Михаэль Энде - Джим Пуговица и Чертова дюжина
Лукас попытался управлять полетом. Он нагнул мачту немного вправо, и паровоз смог противостоять порыву ветра. Эмма продолжала подниматься вверх. Они были теперь метрах в пятнадцати от воды. Джим больше не отваживался глянуть вниз, у него кружилась голова.
Лукас же напротив обвыкся и совсем осмелел. Теперь он испытывал паровоз на поворотах, наклоняя мачту то туда, то сюда. Если он наклонял мачту сильно, движение вверх ослабевало, а в сторону ускорялось. Лукас уже приспособился планировать, плавно понижаясь. Джима от этих воздушных упражнений подташнивало, а у Эммы перекрыло зрение и слух. К плаванию она худо-бедно уже привыкла, но летать по воздуху, ей казалось, недостойно приличного паровоза.
Наконец Лукас снова опустил перпетомобиль на поверхность воды. Они отключили магнит и потихоньку погребли к утесам, от которых они порядочно отдалились.
— Маленькая русалка все еще не вернулась, — заметил Джим, когда они причалили к прежнему месту. — Упряжь все еще лежит на месте.
— Так я и знал, — проворчал Лукас. — Водяные люди очень легкомысленно обращаются с временем.
— Но мы не можем ждать сто лет, — озабоченно сказал Джим. — Ведь нам надо забрать господина Тур Тура.
— Разумеется! — подтвердил Лукас. — И мы отправляемся прямо сейчас. Полетим по воздуху!
— Теперь мы запросто перелетим через Корону Мира! — воодушевился Джим. — Значит, мы совсем не потеряли время из-за объезда и ремонта.
— Даже наоборот, — ответил Лукас. — Но что скажет морская принцесса? Вдруг она нашла смотрителя для магнита и приедет вместе с ним, а нас уже нет? Надо оставить ей знак.
— А как быть с Молли? — добавил Джим. — Из нее тоже сделать перпетомобиль?
— Нет, это нельзя, — сказал Лукас. — Они будут натыкаться друг на друга в воздухе. Это опасно.
— Может, мы оставим Молли здесь, — сказал Джим после раздумья, — а на обратном пути заберем?
Лукас кивнул.
— Я думаю, это лучше всего. Найдем для нее местечко, защищенное от ветра, и привяжем ее дельфиньей упряжью. Принцесса вернется, будет искать упряжь, найдет Молли и догадается, что мы непременно вернемся за нею назад.
Им удалось разыскать небольшую пещерку, и они привязали там Молли к выступу скалы дельфиньей упряжью на семь морских узлов.
— Теперь даже землетрясение не сдвинет Молли с места, — сказал Лукас. — Однако я проголодался. Может, перед тем, как отправиться, подкрепимся? Я заранее предвкушаю, как мы сегодня поужинаем вкусными овощами у господина Тур Тура.
— Ты думаешь, к вечеру мы уже будем у него? — спросил Джим.
— Вполне возможно, — ответил Лукас. — С нашим перпетомобилем у нас не будет трудностей.
Потом они достали пакет с провиантом госпожи Каак и съели все до крошки. Это общеизвестный факт: когда изобретаешь что-нибудь великое, аппетит разыгрывается не на шутку. Кто не верит, пусть проверит на себе.
Глава 12, в которой перпетомоибль чуть не разбивается о Корону Мира
Джим простился с Молли, потом оба друга влезли на крышу Эммы и снова отгребли подальше от берега, прежде чем Лукас включил магнит. И вот перпетомобиль легко поднялся из волн и бесшумно взлетел вверх. Когда набрали высоту метров в сто, Лукас наклонил мачту вперед, паровоз перестал подниматься и полетел горизонтально. Скоро магнитные утесы остались вдали крохотными точками на горизонте, а потом исчезли совсем.
Небо все еще было затянуто тучами.
— Самое важное теперь — определить направление, — сказал Лукас.
— А как это сделать? — спросил Джим. — Море ведь во все стороны одинаковое.
— Мы можем сделать это только по положению солнца, — сказал Лукас.
Джим взглянул вверх, но плотные облака, через которые едва пробивался дневной свет, не позволяли установить, где находится солнце.
— Надо взлететь над облаками, — сказал Лукас, — но мы можем там находиться совсем недолго, потому что на большой высоте воздух разрежен и трудно дышать. Держись крепче, Джим!
С этими словами Лукас снова поднял мачту вертикально вверх. Мощные слои туч надвигались все ближе. Джим глядел на них с неприятным чувством, потому что они походили на опрокинутые горы со снежными вершинами.
— Как ты думаешь, — озабоченно спросил он, — с нами ничего не случится, когда мы о них ударимся?
— Конечно нет, — успокоил его Лукас. — Самое большее вымокнем, потому что это дождевые облака. Осторожнее, входим!
Они достигли нижнего слоя, а потом очутились в плотном непроглядном тумане. Это было примерно, как в прачечной, только не так жарко, а даже наоборот, холодно.
Они летели так некоторое время, не зная точно, двигаются ли они с места. Потом туман вдруг разредился, и перпетомобиль взмыл над слепяще-белым ландшафтом облаков в чистое небо. Ослепительно сияло солнце.
Джим безмолвно любовался великолепием облачных гор, холмов и вершин, башен и замков, окруженных садами и лесами, — причем все деревья и кусты были из белоснежных перьев и пуха. И все это пребывало в медленном движении, постоянно преображаясь. То, что было алебастровым мостом между двумя снежными вершинами, превращалось в челн, скользящий над пенистыми волнами. Где была таинственная пещера, в следующее мгновение возникал мощный фонтан, в котором вода застыла в снег и льдинки.
Лукас по положению солнца определил направление полета и снова опустился под облака, потому что дышать в разреженном воздухе было трудно.
Через некоторое время они увидели вдали светлую полоску. Там заканчивался облачный слой и светило солнце. На границе между плохой и хорошей погодой — там, где были последние облака, — над волнами сверкала радуга.
Перпетомобиль с пассажирами бесшумно скользнул в эти красочные ворота, пролетев под их сводом так близко, что Джим коснулся рукой нежных цветных полос. Но ничего не почувствовал, потому что воздух и свет неощутимы наощупь.
Когда солнце клонилось к закату, Джим различил вдали берег. Вскоре они уже летели над землей, и Лукас опустил Эмму пониже, чтобы определить, что это за страна.
Джим улегся животом на крышу кабины, чтобы лучше все разглядеть. То, что он увидел, очень ему понравилось: по местности вились ручейки, через них были перекинуты изящные мостики с островерхими крышами, повсюду стояли прозрачные деревья, а на горизонте высились могучие горы в красно-белых узорах. Не оставалось сомнений, что это за страна.
— Да это же Ландай! — выпрямился Джим.
— Значит, мы на верном пути, — довольно кивнул Лукас.
— Посмотри, — Джим показал вниз, — да это же золотые крыши Пинга! О Лукас, а не могли бы мы заглянуть к императору Пунг Гингу, чтобы поприветствовать его?
Но Лукас отрицательно покачал головой.
— К сожалению, нет, Джим. Представь себе только, если мы с нашим магнитом приблизимся к городу, все железное ринется нам навстречу. Я даже думаю, из осторожности надо взлететь немного выше, чтобы ничего не произошло.
Лукас выпрямил мачту с магнитом, паровоз начал подниматься все выше, столица Ландая Пинг скользнул внизу как маленькая деревня.
Солнце между тем зашло и над землей опустились сумерки, когда путешественники достигли гор Корона Мира.
Когда они подлетали к этим горам, как мошка к городской стене, Лукас сказал:
— Надо ли рисковать сегодня? Не лучше ли будет совершить этот перелет завтра при свете дня?
— Пожалуй, — сказал Джим, — но ведь еще чуть-чуть, и мы окажемся по ту сторону гор.
— Ну хорошо, — сказал Лукас и выпрямил мачту вверх. Тотчас паровоз начал подниматься. Стена гор проносилась перед ними в темноте и не было ей конца. Луна еще не взошла.
Лукас глянул вверх. Над вершинами темнело небо, на нем сверкали звезды.
— Проклятье! — тихо проворчал он. — Только бы обошлось! По моим прикидкам, мы уже на уровне высоты облаков.
Паровоз все поднимался и поднимался. И с каждым мгновением ощутимее становилась разреженность воздуха. Джиму приходилось то и дело сглатывать, чтобы не закладывало уши. Как далеко от них земля, друзья не могли судить.
Наконец они достигли уровня первых вершин. Лукас наклонил мачту вперед. В полной тишине они парили над величественными вершинами.
— Осторожно! — вдруг крикнул Джим, потому что перед ними вдруг возникла следующая гряда, вершины которой поднимались выше предыдущей. Но Лукас уже и сам заметил опасность и рванул мачту отвесно вверх. Эмма взмыла стрелой, лишь чудом избежав столкновения со стеной гор.
Джим почувствовал, как им овладевает странная слабость. Его руки и ноги стали дрожать, одновременно он начал задыхаться, как будто пробежал перед этим несколько километров.
Между тем, перелетели через вторую гряду, и в ясном свете звезд возникла третья, еще более высокая. Воздух на этой высоте был так разрежен, что можно было уже и задохнуться.
