Эрнст Гофман - Щелкунчик и Мышиный Король (сборник)
– Дети, – сказал барон фон Бракель, – это ваш новый учитель. Зовут его господин Тинте.
– Сейчас мы поглядим, что знают эти неучи, – прогундосил учитель Тинте.
Он схватил детей за руки и потащил их в дом.
– Ой! – вскрикнула Кристина.
– Ай! – выдернул руку Феликс.
Они глянули на свои ладони: острые, словно коготки, ногти учителя Тинте впились им в руки так, что выступили капельки крови.
– Пузатый коротышка! – разозлился Феликс. – Только попробуй еще раз так сделать!
Учитель рассмеялся тоненьким дребезжащим смехом, перешедшим вдруг в густое жужжание.
– У-у-ж-жж! Уж-жасные дети! – проворчал он. – Невоспитанные. Грубые. Глупые. Ну я возьмусь за них!
Барон Таддеус и матушка фон Бракель смущенно молчали. А учитель Тинте усмехнулся и повел детей за собой в дом.
Феликс и Кристина старательно написали по целой странице прописей, а потом пересказали господину учителю те книжки, которые они успели прочитать. Дети очень старались, чтобы не огорчать родителей. Но господин Тинте лишь скорчил недовольную гримасу.
– Вздор! Все вздор! – взвизгнул он. – Ну ничего, я сумею вбить в ваши головы все науки, бестолковые дети!
И началась для Феликса и Кристины невыносимая жизнь. Им было велено раз и навсегда забыть о лесных прогулках. С утра до вечера они сидели в душной комнате, а учитель Тинте заставлял их зубрить, зубрить, зубрить… Он ничего не объяснял, только зло кричал на детей дребезжащим голосом и при случае старался уколоть их своими длинными острыми коготками.
Иногда детям слышался серебристый голосок:
– Феликс! Кристина! Где вы? Когда вы придете ко мне? Посмотрите, какой цветочный дворец вырос на лужайке! Я жду вас!
В эти мгновения дети всей душой уносились в лес и уже не слышали скрипучего голоса учителя, не видели его скрюченного пальца, бессмысленно тыкающего в тетрадь. Перед их глазами легким видением стояло Прекрасное Дитя, они с тоской вспоминали волшебные игры, в которые играли на лесной поляне. А учитель Тинте словно вдруг превращался в злобное существо с гудящим хоботком вместо носа и выпученными глазами. Он бешено стучал кулачком по столу и бранился противным пронзительным голосом:
– У-з-зз! У-у-жж! У-ж-жасные зз-зеваки! Я пож-жа-луюс-сь родителям, и они зз-запрут вас в чулан!
Наконец однажды Феликс не выдержал и крикнул в ответ:
– Хватит на нас кричать! Мы сегодня идем в лес, нас там давно уже ждут.
– Кто? – взвился учитель Тинте. – А ну скажите, кто это вас ждет?
– Прекрасная воздушная принцесса, – тихо сказала Кристина.
– Да-да, малютка принц! – вызывающе крикнул Феликс.
– А-аа! Я зз-знаю, кто это! – завопил учитель Тинте. – Никуда вы не пойдете, я вас не пущу!
И он загородил дверь, растопырив руки, будто паук свои лапки. Феликс попытался проскользнуть мимо, но учитель крепко впился в него коготками и не пропустил. Услышав шум и возню, прибежали барон Таддеус и матушка фон Бракель.
– Теперь уж нас никогда, никогда не пустят в лес, – горько заплакала Кристина.
Но барон Таддеус, хоть и побранил детей за непослушание, но все-таки велел учителю Тинте иногда выводить Феликса и Кристину на свежий воздух. Пусть они побегают и порезвятся в лесу, к которому так привыкли.
– Бр-р! – недовольно фыркнул учитель Тинте. – Терпеть не могу дикий лес. Эти извилистые тропинки и неухоженные лужайки мне не по нраву.
Но все же он обещал иногда гулять с детьми по лесу. Странно, но Феликс и Кристина вовсе этому не обрадовались.
– Не хватает нам еще брать с собой в наш чудесный лес этого гадкого урода, – прошептал Феликс.
Злобный карлик Пепсер
Как соскучились дети по лесным запахам и звукам! И лес, видно, тоже скучал без них. Приветливо закивали головами сосны, радостно зашелестели листьями березы. Восторженно смотрели на детей ромашки, фейерверки пушинок пустили в воздух одуванчики, встряхнув круглыми головами. Птицы летали с ветки на ветку и совсем не боялись Феликса и Кристины. Даже лягушки в пруду задали такой концерт, что учитель Тинте зажал уши.
– Какая гадость! – ворчал он. – Никакого порядка, все растет как попало. На кустах колючки, в воздухе летает паутина. Противный птичий гвалт да лягушачье кваканье. Я люблю ходить по ровным дорожкам и видеть аккуратные клумбы.
– Вы только послушайте, как слаженно поет хор листьев! Какие забавные истории рассказывает ручеек! – восхищался Феликс.
– Посмотрите, каким чудесным цветочным ковром покрыта поляна! – восторгалась Кристина.
Учитель Тинте просто побагровел от возмущения. Его нос-хоботок злобно зашевелился, а рот превратился в кривую трещину на перекошенном лице.
– Каким вздором забиты ваши головы! – прошипел он. – Песенки! Картинки! Обычный мутный ручей. Противные пыльные листья. Мерзкие лягушки. А цветы я люблю искусственные в вазе на окне. По крайней мере, их не надо поливать – они не вянут.
Кристина всплеснула руками. Она нагнулась над кустиками, усеянными лазоревыми незабудками, и ласково погладила цветы.
– Смотрите, как нежно они смотрят на нас, как улыбаются нам, – восторженно прошептала Кристина.
Учитель Тинте громко захохотал, шаркнул кривой ножкой по цветам, стал рвать их с корнем, швырять в пруд и злорадно кричать:
– Им нужно побольше воды? Теперь они напьются вволю. Ууу! Ж-жж! Уж-жжас-ный лес! Ж-ж-жжуткий лес!
В этот момент какая-то веселая пичужка выпорхнула из кустов и уселась на ветку низко-низко над головой учителя Тинте.
– Тю-вить! Тин-тин-те-те-те! – звонко пропела она, озорно поглядывая на разбушевавшегося карлика. – Тин-те! Тин-те! Тю-тю!
– Ах, ты смеешь меня дразнить, отвратительная негодница! – взорвался учитель Тинте.
Он схватил камень и запустил его в птицу. Брызнули перышки, бедная птичка жалобно чивикнула и, подрагивая подбитым крылом, скрылась в кустах. Будто стон пронесся по лесу. Поникли цветы, замолкли птицы, затих ручей. Лишь сосны сердито шумели и укоризненно покачивали головами. Феликс со слезами на глазах бросился к мерзкому карлику.
– Вы скверный и злой! – выкрикивал он. – Что вам сделала несчастная птичка? Где ты, Чудесный Малютка? Возьми меня в свою страну, Воздушный Принц! Я не хочу жить рядом с этим гадким уродом!
– Прекрасная Принцесса, – рыдала Кристина, – спаси нас от злого карлика.
Учитель Тинте поднял вверх свой нос-хоботок, словно принюхиваясь.
– Это что еще за принцесса? Какой такой воздушный принц? – подозрительно заскрипел он.
Его скрюченные руки потянулись к детям, пытаясь схватить их, острые полы черного фрака взметнулись и мелко задрожали, словно мушиные крылья. И тут из глубины леса донесся еле слышный серебристый голосок.
– Милые мои Феликс и Кристина, прощайте! Мы уже никогда не увидимся, злой карлик Пепсер завладел вами. Бедные, бедные дети…
Легкое облачко мелькнуло над верхушками деревьев и умчалось, послушное ветру. И вдруг что-то зажужжало, загудело над головами детей. Они глянули вверх и обомлели: учитель Тинте превратился в огромную муху и тяжело летел вслед удаляющемуся облачку. Тонкие ножки были прижаты к отвислому брюшку, нос-хоботок вытянулся в длинное острое жало, трепетали и трещали на ветру черные крылья его фрака.
В ужасе закрыла ладонями глаза Кристина, в отчаянии сжал кулаки Феликс. Неужто злой карлик догонит Прекрасное Дитя? Как помочь малютке, как защитить его? Мальчик готов был бесстрашно кинуться в бой, но летать он умел только во сне. Вдруг вспыхнули солнечные лучи и пронзили черную гудящую муху, подпалив ей крылья. Жалобно зажужжала муха, завертелась в воздухе и кубарем полетела на землю. Дети опрометью бросились домой, и казалось им, что за ними по пятам гонится злой карлик Пепсер.
Долой Тинте!
Барон Таддеус и матушка фон Бракель мирно сидели на пороге своего дома. Уже спускался на землю вечерний туман. Казалось, что из большого кувшина, стоявшего на окне, медленно вытекает парное молоко и стелется по дорожке, ведущей в лес.
– Куда же запропастились дети вместе с учителем? – беспокоилась матушка фон Бракель. – Пора бы им возвратиться. Парное молоко остывает, бутерброды с овечьим сыром и колбасой сохнут.
Барон Таддеус фон Бракель покачал головой:
– Странный он, этот учитель Тинте. То говорил, что ненавидит лес, а теперь пропадает там до вечера. И, по правде говоря, не нравится мне, как он учит детей.
– Да-да, – подхватила матушка фон Бракель, – мне тоже он перестал нравиться, хоть и прислал его наш почтенный родственник. Стыдно сказать, но жаден учитель до всего сладкого. В сахарницу чуть ли не весь залезает и так при этом странно жужжит, будто муха в окне.
Не успела матушка фон Бракель произнести последние слова, как из лесу выскочили Феликс и Кристина. Они неслись к дому, выкрикивая на ходу:
– Папа! Папа! Он муха!
– Мамочка! Он злой карлик Пепсер!
Запыхавшись, они остановились перед родителями и наперебой стали рассказывать обо всем, что приключилось с ними в лесу.
