Автор неизвестен - Эпосы, мифы, легенды и сказания - Карельские сказки
Справили свадьбу, поехали молодые в дом мужа. А когда настал вечер, сбросил муж с себя медвежью шкуру — и превратился в юношу, что ни в песне спеть, ни в сказке сказать! Обрадовалась царская дочь. А утром муж опять надел медвежью шкуру и стал, как прежде, медведем.
Живут-поживают, а жене хочется узнать, что за чудеса творятся с мужем. Однажды она и начала выпытывать:
— Что за чудеса с тобой творятся? Днем ты медведь, а вечером такой молодец, что ни в песне спеть, ни в сказке сказать. Почему ты не можешь всегда быть человеком?
— Не могу я тебе этого сказать, — говорит муж. — Но знай, теперь уже недолго мне осталось медведем ходить. Скоро превращусь в человека. Но об этом пока никто не должен знать.
— Доверься мне, я сумею сохранить тайну, — просит жена.
— Ну так слушай. Когда я был мальчиком, Сюоятар похитила меня у родителей. Потом, когда подрос, я сбежал от нее, и за это она обратила меня в медведя на три года. Через месяц этот срок кончится. Колдовство ее перестанет иметь силу.
Так и рассказал жене всю правду. Прошло сколько-то времени, поехали молодые в гости к царю. А царица и начала свою дочь расспрашивать:
— Как же ты, доченька, живешь с таким мужем? Ведь и смотреть на него страшно.
Дочь говорит:
— Он очень хороший, меня не обижает.
А мать все свое: «Да на человека-то он не похож». Обидно стало дочери, забыла она предупреждение мужа и все матери рассказала. Рассказала, как его Сюоятар заколдовала, как он превращается в молодца, красивее и лучше которого нет во всем царстве.
Легли они вечером спать, а царица прокралась в спальню, схватила медвежью шкуру и в печи сожгла.
Утром муж смотрит — нет шкуры. Опечалился он, говорит жене:
— Не послушалась ты меня, вот и навлекла беду. Больше ты меня не увидишь.
Дал жене на память шелковый пояс, снял кольцо с пальца, попрощался и исчез — только она его и видела.
Заплакала царская дочь, говорит матери:
— Что ты наделала? Погубила ты мою жизнь!
Вернулась она в дом мужа, к старику и старухе. Живет с ними, годам счета не ведет, все тоскует. Однажды и говорит старикам:
— Не могу я больше так жить. Пойду мужа искать. Если найду — вернусь вместе с ним, а не найду — где-нибудь на дороге умру.
И отправилась мужа искать. Идет по лесам, идет по болотам, через скалы, через бурелом перелезает. Пришла в темный еловый лес. Смотрит — избушка на петушиных шпорах вертится.
— Избушка, избушка, — говорит женщина, — не вертись, остановись, стань к лесу задом, ко мне передом! Дай путнику заночевать, озябшему обогреться.
Избушка остановилась. Заходит она в избу, а там старуха на печном столбе сидит, угли в печке носом шевелит и приговаривает:
— Вот хорошо, сама человечина пришла: мне есть, пить да за ухо лить!
Отвечает женщина:
— Какая, бабушка, из путника еда: ни мяса, ни жира, одни жилы да кости. Лучше бы накормила, напоила, а тогда уже и съела.
— Ишь ты, — удивляется старуха, — сумела ответить!
Накормила она ее, напоила, стала расспрашивать.
Женщина все ей и рассказала. Старуха говорит:
— Видала я твоего мужа. Девять лет назад он здесь проходил, ночь у меня переночевал.
Наутро собралась женщина в путь. Старуха и говорит ей:
— Дальше, за три года пути отсюда, живет моя старшая сестра. Она больше моего знает. Но как зайдешь в избу, сумей ей ответить.
Пустилась женщина в путь. Идет по лесам, по борам, сухие болота прямиком переходит, топкие болота кругом обходит. Пришла в темный еловый лес. Смотрит — стоит избушка на петушиных шпорах и вертится. Стала она приговаривать:
— Избушка, избушка, не вертись, остановись, стань к лесу задом, ко мне передом! Дай путнику заночевать, озябшему обогреться.
Избушка остановилась. Заходит она в избу, а там старуха, страшнее первой. На печном столбе сидит, ноги вокруг столба обвила, носом угли в печке шевелит:
— Хо-хо, вот и человечина сама пришла, мне есть, пить да за ухо лить!
Женщина в ответ:
— Какая, бабушка, из путника еда: горстка костей да ложка крови. Лучше бы накормила, напоила да спать уложила, глядишь, помягче бы я стала, тогда и съела бы.
— Ишь ты, сумела ответить! — похвалила старуха.
Слезла она с печного столба, накормила, напоила женщину, спать уложила. Утром стала ее расспрашивать:
— Откуда идешь, куда бредешь?
Рассказала та все: как мужа потеряла, как искать его пошла. Старуха говорит:
— Твой муж проходил здесь шесть лет назад. Дальше, за три года пути отсюда, живет моя старшая сестра. Я грозна, только она в три раза грознее. Она тебе скажет, где твой муж. Но сумей хорошо ей ответить.
Пустилась она опять в путь. Идет, идет, через леса и топи. Озера обходит, реки переплывает. Приходит опять в темный еловый лес. Смотрит — стоит избушка на петушиных шпорах и вертится. Она и говорит избушке:
— Избушка, избушка, не вертись, остановись, стань к лесу задом, ко мне передом! Дай путнику заночевать, озябшему обогреться.
Избушка остановилась. Заходит женщина в избу, а там старуха — страшнее страшного. Сидит на печном столбе: руки, как грабли, глаза, как плошки, носом горящие угли в печке шевелит. Увидела старуха путницу, обрадовалась:
— Хо-хо! Сама человечина прямо в рот лезет!
Женщина отвечает:
— Какая, бабушка, из путника еда: вместо мяса кости, вместо крови водица. Ты бы меня накормила, напоила, в баньке попарила да спать уложила — а уж потом бы и съела.
— Ишь ты, сумела ответить!
Спустилась старуха с печного столба, накормила, напоила путницу, в бане попарила, спать уложила.
Трое суток проспала царская дочь. На четвертое утро просыпается. Старуха и начинает расспрашивать:
— Откуда идешь, куда бредешь?
Женщина рассказала.
Старуха говорит:
— Знаю я твоего мужа. Три года тому назад он здесь проходил. Теперь он у Сюоятар в работниках.
— Как же мне его найти, в глаза ему хоть один раз заглянуть? — спрашивает женщина.
— Найти-то можно, но повидаться с ним трудно, — говорит старуха. — Сюоятар его зорко стережет. Каждое утро она посылает его через непроходимые леса дальнее поле пахать. А поле это заколдованное — вся изгородь вокруг него обвита змеями. А на ночь Сюоятар запирает его в амбар и перед сном поит сонным зельем, чтобы он ночью не убежал. Но я тебе помогу. У Сюоятар есть три амбара, полных льна. Ты попросись к ней прясть, она тебя возьмет, но даст одну неделю сроку. Если ты за это время не спрядешь весь лен, Сюоятар превратит тебя в чайку. Но я дам тебе вот эту дудку. Как только дунешь в нее, появится мышей видимо-невидимо. Хлопни три раза в ладоши — и они превратятся в девушек и спрядут тебе лен. А еще дам я тебе вот это перышко ласточки, оно тоже может пригодиться. Дунь на него и обернешься ласточкой.
Поблагодарила женщина старуху и пошла к Сюоятар. Три года шла, пути не разбирая. Ночи не спала. И дошла наконец до лесной поляны, где был дом Сюоятар. Заходит в избу, здоровается.
— Откуда ты взялась? — спрашивает Сюоятар. — Люди сюда не знают дороги.
— А я, тетенька, заблудилась, совсем обессилела от голода. Позволь мне у тебя немного пожить, сил набраться. Может, работа есть какая, я ведь прясть большая мастерица.
— Работа-то у меня есть, — говорит Сюоятар. Видишь три амбара? Они полны льна. Если спрядешь весь лен за неделю — добром отпущу, а не спрядешь — пеняй на себя!
Женщина согласилась. Дала ей Сюоятар сухую корку хлеба и воды кружку и отвела в первый амбар. Только дверь амбара закрылась, женщина достала дудку, дунула — набежало из всех щелей мышей видимо-невидимо, и обернулись все девушками. У каждой в руках прялка и веретено. За два дня весь лен в амбаре спряли.
Но не за тем ведь женщина весь этот нелегкий путь прошла, чтобы у Сюоятар лен прясть. Стала она следить, когда ее муж с поля возвращается и куда Сюоятар его спать уводит. Видит, как заходит солнце, запирает ведьма ее мужа в четвертом амбаре, который стоит в стороне, отдельно от других.
Как с ним повидаться, словом перекинуться? И вспомнила тут она о перышке, которое дала ей старуха. Подула она на перышко и тотчас превратилась в ласточку. Летает, носится вокруг амбара, где муж спит, никак не может щелку найти. Наконец заметила маленькое отверстие под стрехой и юркнула в амбар, на землю опустилась и стала опять женщиной. Принялась она будить, тормошить мужа, а он спит мертвецким сном — ведь Сюоятар его сонным зельем напоила. Приникла жена к нему и всю ночь проплакала. А перед рассветом сняла шелковый пояс, который он ей на память оставил, и опоясала им мужа. Сама опять обернулась ласточкой и вылетела из амбара.
Просыпается муж и видит, что рубашка у него на груди мокрая, думает: «Что за чудо? Отчего она мокрая?» Потом пояс заметил: «Точно такой же пояс я жене оставил! Неужели жена моя приходила?»
