Софья Прокофьева - Остров капитанов
Наконец вдали показался прекрасный архипелаг Большая Перемена.
Три дня весь экипаж отдыхал, греясь на солнышке.
И вот, пополнив запасы свежей воды и набив трюмы музыкальными бананами, звенящими кокосовыми орехами, моряки, страдая от невыносимой головной боли, поднялись на борт «Мечты».
Слышать звон они были больше не в состоянии.
Черная Кошка, казалось, просто обуглилась, почернела еще больше. Она была мрачна как ночь.
Ей пришлось хуже всех. От жадности она в первый же день живьем заглотала маленького звенящего Мышонка.
Мышонок звенел у нее в животе не переставая два дня и две ночи, хотя, скажем по секрету, струхнул не на шутку.
Матросы хоть уши ватой затыкали, все-таки легче. А тут затыкай не затыкай, все равно не помогает, если звенит твой собственный живот. На третий день Кошка сдалась. Легла на берегу на песок, постучала лапой по животу и сказала Мышонку, чтобы он убирался куда пожелает, только бы оставил ее в покое.
Но Мышонок попался на редкость сообразительный. Прежде чем выпрыгнуть, потребовал от Кошки обещание, что она его не сцапает во второй раз, пока он будет оглядываться, привыкать к солнышку после темного живота. Черная Кошка была уже на все согласна. Поклялась до конца своих дней не ловить мышей и мышат.
Мышонок попросил ее пошире разинуть пасть и ловко выпрыгнул на песок. Отряхнулся, почесался, пошевелил усами, вежливо пожелал счастливого плавания и, беспечно позванивая, отправился по своим делам. Вот почему Черная Кошка была в таком отвратительном настроении.
Но время шло. Бананы и кокосовые орехи звенели в трюме все тише и тише, а вскоре и вовсе перестали звенеть. Ни дать ни взять обычные бананы и кокосовые орехи.
«Мечта» летела по волнам. А ветер надувал паруса и свистел озорную песенку.
Глава VIII
Жевательная резинка
И главное:
два океана
Дни шли за днями. Дул ровный пассат. Капризный океан Сказки пока что вел себя на редкость тихо и спокойно.
Ласточка Два Пятнышка чувствовала себя гораздо лучше. Она перебралась на палубу, иногда даже пробовала летать и делала несколько неуверенных кругов над «Мечтой». Но ошпаренное пятнышко еще побаливало, и Ласточка жаловалась, что оно неважно скользит и цепляется за воздух.
Ласточка и старпом Сеня очень подружились. Только выберется свободная минута, а он уже сидит на связке канатов возле своей любимицы.
Старпом Сеня рассказывал Ласточке о житье-бытье на острове Капитанов. Ласточка в свою очередь делилась с ним сложностями своей птичьей жизни.
– Как трудно в наши дни воспитывать нарисованных детей, – вздыхала она. – Вот судите сами. Уж не скажу точно когда, кажется, этим летом, залетели мои детки в чужое окно. На столе лежала открытая книжка с картинками. Так что вы думаете? Эти сорванцы склевали с картинки всех нарисованных жуков и бабочек. Представляете, в какое я попала неловкое положение? Пришлось извиняться перед хозяевами.
В это утро Ласточка долго кружилась над «Мечтой». Усталая, очень довольная опустилась на палубу.
– Первый раз сегодня пятнышко мне не мешало, – возбужденно проговорила она. – Ну, разве, может быть, на крутых виражах, и то чуть-чуть!..
Из камбуза вышла красотка Джина. Мрачно покосилась на Ласточку Два Пятнышка. Блестящие, словно металлические, черные локоны ловили голубые искры океана. Грея ее бок, к ней тесно прижалась Черная Кошка, чутко наставив треугольные уши.
– Не вышло одно, придумаем другое, – сквозь стиснутые зубы прошептала красотка Джина. – Какую-нибудь наихитрейшую хитрость.
«Умница я. До чего же все точно рассчитала и сделала безошибочный выбор, – мысленно похвалила себя Черная Кошка. – Благородство и честность – всегда одни и те же. Одинаковые. А вот обман и коварство – они, мои лапочки, всегда разные. К примеру, сегодня – одно, а завтра – совсем другое…»
– Лас-с-тик! – с каким-то змеиным присвистом прошептала красотка Джина.
– Ластик? – с недоумением повторила Черная Кошка.
– Мы его уничтожим. Чем они тогда сотрут Черту? – Торжество сверкнуло в мрачных глазах красотки Джины. – Ластик должен исчезнуть!
– Но как его… исчезнуть? – Черную Кошку даже дрожь начала бить от волнения и любопытства.
– Он исчезнет незаметно, постепенно, словно растает… – Зрачки красотки Джины хищно сузились. – И главное, на нас не падет и тени подозрения. Мы останемся чистенькими, в стороне. А ластик исчезнет! Матросы его… съедят! Вернее, сжуют!
– Мур-мяу! – не выдержав, воскликнула Черная Кошка.
Она отпрянула от своей хозяйки, да так и застыла, раскрыв рот от изумления. Хотя она, как никто, умела скрывать свои мысли и чувства, но на этот раз прославленная выдержка ей изменила.
– Тс-с!.. – Красотка Джина прижала тоненький пальчик к своим улыбающимся губам.
Поздним вечером, улучив момент, когда на палубе не было ни души, красотка Джина, скинув туфли, босиком неслышно скользнула в трюм. На ощупь отыскала в темноте упругий ластик. Наступила ногой на что-то острое. Проклиная все на свете, принялась злобно кромсать ластик кухонным ножом, стараясь отхватить от него кусок побольше. Завернула отрезанный кусок ластика в передник и, никем не замеченная, вернулась назад. Потом до утра варила его в сладком вишневом сиропе. А на следующий день…
– Надоело вам, наверно, одно и то же. Уж сегодня я для вас расстаралась, такую вкусноту приготовила, такую вкусноту! – сияя своей неподвижной улыбкой, объявила красотка Джина. – Сегодня у нас к обеду на третье – жевательная резинка! Сладкая, ароматная. Жуйте, мои хорошие!
Вся команда принялась старательно жевать.
Черная Кошка целый день крутилась на палубе и жевала с таким усердием, что у нее даже челюсти заболели.
Матросы лазали по реям и жевали, старпом Сеня поглядывал на гирокомпас и тоже жевал, юнга Щепка чистил якорную цепь и тоже жевал, жевал, жевал.
– А вы, капитан? – мило улыбаясь, предложила красотка Джина.
– Нет, знаете, как-то не люблю… – немного смутившись, отказался капитан Тин Тиныч. – Откуда она у вас, кстати?
Красотка Джина, видимо, не расслышав вопроса, ничего не ответила и бесшумно выскользнула из каюты.
– Вкуфнота!.. Муф-мяф! – отдуваясь, повторила Черная Кошка. Жевательная резинка облепила ей всю морду, свисала с усов.
– Жуйте, мои славные, жуйте! – вкрадчивым голосом уговаривала матросов красотка Джина, расхаживая по кораблю.
Она даже бросила кусок жевательной резинки в бочку, где плавала дрессированная Сардинка.
Долго и терпеливо уговаривала Ласточку взять в клюв хоть маленький кусочек.
Но уже на второй день матросы жевали резинку как-то лениво, с видимой неохотой.
– Надоело! – на третий день решительно сказал матрос Тельняшка. Все остальные матросы тоже отказались наотрез.
И только юнга Щепка, начищая до блеска якорную цепь, самозабвенно жевал резинку. Это был смышленый и проворный мальчуган, но такой худенький и легкий, что капитан Тин Тиныч во время шторма запирал его в своей каюте, боясь, чтобы какая-нибудь непутевая волна не смыла его за борт.
– На одной щепке далеко не уплывешь… – яростно гремела кастрюлями Джина. – Рухнул такой план… такая первосортная хитрость…
«Нет, она должна еще что-нибудь придумать, – с беспокойством думала Черная Кошка. – Просто обязана… Раз уж я сделала выбор…»
– Осталась одна ночь, всего одна… – Красотка Джина в неистовой злобе ухватила за уголки свой белый передник, обшитый кружевами, с треском разорвала снизу доверху. – «Мечта» подходит к самому краю Сказки. Я чувствую, все вещи стали тяжелее, а воздух – гуще. Проклятье! Придется рискнуть! Ластик должен исчезнуть. На куски его и за борт!
– А Нарисованная? Она ведь день и ночь на палубе. Заметит, сразу донесет капитану, – с сомнением протянула Черная Кошка.
Корабельная повариха поманила Кошку к себе, нагнулась к черному треугольному ушку, чуть розовеющему изнутри, что-то шепнула. Кошка немного подумала и кивнула с серьезным видом.
Едва лишь на бархатном небе высыпали звезды, крупные, похожие на снежинки, Черная Кошка неслышными шагами подошла к Ласточке Два Пятнышка. С радостным мяуканьем повисла у нее на шее, словно были они закадычными друзьями и не виделись невесть сколько.
– Вместе плывем, а поговорить по душам все некогда, – слащавым голосом пропищала Кошка. Ее глаза, круглые, плоские, блеснули, как две золотые монеты. Она присела рядом с Ласточкой, – крепко обняла ее лапой за шею.
– О чем нам говорить?.. – с тоской прошептала Ласточка Два Пятнышка.
– Мало ли о чем? – загадочно усмехнулась в темноте Черная Кошка. – Вот, например, очень меня интересует: кого на свете больше, мышей или звезд? Как ты думаешь, а? Мышей мы, конечно, едим. От этого их меньше становится. Только, может быть, на свете где-нибудь живут звездоеды? Питаются звездами. Одну на обед, другую на ужин. Выпьют бокал вина – звездочкой закусят. Не знаешь таких?
