Оксана Иваненко - Сандалики, полная скорость!
— Ребята, да это же Ясь!-закричала она и всплеснула руками. Ясь поглядел на нее и узнал и не узнал: это же была та самая девочка, главная в классе.
— Ясь, Ясь! —закричали все дети.
— Ясь!—закричала мать Яся. Ясь.
Хоть и была она женщина вспыльчивая и нервная, но крепко любила своего Яся и была в отчаянии, что он пропал. Она ведь не хотела его прогонять совсем.
— Где ты научился так играть ? спрашивали дети.
— Это доктор дал мне волшебную скрипку и сделал мне большие глаза.
Доктор, добродушно улыбаясь, вышел на эстраду и всем раскланялся.
— И нам, и нам дайте такие скрипки! — закричали ребята.
— Милые мои,— весело сказал доктор, глядя на всех не только остро, но и ласково.— У меня нет больше такой скрипки. Да и она волшебная только потому, что Ясь много на ней играл. А вы... у вас у всех такие большие глаза! Понимаете, надо много работать, и тогда много увидишь. И научишься чему захочешь. Вот и весь секрет!
ЧУДЕСНЫЕ
ЦВЕТЫ'
Конечно, теперь уже трудно поверить, что среди нас есть люди, которые чего-то боятся.
Неужели кто-нибудь из вас побоится отправиться на Северный полюс, или полететь на Марс, или сказать неприятную правду в глаза своему товарищу?
А вот представьте себе, ещё совсем недавно жила-была девочка, которая всего боялась.
Она боялась мышей, хотя мыши, как известно, сами всех боятся. Она боялась темноты, хотя темнота — это всего-навсего вечер или ночь, а не какой-то страшный зверь. Боялась даже разговаривать, и учителя не на шутку беспокоились, что она всегда будет молчать. Как же тогда им быть? Как узнать, выучила она урок или нет и что ставить ей в табеле?
Как всем известно, дети имеют свойство расти, потому что с каждым годом они хотят видеть больше и больше. Понятно, что для этого им прежде всего нужно быть выше. Но девочка чем больше видела и узнавала, тем больше всего боялась. Ей хотелось от всего спрятаться, и поэтому, придя в школу, она уже не росла, а даже слегка уменьшалась.
В то время, о котором я хочу рассказать, она была совсем маленькой девочкой и такой тоненькой, что могла спрятаться в какую угодно щёлочку.
Как её ни кормили, как ни лечили от разных болезней — ничего не помогало. Даже рыбий жир.
Отец с матерью с неё глаз не спускали, всегда за ней всюду ходили и всё за неё делали, а в конце концов совсем пришли в отчаяние. Все дети растут, крепнут, а их Галя становится всё меньше и меньше.
Пришла весна, и родители по совету врачей решили отправить Галю в детский лесной лагерь. Хотя очень боялись!
Вот и поехала Галя с ребятами.
Но очень невесело, когда всего боишься.
В реке она не купалась, потому что можно было утонуть; грибов она не собирала, потому что можно было в лесу заблудиться; и на качелях не качалась, потому что можно было упасть.
Кругом был лес, и каждый вечер солнце пряталось, чтобы было темно и страшно.
А еще в лагере было много мальчиков, а мама предупреждала Галю, чтобы с мальчишками она не играла, потому что они всегда дерутся. До сих пор мальчики, правда, её ни разу не трогали, но, наверно, только потому, что она с ними не играла.
И всё-таки именно с нею произошли в лагере самые большие неприятности.
Лагерь соревновался с соседним — кто лучше, дисциплинированнее и интереснее проведёт поход.
Как готовились все ребята! Каждый выбрал себе работу по душе. Были здесь геологи, зоологи, ботаники, которые собирали коллекции. Особый отряд должен был натянуть палатки; кашевары — сварить вкусную кашу и испечь картошку на костре— знаменитую пионерскую картошку. Был на всякий случай и свой медицинский отряд и, конечно, связисты.
Галя стала связистом.
И вот послали её во время похода в штаб: надо было срочно изменить маршрут.
Но Галя до штаба не добежала, потому что лесом ей страшно было идти, а спряталась на опушке за стогом сена.
А пока ребята ожидали ответа, судили да рядили, как быть, соседи пришли к привалу первыми и подняли свой флаг.
После похода на общем сборе все дети возмущались: ведь они так старались, а Галя всех подвела! А тут ещё встал один мальчик и сказал, что она аиста в живом уголке, когда дежурит, не кормит, потому что боится. А потом одна девочка сказала, что прыгать Галя тоже боится, и всего она боится, и что вообще её нельзя терпеть в лагере — это ведь просто для всех стыд и позор!
Но самый старший мальчик сказал, что позор будет всему лагерю, если они не исправят Галю.
А как исправить — нужно подумать всем.
И все дети задумались. Думать всегда трудно, а особенно летом, когда, под боком река, лес и волейбольная площадка. Но все думали. Долго-долго, может, даже двадцать пять минут. Нет, это совсем нелегко так долго думать. Так ничего и не придумали.
Лица у ребят вытянулись, глаза сделались сонными. Кто-то вспомнил, что уже поздно и, наверно, пора сигналить на ужин.
Вдруг поднялся ещё один мальчик. Дети ещё по школе знали, что он отчаянный врун, и никогда ему не верили, хоть и любили послушать его истории.
— Вы ничего не придумаете,— сказал он, махнув рукой.
— Не давайте ему слова! — завизжала девочка, которая лучше всех прыгала.— Он всегда врёт.
Но всем было интересно его послушать.
— Во-первых,— сказал мальчик, глядя с пренебрежением на девочку,— я уже никогда не вру. Кто скажет, что я хоть раз соврал в этом месяце, начиная с девятнадцатого? Вот с тех пор, когда я ночью крикнул, что лезут разбойники, и всех вас разбудил?
И все мальчики и девочки снова задумались и припомнили, что с девятнадцатого мальчик действительно ничего не врал. Он тогда исчез куда-то на три дня. Неизвестно, где он был, но, когда вернулся, узнать его было нельзя. Он совсем перестал врать.
Правда, иногда, прищёлкнув языком и хитро сощурившись, он говорил:
— Я бы сказал вам... да ладно уж! —и, отбежав куда-нибудь в дальний угол, вытаскивал из кармана блокнот и что-то торопливо записывал.
Девочка, которая прыгала лучше всех, уверяла, что он записывает своё враньё, но ведь в блокнот никто не заглядывал, и упрекнуть мальчика было не в чем.
— Я знаю, как исправить Галю,— сказал мальчик уверенно.
. — Ну, говори же скорее! — закричали дети.
— Её надо к доктору отвести!
— Но её осматривали уже сто докторов,— возразил самый старший мальчик.
— Я знаю не обыкновенного, а такого доктора, который лечит лентяев, зазнаек, трусов...
— А врунов? — вставила ехидная девочка.
— И врунов,— спокойно подтвердил мальчик, опять пренебрежительно глянув на девочкуj
Девочка так и подпрыгнула на месте.
— Вот видите, он опять врёт!
— Вы можете сами пойти к этому доктору и сами увидите, что я говорю правду. А тебе тоже не мешало бы пойти к нему и полечиться, чтобы не задавалась!
...Собственно говоря, стоило попробовать.
И дети решили отвести Галю к необыкновенному доктору.
Доктор был в прекрасном настроении. Как приятно отдохнуть после целого месяца тяжёлой работы! ,
Он сидел в высоком кресле, вытянув длинные ноги и попыхивая длинной коричневой сигарой.
Его приёмная была сейчас пуста, но не потому, что ее, как когда-то, обходили стороной. Наоборот, многие посещали теперь удивительного доктора.
О нем много писали, и даже в одной газете был помещен его портрет. Правда, портрет вышел не совсем удачным, так как ни одна фотография не могла передать, какой он в действительности острый. В городе все с восторгом говорили о его последних операциях: хвастунам, у которых даже рот принял форму буквы «я», потому что то и дело говорили они «я», «я», «я», доктор сделал нормальные рты.
Сейчас у доктора был небольшой перерыв в работе.
Неожиданно в дверь кто-то постучал.
— Пожалуйста! — крикнул доктор.
В комнату вошёл мальчик с живым, весёлым лицом. Он тащил за руку маленькую и тоненькую перепуганную девочку.
— Здравствуйте, доктор! — сказал мальчик, улыбаясь. — Вы меня не забыли? Это меня вы лечили от вранья.
— Как же, как же, помню,— приветливо ответил доктор, протягивая длинную руку мальчику.— Ну, как мы себя чувствуем?
— Спасибо, доктор, очень хорошо,— уверенно -сказал мальчик.— Вот уже целый месяц не вру.
Я привёл к вам эту девочку. Она такая трусиха! Прямо самому жутко становится. Ну иди, Галя, не бойся, я же лечился у этого доктора, и ничего страшного не было. Вы, доктор, пожалуйста, вылечите ее, а то скажут, что я о вас наврал
Но едва Галя взглянула на доктора с острыми усами и острыми глазами, в одно мгновение стала меньше и вдруг исчезла в щелочке шкафа.
— Вот видите,— пожал плечами мальчик.— От всего прячется. Ни в какую экспедицию мы её не возьмём ни в коем случае, это я уже решил!.. Она только подведёт всех. Я уже так и сообщил... — Вдруг мальчик прикусил язык.— Ну, я должен идти! — сказал он, на ходу доставая из кармана блокнот и карандаш.
