Анна Хвольсон - Царство малюток. Приключения Мурзилки и лесных человечков
Рассказ Двадцать Шестой
Как лесные малютки решили смастерить снеговика-великана и что при этом делал Мурзилка
Малютки проснулись поздно, радостные и весёлые.
— Ах, какой чудесный сон! — воскликнули все в один голос. — Не в Индии ли мы в самом деле и не спим ли мы в саду раджи? — сказал Дедко-Бородач и вскочил на окно, но в ту же минуту он с радостным криком обратился к братьям:
— Смотрите, сколько навалило снегу! Идите скорее все сюда!
Дело в том, что за ночь выпало много снегу, который толстым слоем покрыл лужайки и дорожки парка. Утро было холодное, и выпавший снег не таял.
— Хи-хи-хи! — захихикали от восторга эльфы: — родной снег! Как приятно его видеть!
— Господа, давайте мастерить снеговика! — предложил маленький эльф по имени Алхимик.
— Вот прекрасная мысль! — закричали малютки в один голос: — будем лепить снеговика!
— Снеговика великана! — предложил Пучеглазка.
— Великана, да, великана! — закричала весело толпа: — снегу ведь много. — И малютки гурьбой высыпали в сад.
Маленькие ножки вязли в глубоком снегу, но малютки этим не смущались: они обегали весь сад и нашли совсем глухой уголок, куда летом ставили оранжерейные рамы.
— Да, но как же мы будем лепить великана? — спросил Дедко-Бородач, — ведь мы маленькие…
— Ну, что за беда, — перебил суетившийся Мурзилка, — мы устроим живые леса, один станет на плечи другому, а я стану на самом верху и буду смотреть за работами.
— Ты вечно мелешь пустяки! — заметил Алхимик. — Кто же будет работать, когда мы все будем стоять, как брёвна? Устроить нужно леса, но только настоящие…
— Конечно, настоящие, вот как устраивают при постройке домов, — ответили человечки и принялись собирать сухие ветки. Через час их было набрано столько, что братья могли уже приняться за дело.
Опять закипела работа в маленьких, опытных ручках! Леса с каждой минутой росли и к полудню они были готовы.
— Довольно! — скомандовал Заячья Губа: — теперь пошли таскать снег!
— Снег, снег, снег! — закричали крошки и, как муравьи, поскакали по саду.
Начали с постройки фундамента, на котором, должен был стоять великан. Все, за исключением Мурзилки, работали с увлечением. Вертушка и Читайка нашли где-то восемь красных больших морковок, которые они с радостным криком поднесли к постройке. — О, из этого выйдут прекрасные волосы и усы! — заговорили братья и поблагодарили Вертушку и Читайку за их находку.
Дедко-Бородач таскал громадные комья снега, а Тишка с Мишкой ухищрялись скатывать такие большие снежные шары, что братья только ахали от удивления. Работа кипела, материал с быстротой молнии передавался снизу вверх, и фундамент увеличивался с каждой секундой. Не обошлось, конечно, без приключений.
Только успели Вертушка с Читайкой забраться на самый верх, как зазевавшийся Читайка сорвался с лесов и полетел кубарем в рыхлый снег, откуда братья его с трудом вытащили; едва успокоились малютки от испуга и принялись за работу, как Тишка с Мишкой о чём-то поспорили; в пылу спора они выпустили из рук глыбу снега, которая, рассыпаясь, устремилась вниз; вслед за тем раздался отчаянный крик Мурзилки — и всё стихло.
В ужасе бросились эльфы к тому месту и наскоро принялись отбрасывать в сторону снег, под которым лежал бедняга Мурзилка.
— Ох-хо-хо! — стонал несчастный. — Убили Мурзилку, убили ни за что, ни про что умницу!
— Ну, не горюй, Мурзилка; ведь мы не нарочно; прости, говорили сконфуженные Тишка и Мишка.
— Вам всё прости, — накинулся на них Мурзилка: цилиндр раздавили, фрак испортили, новые башмачки промокли, а вам прости.
— Полно, Мурзилка! — урезонивали его Пучеглазка, Мазь-Перемазь и другие, но наш франт так разошёлся, что никого слушать не хотел.
— Не прощу, не прощу! — кричал он, отогревая свои раскрасневшиеся кулачки. — Вот ни за что не прощу, и работать не хочу, вот сяду и буду всем мешать: знайте в другой раз, как обижать Мурзилку.
Видя; что с ним ничего не поделаешь, братья оставили его в покое и принялись опять за работу.
Эльфам было весело, все соединились для общей работы, смех и гам стояли над садом.
Мурзилка сердился, сердился, но и на него подействовала весёлость остальных и он вскоре опять по-старому принялся бегать взад и вперёд, суетиться, давать советы и мешать другим. Сам он, конечно, ничего не делал, а только покрикивал на других. Эльфы не обращали на него внимания и только снисходительно улыбались на его замечания.
— Господа, принимаемся за голову! Скажите теперь, кого лепить? — спросили верхние работники.
— Ах, француза! пожалуйста, француза! — взмолился Мурзилка.
— Француза так француза, — согласились эльфы и принялись за отделку головы. Когда она была готова, Скок и Китаец принесли два больших угля, которые вставили вместо глаз, и ими же нарисовали рот, нос и уши. Морковь украшала голову снеговика в виде усов, бороды и четырёх торчащих кверху волос. В правую руку великана Алхимик вложил восьмую — морковку, так что казалось, будто француз указывает вдаль. Наконец, всё было готово, и маленькие человечки торопливо принялись убирать леса.
Громкий восторженный крик радости вырвался из сотен маленьких грудок, когда перед восхищённой толпой предстал сажённый великан, освещённый розовыми лучами заходящего солнца.
Снеговик действительно был хорош, и крошки недаром были в восхищении от своей работы.
— Ура, ура! — загремело в воздухе.
На небе между тем одна за другой загорались и мигали звёздочки. Крошки перешли в тёплый павильон, где и расположились на ночь.
Рассказ Двадцать Седьмой
Как малютки-эльфы закончили свои странствования и вернулись в родной лес
К утру взошло солнце, заглянуло в уголок сада, где стоял снеговик, и улыбнулось на работу человечков. От этой улыбки растаял весь выпавший снег, а вместе с ним и снежный великан. Проснувшись малютки увидели из окна слякоть и грязь. Затосковали они по милому, родному краю, я всем им захотелось домой, в густой родной лес.
Надели они опять сапожки-скороходы и, попрощавшись с садом, приютившим их, пустились в путь.
Опять замелькали города и сёла, но на этот раз путешественники нигде не останавливались; радостное чувство, чувство приближения к Родине, охватило их всех. Быстро миновали они поля, леса и города, — вот показалась дорогая граница Родины, откуда они три года тому назад уехали.
Громкое «ура!» — раздалось навстречу милому, дорогому краю, и крошки-человечки понеслись к нему быстрее ветра. Вот обогнули они последнюю деревню и въехали в родной лес.
Слёзы счастья стояли в маленьких глазках, ручки крепко прижимали к себе любимый папоротник, крошечные ротики целовали каждый листочек, каждую былинку…
И зажили опять по-старому малютки-эльфы, вспоминая в длинные зимние вечера тёплые и холодные страны, в которых они побывали во время своего странствования, и мечтая о том, какие бы придумать новые затеи и шутки.
1883
