Анна Хвольсон - Царство малюток. Приключения Мурзилки и лесных человечков

Знайка и Незнайка, доктор Мазь-Перемазь и другие знакомые всем нам с детства персонажи впервые появились не в книгах Н. Носова. Автор, придумавший их, а заодно и Мурзилку — писательница Анна Борисовна Хвольсон. Её книга «Царство малюток» носит познавательный характер. Здесь рассказывается о приключениях крошечных лесных человечков — эльфов. Они путешествуют по разным странам — Индии, Италии, Швейцарии, Германии, Франции, Голландии, Англии и др. Ненавязчиво А. Б. Хвольсон преподносит детям много новых знаний об окружающем мире.

Мурзилка в книге Хвольсон — маленький человечек, одетый как джентльмен — во фраке, цилиндре, с тросточкой и стёклышком в глазу. Однако эльфы прозвали его «Пустая голова», и не случайно…

v.1.0 создание fb2-документа — © Jurgen, ноябрь 2007 г.

Анна Хвольсон

ЦАРСТВО МАЛЮТОК

Приключения Мурзилки и лесных человечков

Рассказ Первый

Кто такие эльфы-малютки, кто такой Мурзилка и как эльфы решили отправиться к вечным льдам

В дремучем лесу далёкого севера, под перистыми листьями папоротника, жило большое общество весёлых эльфов, или лесных человечков.

Эльфы жили превесело. Всё у них было под руками и ни о чём им не приходилось заботиться: ягод и орехов в лесу водилось множество, речки и ручейки снабжали эльфов хрустальной водой, а цветы приготовляли им душистый напиток из своих соков, до которого крошки большие охотники. В каждую полночь эльфы забираются в чашечки цветков и с наслаждением пьют капельки душистой влаги, за что каждый эльф должен рассказать цветку интересную сказочку.

Несмотря на изобилие всего, малютки не сидели, сложа руки, — они целый день возились: то чистили свои жилища, то качались на ветках, то купались в лесных ручейках; с птицами наравне встречали восход солнца, слушали, о чём грохочет гром, что шепчут листья и былинки, о чём толкуют звери…

Птицы рассказывали им про жаркие страны, солнечные лучи — про моря, а луна — про глубокие сокровища земли.

Зимою крошки жили в оставленных гнёздах и дуплах, но в каждый солнечный день выходили из своих норок, и тогда лес оглашался риском и визгом, по всем направлениям летали снежки не больше булавочной головки, и стояли снежные болваны с мизинчик маленькой девочки, которые, однако, малюткам казались выше всякого великана, потому что они были впятеро выше их самих.

С первым дыханием весны эльфы оставляли свои зимние помещения и переселялись в чашечки подснежников; отсюда выглядывали они и видели, как чернел снег и таял, как цвела орешина в то время, когда её листочки ещё спали в тёплых почках, как белочка перетаскивала домой последний зимний запас из отдалённой кладовой; видели, как прилетали птицы в свои старые гнёзда (в которых зимою жили эльфы), и как лес мало-помалу покрывался зеленью.

В один лунный вечер сидели крошки у старой ивы и слушали, как русалочки пели про подводное царство.

— Братцы, где же Мурзилка? Его что-то давно не видать! — сказал один из эльфов, Дедко-Бородач, с длинной седой бородой; он был старше всех, все его уважали, и потому он носил полосатый колпак.

— Я здесь, — раздался хвастливый голосок, и с верхушки дерева в круг вскочил сам Мурзилка, по прозванью «Пустая голова». Братья хоть и любили Мурзилку, но считали его лентяем, чем он и был на самом деле; кроме того, он любил щеголять, — носил длинное пальто или фрак, высокую чёрную шляпу, сапоги с узкими носками, тросточку и стёклышко в глазу, чем он очень гордился, между тем как другие называли его пустой головой.

— Знаете, откуда я? Из самого Северного Ледовитого океана! — кричал он громко.

Обыкновенно ему не очень-то верили; на этот раз, однако, сообщаемое было так необыкновенно, что все обступили его с разинутыми ртами.

— Ты там был? Правда? Каким же образом ты туда попал? — слышалось со всех сторон.

Все обступили его с разинутыми ртами…

— Очень просто. Зашёл я к куме-лисе проведать её, вижу — она в хлопотах, собирается в дорогу к своей двоюродной сестре, к чернобурой лисе, что у самого океана живёт. — «Возьми меня с собою», — говорю я куме.

— «Куда тебе, замёрзнешь! Ведь там холодно», — говорит она, — «Полно, — отвечаю я ей, — какой теперь холод, когда у нас лето на дворе». — «У нас лето, а там зима» — отвечает она. — «Нет, — думаю, — неправду говоришь, не хочется тебе меня прокатить», — и, ни слова не говоря, вскочил к ней на спину, да так запрятался в её пушистую шубку, что сам мороз не мог бы меня там отыскать. Волей-неволей пришлось ей взять меня с собою. Бежали мы долго; за нашим лесом потянулись другие, наконец открылась безграничная равнина — топкое болото, покрытое лишаями и мохом; несмотря на сильный зной, оно не совсем оттаяло.

— «Это тундра,» — сказала мне спутница.

— «Тундра, а что это такое тундра?» — спрашивал я.

— «Тундра — это громадные, вечно замёрзшие болота, которые покрывают всё побережье Северного Ледовитого океана. Теперь недалеко и до сестрицы». Действительно, вскоре мы остановились у какой-то норы, откуда несло тухлой рыбой и всякой гнилью. — «Не правда ли, здесь славно пахнет? Сразу видно, что богачка живёт», — сказала кума. Хозяйка, услышав наши голоса, выскочила к нам. Увидя сестрицу, она кинулась ей на шею; от радости она не знала, куда нас усадить и чем угостить, а припасов у неё полные амбары. Видно, житьё у неё богатое, — одна шуба чего стоит: чёрная, с седым отливом, — чудо что такое!

Поели мы, отдохнули и пошли гулять по берегу. Ну, братцы, не поверите, что я увидел! Горы, блестя на солнце, как алмазы, неслись по волнам; за ними плыли материки, острова, дворцы и скалы, на которых сидели белые медведи и другие морские чудовища. Всё это из чистейшего, как хрусталь, льда, всё это блестит и отливает на солнце!

Эльфы ушам своим не верили… Как это они не знали про такие необыкновенные чудеса!

— Непременно поедем туда к вечным льдам и снегам океана, — раздались голоса, — что нам всё на одном месте сидеть!

— Выберите меня в предводители, — кричал Мурзилка, — я знаю дорогу…

— Нет! — перебили его братья: — ты слишком легкомыслен, а вот мы выберем себе в дядьки Заячью Губу: он степенный, серьёзный и худого совета не подаст.

— Ура, дядя Заячья Губа! ура! — закричали малютки, бросая кверху свои круглые шапки-невидимки.

Дядя Заячья Губа, которого выбрали в предводители, был толстенький старичок, носивший летом и зимою фуражку с большим козырьком; верхняя губа его была покрыта седыми усами и выдавалась вперёд: от неё он и получил название Заячья Губа.

— Чтобы предпринять такое далёкое путешествие, надо кой-чем запастись, — ответил дядя Заячья Губа: — и потому, я думаю, мы не можем отправиться в путь раньше, чем выпадет первый снег; к тому времени у нас будет всё готово.

В ту же ночь дядька отправился к волшебнице Лесунье за папоротниковым цветом.

— Куда это вы собрались? — удивилась она.

— Идём людей посмотреть, себя показать, — ответил эльф: — сама ведь знаешь, какие опасности могут встретиться в дороге; вот и хотелось мне иметь для всех нас папоротниковый цвет, чтобы в случае нужды сделаться невидимками.

— Это хорошо, что ты такой осторожный, — сказала Лесунья: вот тебе целый пучок, на всех хватит.

Эльф поблагодарил и, взвалив на спину подарок, отправился к омуту, где жила русалочка Морянка.

Морянка только что оставила свой янтарный дворец и вышла на берег; она сидела на ветке плакучей ивы и в лучах месяца пересыпала свои неземные сокровища, которые искрились и дробились в её прозрачных ручках. Русалочка от удовольствия громко хохотала и раскачивала гибкую иву.

— Здравствуй, Морянка! я пришёл к тебе за сапожками-мокрушками, что в огне не горят, в воде не тонут, — сказал крошка-карлик.

— Ха-ха-ха! — заливалась русалочка: знаю, знаю: вы хотите путешествовать, мне это рыбки рассказали. Изволь, лови! — и она бросила с дерева мешок с крошечными сапожками.