Янь Вэнь-цзин - Тан Сяо-си в бухте кораблей, отплывающих завтра
— Бамбуки, бамбуки, кто из вас придёт к нам на помощь?
И пока я стоял в нерешительности и раздумывал, послышался голос брата:
— Вам очень трудно? Без помощи не обойтись?
В ответ раздалось:
— Да, мы попали в беду, выручи нас.
Брат ни минуты не колебался:
— Я готов спасти вас.
Мой старший брат был срублен и из него быстро сделали факел. Факел пылал ярким огнём, и свет озарил мрачное ущелье, и люди подняли факел и, освещая им дорогу, медленно прошли вперёд. И когда ночь кончилась, путники достигли цели, а факел сгорел и превратился в пепел. Так мой старший брат прожил короткую, но яркую жизнь.
Несколько лет спустя, наконец, наступил и мой срок: меня осторожно спилили, искусно пробуравили дырочки, затем покрыли блестящим чёрным лаком, и я стал флейтой. Я прожил долгие годы и всегда пел. Мне довелось пережить немало, и у меня сохранилось множество воспоминаний: счастливых и горьких, о победах и о неудачах.
Когда я начинаю петь, то не могу сдержать своих чувств, и они выливаются наружу. Сейчас я веселюсь, а затем печалюсь; сейчас плачу, а через мгновенье смеюсь. Но даже в самый радостный момент в моём голосе сохраняется оттенок печали. Это потому, что я никогда не могу забыть своего старшего брата.
Я должен признать, что он был прав. Самое лучшее — прийти людям на помощь тогда, когда они в этом нуждаются. И нельзя при этом думать о себе.
В память о брате я не перестаю петь. Я пою в усладу людям. Когда они измучены и расстроены, я придумываю способы развеселить их, чтоб они радовались жизни, уверенно глядели в будущее. А когда люди отдаются веселью, я заставляю их не забывать прошлого. Я пою и не думаю ни о ка кой вечности. Я знаю, что, как бы хорошо ни пела, мне не сравняться со своим братом. Даже если собрать все мои песни воедино, и то они ничего не значат в сравнении с огнём, излучаемым факелом в тёмной ночи.
Мешок сказок внезапно замолк. «История флейты» закончилась. Молчание нарушил Деревянный мальчик, который вытер глаза и попросил:
— Сыграйте нам на флейте!
— Что? Поиграть на флейте? — наклонив голову и к чему-то прислушиваясь, переспросил Старичок. — Сейчас не время. Нужно идти спасать Куклу.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ, О ТОМ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ, КОГДА ЗАСНУЛ ЖЕСТЯНОЙ ПИРАТ
Громкий храп доносился из Белого дома. Он был очень странен: казалось, паровоз приближался к станции сначала выпуская пар — «ш-ш-ш», затем давая гудок — «ду-ду-ду».
Резиновая собачка тотчас вскочила:
— Скорей идёмте! Скорей!
Медвежонок и Плюшевая утка, хотя и торопились, но не забыли вежливо попрощаться со Старичком:
— До свидания, до свидания!
Тот напутствовал:
— Только нс шуметь. Разбудите Жестяного пирата — добра не ждите.
Плюшевая утка ответила за всех:
— Нс беспокойся, шуметь не будем. Отдыхай спокойно.
Резиновая собачка первой схватила верёвку, выпрыгнула из окна и спустилась вниз. За нем последовали Сяо-си, Деревянный мальчик, Медвежонок и Плюшевая утка.
Скорей к Белому дому! Резиновая собачка бежала быстро и далеко опередила всех, а Плюшевая утка переваливалась довольно медленно и оказалась самой последней.
— Подождите меня! Не убегайте! — жалобно попросила она.
Медвежонок оглянулся и прикрикнул:
— Ну что раскричалась?! Разве не тебе было сказано вести себя тихо!
Резиновая собачка набросилась на него:
— А сам-то ты, косолапый, чего разбасился?
Пришлось вмешаться Сяо-си:
— Эй, потише! Забыли, куда идёте?! Только и знаете языком болтать. Берите пример с Деревянного мальчика — ни слова не произнёс за всю дорогу.
— Да, я не произнёс ни слова, — подтвердил последний.
Так и Деревянного мальчика заставили нарушить молчание. Но ещё громче, чем голоса друзей, стучало его сердце. Мальчик беспокоился за судьбу Куклы, волновался, удастся ли освободить её. Вдруг и у Сяо-си тревожно забилось сердце. Он думал: что будет, если Жестяной пират проснётся, если он схватит меч, если...
К счастью, трое злодеев продолжали храпеть. Словно раскаты грома оглушали Сяо-си и его друзей, уже стоявших под окном кухни. Резиновая собачка хотела первой забраться:
— Я умею прыгать высоко, смотрите!
Она отошла назад на несколько шагов, приняла позу настоящего спортсмена, разбежалась и прыгнула. Бац! — ударилась и грохнулась на землю. Кончик её носа от удара даже слегка сплющился.
— Ой, ой! — громко захныкала она.
— Тише! — заворчал Медвежонок. — Тут Куклу спасаем, а ты скулишь!
— Ладно, не буду. — И Резиновая собачка замолкла.
Потом решила попытать счастья Плюшевая утка. Но её
подвели чересчур короткие ноги. К тому же она еле дышала от усталости. Затем попробовали забраться Деревянный мальчик и Медвежонок, но и у них ничего не получилось. Сяо-си решил:
— Я полезу, а вы мне помогайте.
Все дружно приподняли Сяо-си, и он вскарабкался на окно. Плюшевая утка не удержалась:
— Что-нибудь видишь? Там она или нет?
Сяо-си рассердился:
— Тише! Что вы все тарахтите?
Через мгновенье Медвежонок не утерпел и тихо сказал:
— Вот сейчас выручим Куклу, и во что бы нам с ней поиграть поинтереснее?
Деревянный мальчик шёпотом ответил:
— Тут будет не до игры! Лишь бы ноги унести.
Вмешалась и Резиновая собачка:
— Правильно, мы тотчас сядем на корабль и поплывём обратно домой.
Сяо-си окончательно вышел из себя:
— Да замолчите ли вы когда-нибудь?! Трещат, как сороки, только отвлекают меня. Ничего разглядеть не могу.
Под окном стало тихо. Сяо-си прижался к стеклу и наконец увидел Куклу. Худая и маленькая, она сидела скрючившись в тёмном углу комнаты. Сяо-си обернулся и радостно воскликнул:
— Она здесь! Я вижу её!
Теперь уже пришлось друзьям предостерегать Сяо-си.
— Тише! — умоляла Плюшевая утка.
— Тише! — хором поддержали её Резиновая собачка, Деревянный мальчик и Медвежонок. А потом в одни голос спросили:
— Скажи скорей, — что она делает?
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ, ИЗ КОТОРОЙ СТАНЕТ ИЗВЕСТНО, СПАСУТ ЛИ ДРУЗЬЯ КУКЛУ
Кукла сидела в одиночестве и тихо шептала:
— Слёзки, о слёзки! Почему вы течёте? Вам хочется на свободу? Или вы хотите полить цветы? Вы боитесь, что они без воды не распустятся? Я тоже мечтаю вырваться на волю. Уж я бы хорошенько напоила цветы, нежно заботилась о них.
Помолчав немного, она продолжала:
— Слёзки, о слёзки! Почему вы течёте? Вы хотите умыть меня? Вы увидели, что я сегодня не умывалась, и вам это не нравится? Не беспокойтесь, только бы мне выйти отсюда, я бы снова не рассталась с чистой водичкой.
Сяо-си за окном тихо свистнул и позвал:
— Кукла!
Но та не услышала и по-прежнему вопрошала:
Слёзки, о слёзки! Почему вы течёте? Почему вы такие горячие? Не из-за того ли, что льётесь прямо из сердца? А почему вы солёные? Не потому ли, что вы родились в море? Знаете, моя мама осталась далеко-далеко за морем. Как мне хочется к ней!
Видя, что Кукла его не слышит, Сяо-си решился постучать в окно и крикнул:
— Кукла, выходи скорей! Мы ждём.
На этот раз Кукла поспешно вытерла глаза и подошла к окну:
— Ты кто?
— Я Сяо-си. Быстрей вылезай!
— Как же я вылезу? Ведь окно заперто.
— Ничего. Открой задвижку, и оно распахнётся.
Кукла дёрнула задвижку, и окно открылось. Она поду
мала немного и спросила:
— Так и вылезать?
— Конечно! Быстрей!
— А если узнает Жестяной пират?
— Он не узнает, они спят.
Кукла вскарабкалась на подоконник, и друзья помогли ей спуститься на землю.
— Как хорошо на улице! — радостно воскликнула Кукла, и на лице у неё появился румянец.
— А цветы уже расцвели? — обратилась она к друзьям.
Деревянный мальчик помедлил и ответил:
— Ещё нет.
Румянец, появившийся было на щеках Куклы, заметно побледнел.
— А вы видели мою маму? — с надеждой спросила она дрожащим голоском.
Медвежонок угрюмо проворчал:
— Здесь нет никаких мам.
Румянец у Куклы совсем угас:
— Я хочу к маме, я так давно не видела её!
— А где она сейчас? — спросила Плюшевая утка.
— Дома. — И Кукла горько заплакала.
В это время перед друзьями неожиданно появился — откуда только взявшийся! — Бумажный змей. Как и в прошлый раз, он с преувеличенной приветливостью закричал:
— Здравствуйте, дорогие мои! Что это вы делаете под окнами Белого дома?
Медвежонок буркнул в ответ:
— Ничего не делаем.
Но Бумажный змей уже приметил Куклу.
— Кукла! Как поживаешь, милая! Ты о чём плачешь? Разве они не освободили тебя? Кукла, меня не нужно бояться. Я ведь твой лучший друг. Я ещё раньше их собирался выручить тебя из беды. Только скажи мне, пожалуйста, — как тебе удалось выбраться из кухни?
