Софья Прокофьева - Сказка о ветре в безветренный день
Портрет был почти закончен.
Только вместо лица было пока ещё белое пятно, по форме напоминающее яйцо.
В трёх шагах от мольберта стоял пустой стул с высокой спинкой.
То есть, конечно, он был не совсем пустым.
На этом стуле, громко зевая от скуки, сидела невидимая красавица принцесса.
В зале было тихо. Сонно бились в стекло толстые мухи, уже потерявшие надежду когда-нибудь выбраться из дворца. Их не интересовал портрет принцессы. У них было совсем другое представление о красоте. Самым красивым мухи считали вытаращенные глаза, тонкие ножки и жёлтые животы.
В углах зала начала скапливаться темнота.
— Ваша Прекрасная Прозрачность, может быть, отложим лицо на завтра? — робко предложил художник.
— Вот ещё! Надоело! — капризным голосом сказала принцесса. — Это завтра опять позировать?! Не хочу!
— Тогда… — Художник снова надел на большой палец палитру с красками. — Тогда… Ваше Невидимое Величество… разрешите узнать… какого цвета у вас глаза?
— Как будто сам не знаешь! —проворчала принцесса.— У меня большие голубые глаза.
— О-о… Я так и думал!.. — в восторге простонал художник и нарисовал большие голубые глаза. Они были большие, как голубые блюдечки.
Принцесса слезла со стула и подбежала к художнику.
— Фи, какие маленькие глаза! — недовольно сказала она. — У меня гораздо больше!
— Больше никак нельзя… — в волнении забормотал художник.— А то не останется места для всего остального… Ведь надо ещё где-то нарисовать рот, а между ртом и глазами нос… Ведь у вас есть нос, Ваше Величество?..
— Какие ты глупости болтаешь! — рассердилась принцесса и больно ущипнула художника за руку. — Вот я пожалуюсь на тебя папе-королю. Конечно, у меня есть нос. Только он очень маленький. У всех принцесс очень маленькие носы!
На руке художника проступил лиловый синяк. Художник со вздохом замазал его белой краской.
— Ваше Незримое Величество, простите, пожалуйста, а какие у вас волосы?
— У меня?.. — Принцесса топнула невидимой ногой.— Как ты смеешь этого не знать? У меня чудесная золотая коса! Вот до сих пор. Это же всем известно!
— Ах, извините, я забыл! Я просто не понимаю, как это могло вылететь у меня из головы! — смутился художник и стал рисовать золотой краской длинную золотую косу.
Рука у него дрожала. А принцесса стояла позади него и больно щипала его между лопатками.
— Длиннее, длиннее, длиннее… — твердила принцесса.
Наконец коса дошла до края картины. Дальше рисовать было негде.
— К сожалению… — пробормотал перепуганный художник, разводя руками. Он забыл, что у него на пальце палитра с красками, и уронил её на платье невидимой принцессы.
Принцесса так громко завизжала, что художник в ужасе схватил два тюбика с красками и заткнул ими уши.
В этот момент произошло вот что. Двери главного зала с шумом распахнулись, и в зал быстро вполз Щётка. Он полз на животе и был похож на чёрную гусеницу. Он то весь сжимался, то во всю длину вытягивался на полу.
Выражение лица у него было ужасно сосредоточенное. Губы плотно сжаты.
Ни на кого не обращая внимания, он быстро подполз к трону, продолжая тереть щёткой пол.
Потом он прополз позади трона и как-то даже ухитрился проползти под ним, хотя казалось, что под трон можно засунуть только не очень толстую книжку.
Потом с тем же сосредоточенным лицом пополз мимо принцессы прямо в угол.
— Что это? Что это такое? — завизжала принцесса.— Безобразие! Хулиганство! Художник, сейчас же прогони его вон!
Но художник так плотно заткнул свои уши тюбиками с краской, что ничего не слышал.
— Художник, художник! — закричала принцесса. — Бей его, бей!
В это время что-то слабо звякнуло.
Щётка быстро пошарил рукой вокруг себя и схватил что-то маленькое и невидимое. И тут Щётка улыбнулся. Его лицо от улыбки стало совсем светлым.
— Стража, сюда! — завизжала принцесса.
Но Щётка уже выскочил из зала.
Он бежал по залам дворца и слышал, как позади него постепенно затихает визг принцессы.
Глава 12,
В КОТОРОЙ РАССКАЗЫВАЕТСЯ, ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ МИНИСТР ВОЙНЫ СХВАТИЛ ЗА ВОЛОСЫ ЦЕБЛИОНКА
Щётка вбежал в чёрную комнату.
Здесь было темно, пусто и тихо. Но всё-таки Щётка долго ползал под столом и по всем углам, пока не убедился, что в комнате нет ни одного невидимки.
И только тогда осторожно оглядываясь по сторонам он подполз к чёрному шкафу.
Дрожащей рукой он вставил невидимый ключ в замочную скважину.
— Пять раз, не больше и не меньше… — прошептал Щётка.
Ключ поворачивался неожиданно легко. Дверцы шкафа длинно заскрипели. Шкаф открылся.
В темноте на полках слабо блеснули ряды пузырьков и бутылок.
«Как же я найду здесь духи принцессы? — растерянно подумал Щётка. — Вон их сколько! Как же я найду в темноте?»
Щётка сунул голову в чёрный шкаф и вдруг почувствовал слабый, сладкий запах ландышей. Он протянул руку.
— Это не он… И это не он… И этот пахнет чем-то другим… А вот этот?..
Щётка схватил с полки маленький флакон и приоткрыл пробку. Его окутал запах ландышей.
Круглая, как шар, радость остановилась посреди горла, мешая дышать. Задыхаясь, он прижал маленький флакон к груди.
— Матя, Матя… — тихонько шепнул он. — Вот видишь, я нашёл для тебя…
В это время за дверью послышались тяжёлые шаги.
— Ха-ха-ха!!! — засмеялся кто-то так громко, что бутылки с духами звякнули в чёрном илкафу, как будто тоже засмеялись.
Щётка заметался по комнате.
Но в этой мрачной неуютной комнате было негде спрятаться.
«Это Министр Войны! Он идет сюда! Ой, ой, больше нет на свете маленького и несчастного негритёнка…»
Щётка сдвинул пузырьки на средней полке в одну сторону, лёг на полку и закрыл дверцу шкафа.
Хлопнула дверь.
Щётка прижал глаз к замочной скважине. Хотя в замочную скважину был вставлен ключ, это не мешало ему всё видеть. Ведь ключ был невидим.
Теперь в комнате стало светлее.
На столе стояли две зажжённые свечи. Они осветили снизу огромный нос Хранителя Запахов. Тень от носа, расширяясь, закрыла весь его лоб.
— Ха-ха-ха!!! — загрохотал кто-то по другую сторону стола. Нет, так громко мог смеяться только Министр Войны.
Это было сразу ясно.
Пламя свечей качнулось в сторону Главного Хранителя.
— Ха-ха-ха!!! Цеблион, ха-ха-ха!!! Ты не смог заставить Братьев работать!!! А ещё хочешь получить колпак-невидимку!!! А вот у меня они живо согласились!!!
— Это правда? — Цеблион наклонился вперёд и оперся руками о стол.
Пламя свечей качнулось в сторону невидимого Министра Войны.
— Клянусь порохом!!! Я только что от них!!! Но они хотят сделать новый ткацкий станок!!! Вот видишь, они дали мне список, что им для этого нужно!!! Первое — длинная труба; второе — два колеса; третье — кузнечные мехи!!! Уж не знаю, для чего они им нужны??? Но всё, что они просят, нужно немедленно отправить в Чёрную башню!!! Позаботься об этом!!! Вот тебе список!!! Видишь, они у меня быстро согласились!!! Ха-ха-ха!!!
Одна свеча испуганно мигнула и погасла.
— В конце концов, мне всё равно, кто их уговорил… — пробормотал Цеблион. — Главное, что они согласились. Полотно, которое они ткут, носится сто лет. Только они одни владеют этим секретом. Они получили его от своего отца, а тот от своего деда…
— Неужели ты собираешься прожить сто лет??!! Ха-ха-ха!!! — снова захохотал Министр Войны.
— Нет, но у меня сын, Цеблионок!.. — изменившимся голосом сказал Хранитель Запахов.— Он…
Щётка увидел, как Цеблион взял со стола какую-то бумагу, сунул в карман своей куртки и заколол булавкой.
«Ну когда же, когда же они уйдут?» — с тоской подумал Щётка.
Он задыхался в чёрном шкафу.
Справа от него пахло палёной шерстью, слева фиалками. Около уха пахло лимоном, около подбородка столярным клеем. А около носа стояла какая-то большая пузатая бутылка. И то, что в ней было налито, пахло одновременно уксусом, хреном и горчицей.
Снова хлопнула дверь, и в комнату вошёл Цеблионок.
Вид у него был очень несчастный. Мутная слеза висела на кончике носа, и пламя свечи отражалось в ней.
— Папка, — всхлипнул он. — Она меня прогнала. Она говорит, пойди и принеси духи, а то я уже почти не пахну.
Она… Папка, сломай шкаф. Ну чего ты больше любишь, шкаф или сына?
«Ой, если он подёргает ручку, он сразу увидит, что шкаф не заперт», — ужаснулся Щётка и ещё крепче зажал маленький флакон в кулаке.
Цеблионок стоял совсем близко. Щётка слышал, как слёзы булькают у него в горле.
— Ладно, сыночек, сходи и приведи королевского слесаря. Пусть он откроет шкаф.
«Это всё, — подумал Щётка и накрепко закрыл глаза.— Больше нет бедного, несчастного Щётки…»
