Народные сказки - Гагаузские народные сказки
— Водицы бы мне испить, Чимана.
— Не пей, братец, теленочком обернешься.
Опять не послушался ее Манчу: очень уж пить хотел. Только отвернулась Чимана, он на колени стал и к воде наклонился… Вдруг откуда ни возьмись белый гусь. Подлетел, крылом всю воду разбрызгал. Не успел Манчу опомниться, а гусь с глаз скрылся.
Шли они, шли. Видит Манчу на траве овечий след, а в нем немного водицы. Не сказал ничего сестре. Наклонился потихоньку… Вдруг откуда ни возьмись — селезень. Но не успел он к Манчу подлететь. Упал на него камнем с неба ястреб, вцепился острыми когтями в селезня. Тем временем Манчу воду и выпил. Закричал тут селезень. Обернулась Чимана. Видит: на траве мертвый селезень, а рядом барашек серенький прыгает.
Поняла тут Чимана, что это все злая мачеха сделала. Обняла она милого братца-барашка, залилась горючими слезами. Долго они так сидели, обнявшись. Совсем уж стемнело. Забралась Чимана на дерево да и уснула, а братец-барашек в кустах схоронился.
Проснулась утром Чимана. Глядь — а под деревом молодой царевич на коне сидит, на нее смотрит. А на молодце одежда дорогая, серебром да золотом расшитая. Конь под ним играет.
— Красавица, — говорит он Чимане, — спустись с дерева. Клянусь, не обижу я тебя.
А девушка от испуга только еще выше на дерево взобралась.
И сколько ни просил ее царевич — не слезла с дерева Чимана.
Тогда царевич упросил няньку свою, чтобы она к тому дереву пошла. Очень любила его нянька: как услышала, что царевич девушку по сердцу встретил, не стала перечить, пошла.
Вот подошла она к дереву. А, надо сказать, нянька та совсем старая была и слепая к тому же. Развела она костер, стала мамалыгу варить. Нальет воды в чугунок, а как ставить на огонь начнет, все чугунок вверх дном переворачивает. Вода на огонь выльется — костер тухнет. Опять старуха костер разводит. Смотрела на нее Чимана с дерева, смотрела. Не выдержала и говорит:
— Да не так ты, бабушка, чугунок ставишь.
А старушка в ответ:
— Помогла бы. Слепая я, старая.
Пожалела ее Чимана. Спустилась с дерева.
А тут и царевич к ней подошел:
— Прости меня, красавица, за хитрость. Полюбилась ты мне крепко. Просить тебя хочу: будь моей женою.
Пока он говорил, девушка от него глаз не отрывала: уж очень он красив был.
И согласилась Чимана выйти за него замуж.
Взяли они братца-барашка, во дворец поехали. Вскоре и свадьбу сыграли. Царевич с Чиманой не разлучается, шагу без нее не ступит. Гуляют, бывало, вдвоем по царскому саду, сядут на шелковую травку, а братец-ягненок трется своей нежной шерсткой об их руки, ноги. Так и жили.
Но вот однажды пришла ко дворцу старуха.
— Болят мои ноженьки, — говорит, — изголодалась я да изболелась. Помоги мне, царевич.
Пожалел царевич старушку, стала она у Чиманы в покоях жить. Накормили ее, напоили, одели.
На другой день простился царевич с молодой женой, на охоту поехал. Пока он так охотой забавлялся, старуха Чиману развлекала — сказки ей рассказывала. А потом говорит:
— Не хочешь ли, красавица, к озеру сходить, погулять?
Согласилась Чимана. Пришли они на берег.
— Гляди-ка, гляди, красота-то какая, — говорит старуха, а сама ведет Чиману к обрыву.
Когда подошли, старуха столкнула Чиману с обрыва в воду.
А старуха эта, скажу я вам, вовсе не нищенкой была, а мачехой-колдуньей. Проведала она, что Чимана и Манчу счастливо живут, и решила их погубить.
Вот и утопила она Чиману в озере, а братца-барашка в темный-претемный сарай загнала, десять замков на дверь повесила. А сама на кровать легла, больной сказалась.
Приехал под вечер царевич. Плач во дворце стоит.
— Ой, беда у нас, беда! — причитает старуха. — Утонула наша красавица Чимана. Уж я-то ее отговаривала, уж я просила: не ходи, голубка моя, к озеру! Не послушалась.
Белый свет померк для царевича. Залился он горькими слезами. День плакал, два плакал. Да только слезами-то горю не поможешь. Созвал царевич всех своих мудрецов и стал с ними совет держать. Нельзя ли Чиману со дна поднять? Долго думали мудрецы, долго головы ломали — ничего и не придумали. Пришла тогда старуха и говорит:
— Знаю я средство, царевич, как Чиману спасти. Да только не согласишься ты…
— На все я согласен, только спаси мне Чиману, — отвечает ей царевич.
— В лесу, в самой что ни есть чаще, старик живет, очень знающий старик. По всему свету про него молва идет. К нему пойти нужно. Да только не берет он ничего в награду, кроме молодой баранинки. Зарежь самого лучшего барашка — ну хоть бы братца Чиманиного — и к старику ступай.
Задумался царевич. Жалко ему братца-барашка губить, и Чиману жалко. Как тут быть? Что делать? Решился царевич. Позвал он слугу своего, велел барашка зарезать.
Пошел слуга в сарай и рассказал про все как есть братцу-барашку.
Заплакал барашек. И умолил он слугу не спешить его резать, до утра подождать. Слуга добрый был, согласился.
Только ушел он, тут откуда ни возьмись гуси прилетели. Сели на крышу, черепицу клювами разбили. А самый большой гусь в сарай спустился, на себе барашка вытащил.
Побежал барашек к озеру. Остановился у воды, заговорил-запел тонким-претонким голосом:
— Чимана, сестричка, выйди на берег. Худо твоему братцу. Точат злые люди ножи — зарезать хотят.
Как услышала такие слова Чимана, отозвалась:
— Манчу, родимый! И рада б я тебя от смерти укрыть, да нету силушки моей. Проглотил меня огромный сом — не выбраться мне.
А царевич в это время неподалеку был и все слышал. Побежал он к рыбакам, велел невод забросить, сома поймать.
Бросили рыбаки невод, принялись тащить. Тянут, тянут, а невод все ни с места. Но потом поддался. Вытащили, смотрят: сом лежит, такой большущий, такой… ну, как бы вам сказать? Что твоя гора! Разрезали сома. Из него Чимана вышла, жива-живехонька. Обнял ее царевич. От радости слова сказать не может.
Рассказала ему Чимана про козни колдуньи-злодейки.
Разгневался царевич. Приказал старуху схватить. Нашла ее стража, привязала к хвосту лошади. И пустили ту лошадь в чистое поле.
Помчалась лошадь. Где голова колдуньи ударялась — там горы выросли, где ноги стукались — там овраги пролегли: с той поры и есть на земле горы да овраги.
А братец-барашек опять человеком обернулся. Зажили они все дружно, счастливо. И жили они так долго-предолго.
КЛУБОК-КЛУБОЧЕК
Жили-были старик со старухой. Было у них по дочери. Дочь старика была трудолюбивой, а дочь старухи — ленивой. Старик уходил в поле, старуха с дочками оставалась дома. Дочь старика за целый день и присесть не успевала: то подметала, то по воду ходила, то еду готовила. Известное дело — для опрятной и старательной девушки работа по дому найдется. Старуха же и ее дочь день-деньской на лавочке сидели, щелкали семечки и сплетничали. Старик очень любил свою дочь. Старуха же ее возненавидела, так как соседи старикову дочь очень нахваливали и счастье ей прочили.
Задумала старуха извести дочь старика и наговорила старику, что его дочь ленива, что ей не нужны ни его добрые дела, ни его пропитание. Пусть идет, куда глаза глядят. Старик, бедняга, от переживаний места себе не находил, но что поделаешь с сумасбродной старухой?!
Тогда дочь старика взяла большой клубок ниток, привязала один конец к дереву в саду и начала разматывать его, приговаривая:
— Клубок-клубочек, клубок-клубочек…
Долго ли, коротко ли шла, добралась до фруктового сада. Вдруг видит — деревья ветви вниз опускают и просят девушку:
— Девица, избавь нас от гусениц, на обратном пути мы тебя поразим спелыми плодами!
Девушку не надо было долго упрашивать. Принялась она за работу и быстрехонько очистила все деревья от гусениц. Деревья ее поблагодарили за это, и она пошла дальше.
Долго ли, коротко ли шла, видит — у дороги колодец. Наклонилась зачерпнуть воды, а колодец вдруг заговори:
— Девица, очисть меня от ила, на обратном пути я тебя угощу прозрачной холодной водой!
Старикова дочь почистила колодец от ила и продолжила свой путь.
Долго ли, коротко ли шла, добралась до печи. Как только дошла до нее, слышит:
— Девица, обмажь меня, на обратном пути я тебя вкусными плачинтами накормлю!
Девушка обмазала печь и опять отправилась в дорогу.
Через некоторое время встретила она щенка, который был весь покрыт язвами. Попросил он ее:
— Девица, пожалей меня. Придавило меня колесом телеги, я не умер, но и не живу, только мучаюсь. Или спаси меня от этого недуга, или убей меня.
Старикова дочь подлечила щенка, присыпала раны пеплом и отправилась дальше.
Долго ли, коротко ли шла, дошла до одного домика. Там жила Джумаа-бабу. Она приняла старикову дочь, накормила ее и спросила, что ищет девушка в этих местах, где ни птица не летает, ни зверь не ходит. Та ответила, что ищет себе работу, хочет наняться к кому-нибудь. Тогда Джумаа-бабу сказала, что она тоже ищет работницу, которая присматривала бы за ее детьми (разных полевых, горных, лесных птиц-зверей бабушка называла своими детьми). Так девушка осталась у Джумаа-бабу.
