Кристиан Берг - Пингвин Тамино
Тамино стоял как скала.
— Давай, пошевеливайся! — прикрикнул на него Джузеппе. — Не слышишь, что ли? Люди! Это тебе не хвост собачий! Тревога! Понимаешь?
Тамино уже с трудом сдерживал смех.
— Это не тревога, а маленькая побудка беспросыпных храпунов! — сказал Тамино и рассмеялся.
Джузеппе смотрел на него, ничего не понимая, а когда до него наконец дошло, что тревога была ложной и что все это шутки Тамино, он страшно разозлился. Тамино же, не обращая внимания на хмурого приятеля, продолжал хохотать, причем так заразительно, что Джузеппе тоже не выдержал и залился мелким смехом.
— Ха-ха-ха! Ой не могу! Тревога! Ха-ха-ха! — веселился Тамино.
— Хи-хи-хи! Побудка! Хи-хи-хи! Для хр-хр-храпунов! — вторил ему Джузеппе.
Скоро вместе с ними смеялся уже весь двор.
Постепенно обитатели оперных задворок угомонились, успокоились и Тамино с Джузеппе.
— Ну что, давай двигаться, друг Шапкин, — сказал Джузеппе, хлопнув Тамино по плечу.
И друзья тронулись в путь. Нужно было спешить, пока не рассвело, потому что утром в городе будет уже просто сумасшедший дом.
Молча шли они по ночному городу, пока Джузеппе вдруг не остановился перед каким-то домом, на котором висела табличка: «Бюро находок», — прочитал Джузеппе.
— Бюро находок? — переспросил Тамино. — А что это такое?
— Да я и сам толком не знаю, — честно признался Джузеппе. Наверное, это такое заведение, в котором можно найти то, что ты потерял, или… Слушай, Тамино! А вдруг ты найдешь тут любовь? Вот было бы здорово! Надо бы разведать, что тут и как…
— Я боюсь, — прошептал Тамино и сам удивился тому, что сказал. Он вовсе не собирался признаваться в своих страхах. — Я боюсь, что меня опять постигнет разочарование, — добавил он, подходя поближе к витрине, чтобы попытаться разглядеть, что там, внутри.
— Знаешь, старик, если боишься, то оставь сразу свою затею. Если бояться и даже не пытаться что-то сделать, то никогда ничего и не получится. Это как с коньками роликовыми. Сколько я себе шишек набил, пока научился на этих роликах стоять! Сколько раз падал! Но я все равно поднимался и пытался начать всё сначала. Зато теперь езжу и даже не замечаю, что у меня на ногах коньки!
В этот момент дверь бюро находок отворилась и на пороге показались две гигантские человеческие лапы.
Дальнейшие события развивались так стремительно, что Тамино с Джузеппе даже не сразу поняли, что произошло.
Правая человеческая лапа поддала со всего размаху Джузеппе, и тот полетел кувырком на другую сторону улицы. Тамино так перепугался, что замер на месте в полной растерянности. Не успел он оправиться от испуга, как неведомая сила сгребла его в охапку и поволокла внутрь дома с вывеской «Бюро находок».
Тамино похолодел от ужаса: какие новые приключения свалились на его бедную голову? И главное — что сталось с Джузеппе?
Обладатель гигантских лап оказался представителем семейства человеков. Выглядел он довольно странно: волос у него почти fie было, только на макушке торчал один белый пучок, похожий па остаток растаявшей льдины. На носу у него сидела такая же конструкция из стекляшек, как у Джузеппе, только у Пучка, как назвал его про себя Тамино, эта конструкция была еще и на веревочке, которая болталась у него на шее. Ходил Пучок с трудом, опираясь на странную ветку, и при этом сам так скрючивался, будто на спине у него целый дом, как у Изабеллы Тормозяки. В комнате у Пучка висела банка с солнцем, такая же, как Тамино видел на улице.
Пучок засунул Тамино в ящик с решетками. Этот ящик стоял на такой же четырехногой штуковине, какая была у его друга Фите, который подарил ему красную шапочку.
Человек принялся разглядывать свою неожиданную добычу. Он придвинул лицо к самой решетке, так что Тамино не составило бы особого труда тюкнуть его как следует в нос. Но Тамино решил воздержаться от таких шалостей — кто знает, чем это может кончиться.
— Повезло, однако! Вот счастье-то привалило мне на старости лет! — проскрипел Пучок, растягивая рот в кривой улыбке.
Тамино стало не по себе. Он никогда не видел, чтобы так улыбались. У него по спине побежали мурашки.
— Завтра же позвоню своему приятелю, который работаете лаборатории, — продолжал Пучок. — Скажу ему, что нашел уникальный материал для его опытов. Новый вид пингвинов: пингвин красношапчатый. То-то он обрадуется! И отвалит мне за тебя, Шапка Красная, кучу денег!
К счастью, Тамино не понял, что такое лаборатория и что такое опыты. Иначе он тут же умер бы от страха. Попасть в лабораторию для всякого зверя означает смерть.
— Завтра же и позвоню! Прямо завтра! — повторил Пучок и рассмеялся гнусным смехом.
Продолжая смеяться, Пучок направился к выходу; хлопнула дверь, и в бюро находок повисла тишина.
Тамино огляделся. Лунный свет проникал в помещение сквозь витрину, и Тамино мог не спеша изучить, что тут такое вокруг него. Чего тут только не было! Сколько всяких вещей! На полу, на полках, на подоконнике — все было завалено каким-то барахлом. Кое-какие предметы Тамино знал по книгам, другие же он видел в первый раз.
Тут были зонтики, шляпы, платья, старые горшки, рамы для картин, часы, колеса от тех тарахтелок, которые попадались Тамино на улицах, чайники, кофейники, тарелки, ложки, плошки и даже одна старинная подзорная труба, а еще какая-то штука на колесах, у которой на верхней перекладине было приторочено маленькое седло, и деревянная лошадка, и множество прочих неопознанных объектов.
Пока Тамино рассматривал все эти сокровища, страх куда-то улетучился. Он был почему-то уверен, что обязательно найдет выход из создавшегося положения. Нужно только сосредоточиться и хорошенько подумать, что тут можно сделать. Ведь до сих пор ему всегда удавалось выбраться из всяких сложных ситуаций, и, когда уже казалось, что сделать ничего нельзя, непременно кто-нибудь приходил ему на помощь, или же он сам что-нибудь придумывал.
Тамино сел на пол клетки, прислонился спиной к задней стенке, сделанной из куска фанеры, и стал смотреть на луну. Дома, на Южном полюсе, он частенько смотрел на луну, когда ему нужно было обдумать что-нибудь очень важное. И всегда ему это очень помогало. Может быть, и сейчас сработает. К лупе у пингвинов вообще отношение особое: они считают ее своей покровительницей, которая по ночам защищает их и оберегает от всяких напастей.
«Сегодня буду смотреть на нее как следует! Долго-долго!» — решил Тамино и, вытаращив глаза, уставился на луну.
Но смотреть на луну, да еще как следует, оказалось делом утомительным, и вскоре Тамино сам не заметил, как заснул.
Глава пятнадцатая,
в которой Тамино знакомится с господином Шеллаком и «выпиливается» на свободу
— Приветствую вас, любезный! — раздался будто издалека чей-то скрипучий голос. — Любезный! Не соблаговолите ли проснуться, дабы я мог с вами побеседовать!
Тамино еще не очнулся как следует ото сна, как неизвестный голос настойчиво повторил:
— Любезнейший! Не соблаговолите ли проснуться, дабы я мог с вами побеседовать!
Тамино открыл глаза и огляделся. Вроде кто-то зовет? Или почудилось? Тусклый свет луны слабо освещал помещение, в недрах которого Тамино лишь с трудом мог различить смутные очертания предметов. Кто же его звал? Вокруг одни утюги да зонтики и прочий хлам. Ни одного живого существа.
— Послушайте, вы не то ищете!
Тамино поднялся и подошел поближе к решетке.
— Что значит «не то ищете»? — осторожно спросил он.
— Вы ищете человека или животное, то есть того, кто, по вашему разумению, мог бы обратиться к вам с подобными речами. Но это очень ограниченный подход к делу, надо шире смотреть! Смотрите шире!
«„Смотрите шире!” Нашелся советчик! Тут вообще ничего не видно, ни вширь, ни вглубь», — раздосадованно подумал пингвин, а вслух сказал:
— Я смотрю, но ничего не вижу, извините. Вернее, никого, кто мог бы, по моим представлениям, беседовать со мной.
— Я же говорю, что вы не то ищете. Вы исходите только из своих представлений о том, какие существа на этом свете умеют говорить. А вы забудьте о своих представлениях и просто вглядитесь! — снова проскрипел неведомый голос.
Тамино обвел взглядом все помещение. Никого!
— Ни одной живой души, — тихонько сказал Тамино себе под клюв. — Ни одного живого существа! Всё неодушевленные предметы! Но ведь предметы не могут разговаривать!
— И почему вы так решили? — поинтересовался невидимый собеседник, у которого явно был очень хороший слух, раз он расслышал то, что пробормотал Тамино.
— Потому что это ненормально! — выпалил Тамино, которому уже надоели эти игры в кошки-мышки.
— Ненормально! Ха-ха-ха! — рассмеялся голос. — А пингвин, разгуливающий по Милану, это нормально? А пингвин, запертый в бюро находок, это нормально?
