Маар Пауль - Семь суббот на неделе
Спустя секунду в комнату уже ломилась госпожа Брюкман.
— Господин Пепперфинт! Почему у вас до сих пор живет этот негодник Робинзон? — кричала она. — Немедленно отоприте дверь!
— Если человек платит за комнату, он имеет право запереться в ней! — храбро прокричал в ответ господин Пепперминт.
— Прекрасно! — прошептал Субастик. — Ты, папочка, делаешь успехи!
— Я еще рассчитаюсь с вами за все, господин Пепперфинт! За все рассчитаюсь! — пригрозила ему госпожа Брюкман и удалилась в свою комнату.
— Вот, видал? — сердито буркнул господин Пепперминт. — Приспичило тебе петь!
— Все дети поют, — защищался Субастик.
— Да, но не в такую рань! Они и не могли бы распевать в такую рань, потому что в это время все дети в школе! — объяснил ему господин Пеп-
перминт.
— Бэ-э-э! — заблеял Субастик и высунул язык чуть ли не до самого подбородка. — Не хочу в школу! Бэ-э-э!
— Совершенно незачем показывать язык! — строго продолжал господин Пепперминт. — Школа пошла бы тебе только на пользу. Там тебе объяснили бы, когда можно петь, а когда нельзя.
— Я пою, когда хочу, — заявил Субастик. — А когда не хочу, меня петь не заставишь! И это правильно, потому что мне так нравится!
— Прошу тебя, Субастик, сходи-ка ты хоть разок в школу. Тогда ты заговоришь по-иному!
— Вот еще дурацкая просьба! Ну совсем дурацкая просьба! — заворчал Субастик, но все же оделся, привел себя в порядок и помчался в школу.
Когда господин старший преподаватель Стуккен-крик вошел в класс, там царило небывалое оживление.
— Тихо! — громовым голосом рявкнул он и
хлопнул книжкой по столу.
Все ученики мгновенно смолкли, рассыпались по своим местам и замерли у парт.
— Что за шум? — грозно спросил учитель.
— У нас новенький! — ответил один из учеников.
— Он такой смешной! — крикнул другой.
— На нем водолазный костюм! — заявил третий.
— А лицо в чернильных пятнах! — добавил четвертый.
— Тихо! — снова рявкнул господин Стуккен-крик. — Говорите по очереди!
Сурово оглядев всех учеников подряд, он начал медленно прохаживаться между партами, дошел до стены, резко обернулся и медленно зашагал назад. Затем он сел за стол и выложил на него свои книги.
— Садитесь! — приказал он.
И, облегченно вздохнув, ученики сели на свои места.
Только теперь он уставился на новичка, который все это время невозмутимо восседал за первой партой.
— У тебя что, ноги отнялись? — спросил учитель.
— Нет, ноги у меня в полном порядке! — вежливо ответил новичок и встал.
— Почему ты сидишь за первой партой? — продолжал допрашивать его учитель.
— А я вовсе н<е сижу за первой партой, — ответил новичок.
— Что-о-о?
— Я стою за первой партой, — серьезно произнес новичок.
— Не смей грубить! Сядь! — закричал учитель. — Я тебя спрашиваю: кто тебя туда посадил?
— А я сам сюда сел!
— У нас нельзя садиться куда хочешь! Все места в классе распределяю я! — прикрикнул на него учитель. — Немедленно убирайся с этого места!
Новичок вышел из-за парты и встал в проходе.
— Клаус Фридрих Подлизанцер! — гаркнул старший преподаватель. — Какие места в классе свободны? — И взглянул на Клауса поверх очков.
Подлизанцер, первый ученик, вскочил.
— Только одно место свободно, господин старший преподаватель! — отбарабанил он. — На первой парте!
— Хорошо, — изрек старший преподаватель. — В таком случае, пусть новый ученик сядет за первую парту.
И новичок сел на прежнее место.
Старший преподаватель Стуккенкрик грозно шагнул к нему.
— Как тебя зовут? — спросил он.
— Робинзон, — весело смеясь, ответил новичок. Это был Субастик.
— Отставить смех! — приказал господин старший преподаватель Стуккенкрик, сердито нахмурив лоб.
— Почему? — удивился Субастик.
— Потому что здесь нельзя смеяться! — заявил старший преподаватель.
— Да что ты! Очень даже можно! — возразил Субастик. — Вот, смотри. — И он улыбнулся так широко, что рот расплылся у него до ушей.
И все ребята тоже заулыбались, а потом начали хохотать — очень уж заразительно смеялся Субастик.
— Тихо! — в ярости закричал старший преподаватель Стуккенкрик. — И не смей обращаться ко мне на «ты». В твои годы давно пора знать такие вещи!
— А как же надо к тебе обращаться? — удивился Субастик.
— Мне надо говорить «вы». Понял?
— «Вы»? «Вы» говорят, когда обращаются к большой компании людей. Разве ты компания?
— Нахал! — накинулся на него Стуккенкрик. — Смешать меня с какой-то компанией! Наглость!
— А разве компания — это плохо? — спросил Субастик.
— Да нет, ничего плохого, в сущности, нет, если только, разумеется, это не дурная компания! — решил сострить старший преподаватель. — Однако…
— Отчего же ты тогда ругаешься? — спросил Субастик.
— «Вы»! — уже не владея собой, поправил его господин Стуккенкрик.
— Мы ругаемся? — удивленно переспросил Субастик и оглянулся вокруг. — Нет, ребята не ругаются. Во всяком случае, я их не вижу…
— Кого?
— Да тех ребят, которые ругаются.
— Кто сказал, что ребята ругаются?
— Ты сказал.
— «Вы»! — дрожа от ярости, рявкнул господин Стуккенкрик.
— Ну вот, опять «вы»! Наверно, это очень плохая компания — та, о которой ты мне все уши прожужжал! Все время она бранится! Придирается к каждому слову!
— Сейчас же прекрати эту дурацкую болтовню! Твоя идиотская компания мне надоела! — заорал старший преподаватель.
— Вовсе не моя это компания! Нет у меня еще никакой компании! Я новенький, пришел сегодня в школу первый раз…
— Молчать! — оборвал его господин Стуккенкрик.
— Ты мне это говоришь? — осведомился Субастик.
— «Вы»! — снова рявкнул господин Стуккенкрик.
— «Вы»?.. Ах да, ты же разговариваешь со своей компанией, — понимающе кивнул головой Субастик.
Господин старший преподаватель Стуккенкрик в немом отчаянии уставился в потолок.
— Ты сказал, что тебя зовут Робинзон, — немного поостыв, продолжал он. — А фамилия?
— Пепперминт! — с гордостью ответил Субастик.
— А почему на тебе такой нелепый костюм?
— Потому что все другие костюмы на мне рвутся!
— Как так «рвутся»? — удивился господин старший преподаватель.
— А вот так! — ответил Субастик. Схватив господина Стуккенкрика за рукав пиджака, он рванул его к себе, и пиджак лопнул у всех на глазах.
— Вон! — побагровев от гнева, закричал старший преподаватель. — Убирайся отсюда сию же минуту! Твое счастье, что теперь запрещено бить учеников! В прежние времена ты отведал бы у меня палки!
— А хорошо бы! — обрадовался Субастик. — Палки вкусные, как барбарис, они просто тают во рту!
— Вон! — еще громче завопил господин Стуккенкрик. — Вон из моего класса!
— Как хочешь! — ответил Субастик и не спеша направился к двери. Остановившись на пороге, он небрежно бросил через плечо: — А я и сам не остался бы в твоем классе! Чему может научить ребенка учитель, который связался с дурной компанией и к тому же не способен толком ответить ни на один вопрос!
Хорошо, что Субастик вовремя успел захлопнуть за собой дверь: господин Стуккенкрик схватил книжку и швырнул ее вслед непокорному ученику. Книжка громко ударилась о дверь, и тогда Субастик снова заглянул в класс и с невинным видом сообщил:
— Я слышал стук… Кажется, кто-то что-то уронил…
И тут он поспешил захлопнуть дверь. Укоризненно покачивая головой, он наблюдал из коридора, как сотрясается дверь под градом ударов: Стуккенкрик швырнул в нее подряд три книжки, линейку и собственный портфель…
— Слишком шумно в этом классе! — проговорил Субастик. — Пойду-ка я поищу себе какой-нибудь другой, получше!
Он неторопливо прошел по длинному коридору и остановился у двери, из-за которой слышался громкий смех.
— Вот это мне больше нравится! — сказал Субастик.
Он открыл дверь и от изумления застыл на пороге: за учительским столом сидела девочка — ничуть не старше остальных учеников и учениц этого класса.
— Ой, какая маленькая учительница! — удивленно воскликнул Субастик. Дети засмеялись.
— Я молодая учительница, а не маленькая! — поправила его девочка, сидевшая за учительским столом. — И вовсе я не маленькая для моих лет! А ты вот кто такой?
— Я новичок. Меня зовут Робинзон, — представился Субастик.
— Тогда найди себе место и сядь, — сказала девочка. — Только, пожалуйста, поскорее! Нам надо продолжать урок.
Субастик сразу же нашел свободное место и сел. А девочка за учительским столом тем временем объясняла классу, как образуются облака. Если кто-то из учеников чего-либо не понимал, она объясняла подробнее, а другие ребята ей помогали. Когда же она обращалась с вопросом к ученикам, они наперебой вскидывали руки: им не терпелось показать, что они все отлично поняли.
