим, польём и оставим на время отдохнуть и успокоиться.
— Разве она устала? Разве она испугалась?
— Конечно, устала. Мы её потревожили и напугали. Вот посидит в мягкой жирной земельке, поймёт, что ей тепло, мягко и уютно, тогда чудо произойдёт.
— Да? Какое?
— Сама догадайся, — ответила бабушка и, собрав газету, вышла из комнаты.
Я обняла горшок двумя руками и заглянула внутрь. Луковица наполовину торчала из земли.
— Привет! — тихо сказала я. — Я тебе не мешаю?
— Не мешаешь, — послышался глухой и очень тихий голос.
— Луковичка, это ты разговариваешь?
— Я. Мы тут с Глупостью вместе в земле сидим.
