Тамара Крюкова - Калоша Волшебника, или Занимательное пособие по правилам поведения
— Это ты на мои деньги мороженым объедался? — не на шутку разозлился белобрысый.
— Я же не нарочно. У меня сахарный дамабет. Это страшная болезнь. Когда приступ начинается, мне обязательно нужно съесть что-нибудь сладкое, или всё — конец.
Меня как раз прихватило, — Юрка для наглядности сделал страдальческую гримасу. — Что мне было делать? Вот я и купил мороженое.
— Врёшь ты всё, — сказала девчонка. — Я у мамы спрашивала. Никакого сахарного дамабета нет. Есть сахарный диабет.
— Ну диабет. Подумаешь, немножко ошибся. Какая разница? — пожал плечами Юрка.
— А такая: кто им болеет, тому вообще нельзя есть сладкое, — не унималась девчонка.
— Вот как? А я ему конфеты таскал, чтоб он лечился. Это нечестно, — обиженно засопел доверчивый Сашка.
— Ну и что, что нечестно? Зато интересно. Подумаешь, пошутить нельзя, — усмехнулся Юрка.
— Хороши шутки! Ты всегда врёшь. Мячик потерял, а своей маме сказал, будто его я взял, — припомнил рыжий.
— А у моей сестрёнки стикеры выманил. Сказал, что это я велел отдать, — добавил мальчишка в бейсболке.
— Ты минуты не можешь без вранья, — покачала головой девчонка.
— Да если всё время говорить правду, можно с тоски умереть.
— Вот и веселись один. С тобой никто дружить не будет. Пойдём, ребята, — сказал рыжий, и все пошли прочь.
— Вы что — шуток не понимаете? — вдогонку крикнул Юрка.
Оглянулся только маленький Сашка.
— Врун. И лошади у тебя нет никакой, — сказал он и побежал за остальными.
— Пожалуйста. Валите отсюда. Плакать не буду, — сказал Юрка и, насупившись, уселся на качели. Калоша подошла к нему и, подбоченившись, спросила:
— Качаешься? И не скучно тебе одному?
Мальчишка огляделся.
— Чего озираешься? Я к тебе обращаюсь, — сказала Калоша.
— Опаньки! Ты сама разговариваешь? — изумился Юрка.
— Не сама, а с тобой.
— Ну и ну! Говорящая калоша! Никто не поверит!
— А почему от тебя все ушли? — как бы невзначай поинтересовалась Калоша.
— Дураки потому что. Шуток не понимают.
— А ты, значит, любитель пошутить.
— В общем, да. Это же классно. Всё время говорить правду — тоска, — сказал мальчишка.
— То ли дело первого апреля, — подхватила Калоша.
— Точно! Мой любимый день, конечно, не считая дня рождения и Нового года, — кивнул Юрка.
— Тогда тебе нужно побывать во Вранции.
— Где, где? — не понял мальчишка.
— Есть такая страна — Вранция. Там каждый день первое апреля, — пояснила Калоша.
— Разыгрываешь, — улыбнулся Юрка.
— Ничуть. Если хочешь, отправимся туда хоть сейчас, — предложила Калоша.
— Что, прямо на своих двоих побежим? — осклабился мальчишка.
— Зачем же бежать? Можно и лететь! Надень меня и сам убедишься, — заверила его Калоша.
Юрка усмехнулся и сунул ногу в калошу. Поскольку сам он был мастак по части розыгрышей, то не поверил ни единому слову про неведомую Вранцию. Он не придал значения тому, что перед ним не простая калоша, а правая, а значит, она всегда права.
Глава 13. Ни слова правды
Внезапно Юрку подхватило, точно листок, сорвавшийся с ветки, и куда-то понесло.
— А-а-а! — завопил мальчишка.
Он кувыркался в воздухе и нелепо размахивал руками, тщетно пытаясь за что-нибудь ухватиться. А вихрь кружил, играя с ним, как с тряпичной куклой, и уносил всё выше и выше.
«Только бы буря закончилась. Только бы оказаться на земле», — мысленно взмолился Юрка.
Словно повинуясь ему, ураган неожиданно стих. Сначала Юрка обрадовался, но недаром говорят: будьте осторожны в своих желаниях. Не успел он опомниться, как вдруг почувствовал, что летит вниз в свободном падении. Земля стремительно приближалась. Мальчишка в испуге зажмурился и… приземлился на что-то мягкое.
Юрка открыл глаза и увидел, что сидит в стогу сена посреди незнакомой улицы. Все вывески вокруг были написаны на иностранном языке.
— Опаньки! Я же за границей! Ну и ну! Точно никто не поверит, — обомлел Юрка.
Другой бы на его месте растерялся, но Юрка был не из таковских. Больше всего на свете он любил приключения и сейчас собирался получить удовольствие на всю катушку. Он выбрался из стога, стряхнул с себя сухую траву и направился по улице, с интересом разглядывая витрины.
Проходя мимо овощной лавки, мальчишка залюбовался выложенными на лотках фруктами. Едва он остановился, как из распахнутой двери выскочил хозяин магазинчика и, расплывшись в улыбке, жестом предложил свой товар. Юрка был не прочь угоститься, но денег у него не было, и он красноречиво вывернул карманы.
Зеленщик ободряюще подмигнул, достал из кошелька монету и вручил Юрке, а потом снова радушно указал на лоток.
— Понятно. Это вы мне в долг даёте, — сообразил Юрка.
Мальчишка не стал отказываться, твёрдо соблюдая принцип: дают — бери, бьют — беги. Он взял маленькое лукошко с клубникой. Зеленщик обрадовался так, словно Юрка сделал ему подарок, и, вместо того чтобы забрать деньги назад, добавил ещё одну монету.
Юрка от удивления застыл с раскрытым ртом. Даже при всей своей буйной фантазии он не мог представить себе страну, где продавец платит покупателю за покупку. Вранция ему явно нравилась.
— Спасибо, — искренне поблагодарил он хозяина лавки.
Тот приветливо закивал в ответ, что-то проворковал на своём языке и жестом показал, что клубнику надо есть.
Юрка не заставил себя упрашивать. Он, улыбаясь, положил ягоду в рот, и тут с ним произошла страшная перемена. Лицо вытянулось. Улыбка превратилась в гримасу ужаса. Глаза выпучились, и из них ручьём покатились слёзы. Дыхание перехватило, и Юрка зашёлся в удушающем кашле. Ему показалось, будто он проглотил огнедышащего дракона и пару факелов в придачу. Сочная и сладкая на вид клубника была щедро нашпигована красным перцем.
Зрелище явно позабавило хозяина магазинчика. Увидев, как Юрка отплёвывается и хватает ртом воздух, пытаясь загасить бушующий во рту пожар, зеленщик заливисто расхохотался, похлопывая себя по ляжкам. А когда наконец Юрка откашлялся и обрёл способность говорить, зеленщик одарил его открытой и дружелюбной улыбкой и с акцентом произнёс:
— Щутка.
— Ничего себе шуточки! — в сердцах воскликнул Юрка.
— Щутка, щутка, — подтвердил продавец с таким радостным видом, что сразу стало ясно: человек не в себе и спорить с ним бесполезно.
— Да ну вас, — махнул рукой мальчишка и, насупившись, побрёл дальше.
После такого угощения настроение у него несколько испортилось. Да и город оказался не таким замечательным, как на первый взгляд. Видимо, улицы тут никогда не подметали. Повсюду была набросана солома, а идти по колено в жухлой траве — не самое большое удовольствие. Кое-как добравшись до конца улицы, Юрка заметил на углу отделение связи.
«Может, отправить домой письмо? Вот все удивятся. А то ведь не поверят, скажут, будто я всё выдумал», — решил он.
Вспомнив, что в кармане у него всё ещё лежат монеты зеленщика, Юрка повеселел и зашёл на почту.
За стойкой сидела миловидная девушка. Мальчишка протянул ей монету и указал на конверт. Девушка подала конверт, а потом любезно улыбнулась, достала банку чернил и невозмутимо плеснула её содержимое Юрке на рубашку.
— Эй, что вы делаете! Вы что — с ума сошли? — заорал мальчишка, глядя, как по рубашке расползается тёмно-синее пятно.
Вместо того чтобы извиниться и как-то загладить свой проступок, девушка захлопала в ладоши и засияла от радости, точно это самый счастливый день в её жизни.
— Да вы что! Как вам не стыдно!
От обиды у Юрки на глаза навернулись слёзы. Он знал, что за рубашку ему точно влетит. Мама даже слушать не станет ни про какую сумасшедшую почтальоншу. Наверняка подумает, что он сам испачкался.
— Не понимать, — развела руками девушка.
В это время из служебного помещения вышел толстенький добродушный мужчина в форменном кителе, оказавшийся начальником почты. В поисках справедливости Юрка обратился к нему. Он показал на чернильное пятно и пожаловался:
— Смотрите, что она сделала. Ненормальная какая-то. Облила меня чернилами. Теперь мне из-за неё достанется по первое число.
— Первое числё, первое числё, — закивал толстячок, указывая на отрывной календарь. На листке значилось: 1 апреля.
— Это, что ли, шутка? — вскипая, спросил Юрка.
— Щутка, щутка, — поддакнул начальник почты.
— Разве так шутить можно? — насупился Юрка.
— Можьно, можьно, — эхом отозвался толстячок, взял злополучную банку с чернилами и, обнаружив, что она ещё не пуста, вылил остатки чернил прямо мальчишке на голову.
Теперь служители почты хохотали в два голоса, сгибаясь от смеха в три погибели и хватаясь за животы.
Потеряв дар речи от негодования, Юрка стоял и беззвучно открывал рот, а потом выскочил из помещения, громко хлопнув дверью. Объясняться с сумасшедшими было бесполезно.
