Пауль Маар - Новости о господине Белло
— Но почему? Откуда ты знаешь? — спросил папа.
— Потому что Мельхиор Лихтблау, которого видела я, совсем молодой человек, ему сейчас лет двадцать восемь, не больше, — объяснила Верена. — Не мог же он превратить собаку в симпатичную женщину шестьдесят лет назад?
— Да-а, тогда не мог, — разочарованно протянул я.
— Тогда не мо-ог, — протянул господин Белло. Это прозвучало как эхо.
— Имя Мельхиор, прямо скажем, нечасто встретишь. Может быть, в твоей семье оно почему-то было в ходу? Может быть, этого молодого человека назвали в честь деда или дядюшки? — обратился к Верене дядя Астор.
— Не знаю, — ответила Верена, — он родственник со стороны отца, а ту семью я почти не знаю, мы не общаемся.
— И ты мне о них никогда не рассказывала, — сказал папа.
— Могу рассказать, почему так получилось, — ответила Верена. — Мой отец погиб в автокатастрофе, когда мне было восемь лет. А моему брату Георгу — десять. Не прошло и года, как мама, опять вышла замуж, за моего отчима, Шмиттке. Так что у мамы фамилия не Лихтблау, а Шмиттке.
— Вот как. Он что, владелец автосалона Шмиттке на улице герцога Максимилиана? — спросил папа.
— Да, это его фирма, — подтвердила Верена.
— Папа, не приставай с автосалоном, — нетерпеливо влез я. — Верена, что было дальше?
— Мы с Георгом обиделись на маму за то, что она так быстро забыла папу и вышла замуж, — продолжила Верена. — Она велела нам называть её мужа папой, но я не могла этого произнести. Георг тоже. Мы называли его «дядя Шмиттке».
— Вполне тебя понимаю, — сказал папа.
Тогда Верена обратилась прямо к нему:
— Так что, представь себе, в новой семье Шмиттке старались вообще не упоминать о папиных родственниках. Штерни, я практически ничего не знаю о семье Лихтблау.
— А твой старший брат? Может, он знает больше? — спросил дядя Астор. — Нельзя у него разузнать?
— Не так-то это просто, — сказала Верена. — Он эмигрировал в Австралию и работает в Аделаиде в медицинской лаборатории — он же химик.
— В лаборатории? Прямо как Мельхиор! — воскликнул я.
— Но телефон-то у него, наверно, есть, — сказал папа. — Можно ведь позвонить и спросить, слышал ли он что-нибудь о Мельхиоре Лихтблау, которому сейчас должно быть под восемьдесят. Давай я принесу тебе телефон. Ты помнишь номер наизусть?
Теперь сыщик проснулся и в папе. Он, как и мы с господином Белло, захотел поскорее выяснить, жив ли тот Мельхиор. Я обрадовался. Ещё полчаса назад папа говорил, что разыскивать Мельхиора — взбалмошная идея.
Тем временем Верена вышла из комнаты, а потом вернулась с записной книжкой.
— Код Австралии — ноль-ноль-шесть-один, — сообщила она, набирая длиннющий номер и прижимая к уху трубку.
Мы все замерли и ждали.
— Георг, привет, это я, Верена! — Потом она слушала, что ей говорил брат. — Нет-нет, ничего важного. Ничего не случилось!.. Ах да, извини! Я не подумала. Прости! Да-да, само собой, — сказала она. — Пока! — и положила трубку.
— Что такое? — спросил папа.
— Почему ты сразу повесила трубку? — спросил я.
— Куда повесила? — спросил господин Белло.
Дядя Астор засмеялся:
— Кажется, я понял. Мы забыли про разницу во времени, — пояснил он.
— Да, Георг толком не проснулся, он испугался и спросил, что случилось, кто умер и почему я звоню среди ночи. У них сейчас четыре часа утра. Он крепко спал, я его разбудила, — объяснила Верена. — Сказал, чтобы я позвонила утром, когда он проснётся. И повесил трубку.
— Повесил трубку! — повторил господин Белло.
— Мне теперь тоже хочется выяснить, знает ли он что-нибудь про Мельхиора Лихтблау, — призналась Верена.
Дядя Астор встал и сказал:
— А теперь пришло время поблагодарить вас за вкусный ужин и за прекрасный вечер и собираться домой. Пожалуйста, не забудьте сообщить, если что-нибудь узнаете про Мельхиора. Спокойной ночи!
Он пожал всем руки, похлопал по плечу господина Белло и добавил:
— Господин Белло, не вешайте нос! Вы же человек!
И ушёл.
На следующий день была суббота.
Верена пообещала позвонить брату сразу после завтрака, и мы сели завтракать очень рано — хотя мне и не надо было в школу. Папа хотел присутствовать при разговоре, а ему нужно спускаться в аптеку самое позднее к девяти.
На этот раз её брат не стал сразу класть трубку. Разговор получился долгий, но нам было слышно только, как Верена повторяла «Правда?», «Ну и ну!», «Да, конечно» и «Какая жалость!». Потом она сказала: «Спасибо! Ещё созвонимся. Пока!» — и на этом разговор закончился.
— Он что-нибудь знает? — спросил я.
— Знает Мельхиора? — с нетерпением вторил господин Белло.
— Ну что сказал твой брат? — отозвался папа.
Верена ответила всем:
— Да, имя Мельхиор он правда слышал. И он имел в виду не юного Мельхиора, которого знаю я…
Мы ликовали.
— Здорово! — закричал я. — Классно!
— Брат знает Мельхиора, брат знает Мельхиора, брат знает Мель-хи-ора! — распевал господин Белло.
— Отрадно слышать. Честно говоря, поначалу я в это не верил, — сказал папа.
— Не радуйтесь раньше времени, — предупредила Верена. — Брат, правда, вспомнил, что у папы был такой двоюродный дядя, или троюродный, или кто-то в этом роде. Я не поняла, кем он приходился отцу. Его действительно зовут — или звали — Мельхиор Лихтблау. И у него есть — или была — небольшая фабрика, производящая устройства против храпа, как сказал Георг.
— Это что ещё такое? — спросил я.
Лучше бы я не спрашивал! Потому что папа сразу начал читать доклад на медицинскую тему:
— Это небольшие устройства, подавляющие храп, так называемые капы. Их можно заказать даже через нашу аптеку. У меня их уже покупали несколько раз. Перед сном это устройство вставляется в рот, и оно препятствует храпу, потому что сильный храп может привести к недостатку кислорода в организме, и тогда…
— Ладно, папа, — перебил я его, — пусть лучше Верена расскажет. Где эта фабрика? И жив ли Мельхиор?
— Этого-то Георг и не знает. Он сказал, что Мельхиору сейчас должно быть лет семьдесят пять, если он жив…
— Семьдесят пять? Похоже на правду, — сказал папа.
— Да, на правду! — вторил папе господин Белло.
— Но Георг при всём желании не мог вспомнить, где жил Мельхиор, — продолжала Верена. — Он говорит, что смутно помнит название города — то ли Марсбад, то ли Марсбах, то ли Марсбург… А больше он ничего не знает.
— Да, не густо, — согласился папа. — Хм… Ни разу в жизни не слыхал ни об одном из трёх городов.
— Я тоже, — сказала Верена.
— И господин Белло про них не слыхал, — как всегда, вмешался господин Белло.
Не слыхал и я.
— Но раз Георг так запомнил… Возможно, это какой-то маленький городок на севере Германии, — рассуждала Верена.
— Да, но какой именно городок? Не может же Мельхиор Лихтблау жить одновременно и в Марсбаде, и в Марсбахе, и в Марсбурге! Если он вообще существует, — отозвался папа.
— У меня идея, — сказала Верена. — Как вам такое предложение: я позвоню в справочную и спрошу номер господина Лихтблау из Марсбада. А если там его нет, то господина Лихтблау из Марсбаха, а если и так не получится, то из Марсбурга.
— И попросишь, чтобы тебя сразу соединили, — предложил папа.
— Лучше не сразу, — ответила она. — Главное — пусть сначала дадут номер.
— Да, а потом все вместе подумаем, как лучше рассказать ему про господина Белло, — сказал я. — Потому что прадедушка написал в дневнике, что Мельхиора мучила совесть, когда он превратил Бьянку в человека, и что он больше не хочет этим заниматься. Он может не согласиться ещё раз готовить голубой сок. Тут вмешался господин Белло:
— Господин Белло ведь не собака, как Бьянка. Господин Белло — чевекк. Мельхиору не нужно превращать господина Белло.
— Ты прав, — согласился я. — Верена, ты прямо сейчас позвонишь в справочную? Пожалуйста!
Девять часов уже наступило, и папе вообще-то пора было уже спускаться в аптеку и отпирать дверь, но он сидел рядом с Вереной и смотрел, как она набирала номер. Верена набрала пять цифр, нажала на телефоне громкую связь, и мы стали ждать, потому что сначала из аппарата раздавалась только весёлая музыка. Потом ответил женский голос: дежурная поздоровалась и спросила, чем она может нам помочь.
Странная женщина, подумал я. Если человек звонит в справочную, вообще-то ясно, какая ему нужна помощь.
— Будьте так любезны, мне нужен телефонный номер в Марсбаде, — сказала Верена.
Справочная помолчала, потом женщина на том конце провода переспросила:
— Вы сказали — Марсбад?
— Да, Марсбад, — повторила Верена.
— Извините, но Марсбада я не могу найти в базе, — ответила справочная. — Вы уверены, что населённый пункт называется именно так?
