Эдит Несбит - Тысяча верных копий

Эдит Несбит

Тысяча верных копий

* * *

— Но что же нам делать? — в двадцатый раз повторила королева.

— Что ни делай, добром это не кончится. Вот увидишь! — мрачно отвечал Король.

Они сидели в беседке, увитой жимолостью, в королевском саду и беседовали, в то время как королевская нянька прохаживалась взад-вперед по дорожке с новорожденным младенчиком на руках.

— Нисколько не сомневаюсь, что мне придется это увидеть, — горестно вздохнула королева.

Беда приходит разными путями, и никогда не знаешь заранее, каким именно путем она придет; но бывают такие случаи, когда беду можно предсказать с полной уверенностью — как дважды два четыре.

Например, если вы забыли на плите кипящий чайник, то он неминуемо выкипит и расплавится. Если вы оставили кран в ванной комнате открытым, а сток закрыли пробкой, можете не сомневаться, что через некоторое время лестница в вашем доме превратится в Ниагарский водопад. Если вы забыли дома кошелек, то у вас не окажется денег, когда нужно будет платить за проезд в трамвае. А если вы бросите зажженную спичку на тюлевую занавеску, вашему папаше придется отдать пять фунтов за вызов пожарной машины, которая приедет заливать пожар водой из шланга.

Точно так же, если вы король и вам не хочется, чтобы на крестинах вашей дочери была злая фея, то, как бы вы ни поступили, все равно выйдет скверно. Если вы ее пригласите, она придет, а если не пригласите, тем более придет; и неизвестно еще, что хуже для маленькой принцессы. Как прикажете поступить королю? Конечно, можно вообще не звать никого на крестины — от греха подальше… Но не обидятся ли при этом добрые феи — ведь тогда уж, точно, добра не жди.

Такие вот раздумья мучили короля Озимандию и его королеву. В трудном положении оказалась царственная чета — не позавидуешь! В сотый раз они обсуждали этот вопрос так и сяк под олеандрами и померанцами своего королевского сада, возле мраморной балюстрады, за которой цвели великолепные розы — белые, пурпурные и желтые. А нянька все прогуливалась мимо, держа на руках малютку, из-за которой, собственно, весь этот сыр-бор и разгорелся; и королева с нежностью поглядывала в их сторону.

— Не правда ли, мой дорогой, — молвила она, — порою хочется, чтобы мы были простыми, неприметными людьми?

— Вот уж нет! — отрезал король.

— А мне хочется. Только подумай: на крестинах были бы лишь ты да я, да твоя сестрица, и вовсе бы не нужно было бояться… Но погоди-ка! Я, кажется, что-то придумала.

Король сделал скучное лицо: видимо, он не ожидал, что его супруга может придумать что-нибудь дельное. Но первые же четыре слова, сказанные королевой, заставили его навострить уши (если только можно так выразиться о королевских ушах). Вот что она сказала:

— Давай устроим тайные крестины.

— Каким образом? — спросил король.

Королева по-прежнему глядела на дочку, и в ее глазах было какое-то рассеянное, что называется «отсутствующее», выражение.

— Минуточку… — медленно начала она. — Так, мне все ясно. Мы отпразднуем крестины в подвалах нашего замка — у нас великолепные подвалы.

— Еще бы! — перебил король. — Их строили для моего дедушки мастера из Ланкастера.

— Разошлем приглашения под видом счетов от булочника. У меня есть знакомый посыльный из булочной. Очень милый мальчик. Вчера, когда я объясняла ему, какая должна быть корка у французских булочек, он сделал «козу» нашей крошке, и она засмеялась — представь себе!

А в приглашениях мы напишем так: «Одна буханка, три шиллинга. С оплатой просьба не задерживать». Это будет означать, что приглашена 1 персона на 3 часа дня. А на оборотной стороне напишем, куда и зачем, невидимыми чернилами. То есть, лимонным соком.

А мальчику из булочной велим поговорить с каждым человеком лично — ну, знаешь, как обычно, когда они на самом деле просят не задерживать с оплатой, — и каждому прошептать на ухо: «Страшная тайна. Лимонный сок. Подержать над огнем». Правда, я замечательно придумала? О, мой милый, скажи, что ты согласен!

Король отложил трубку, поправил на голове корону и торжественно, от души поцеловал королеву.

— Ты у меня чудо, — сказал он. — Это именно то, что надо. Но мальчишка из булочной — не слишком ли он мал? Можно ли ему довериться?

— Ему девять лет, — ответила королева. — И мне порою приходило в голову: не переодетый ли он принц? До того он смышленый.

Все шло по плану, задуманному королевой. Подвалы замка — и впрямь великолепные и вместительные — были втайне украшены доверенными людьми короля и королевы. Вы никогда бы не сказали, что это подвалы, увидев, как здорово они преобразились. Стены были убраны серебристым атласом и бархатом, увешаны гирляндами белых роз; каменный пол покрыт свеженарезанным дерном с растущими там и сям веселыми и чистенькими маргаритками.

Приглашения были доставлены вовремя. На каждом приглашении простыми синими чернилами было написано:

ЮКОРОЛЕВСКАЯ ПЕКАРНЯ

1 буханка, 3 шиллинга

С оплатой просьба не задерживать.

Но стоило получившему это послание подержать его над огнем (как это шепотом советовал посыльный) — и на бумаге проступали блеклые коричневатые буквы:

"Король Озимандия и королева Элиза приглашают Вас на крестины своей дочери принцессы Озилизы в три часа в среду в подвалах Замка.

Р. S. Нам приходится соблюдать тайну и быть крайне осторожными из-за злых фей. Поэтому просим приходить переодетыми лавочниками и торговцами со счетом в руке — как бы требуя уплаты в самый распоследний раз перед тем, как обратиться в суд".

По этому письму, кстати сказать, нетрудно догадаться, что король и королева были не очень-то богаты, и торговец, пришедший во дворец требовать уплаты по счетам, меньше всего мог возбудить какое-либо подозрение. Большинство подданных короля тоже были не очень богаты, так что им легче было понять друг друга, чем это обычно бывает между монархами и их народами.

Можете вообразить, с каким волнением приглашенные на крестины ожидали среды и выбирали себе костюмы. Лорд Главный Судья переоделся башмачником, но он прихватил с собой свой пухлый синий портфель, набитый бумагами, — сойдет за сумку с башмаками, решил он. Главнокомандующий нарядился торговцем собачьей едой и прикатил с собой тележку. Премьер-министр выглядел заправским портным — ему не пришлось даже менять выражение лица. И все другие придворные столь же ловко переоделись.

Добрые феи, получившие приглашения самыми первыми, тоже не забыли о маскировке. Беневола, царица добрых фей, преобразилась в лунный луч, проникающий в любой замок без спросу. Серена, вторая за ней по старшинству и могуществу, явилась бабочкой. Все добрые феи до одной переоделись весьма умело и со вкусом.

Королева выглядела более чем прелестно, король — весьма недурно и мужественно, а новорожденная принцесса, по общему мнению, была самым изумительным ребенком из всех, кого только присутствующим довелось видеть в своей жизни.

Казалось бы, все шло как нельзя лучше. Но вы-то понимаете, что это только казалось. Ибо Лорду Адмиралу, переодевшемуся поваром, не удалось раздобыть достаточно широкого поварского халата, чтобы полностью прикрыть им свой мундир, и краешек эполета выглядывал у него наружу. Это не преминула заметить злая фея Малевола, когда Лорд входил во дворец с черного хода. Она сидела там, притворившись бродячей собакой без ошейника, и наслаждалась зрелищем королевского позора — столько неоплаченных счетов стекалось во дворец!

Но при виде блеснувшего эполета Малевола чуть не выскочила из своей собачьей шкуры.

— Что такое? — проворчала она, принюхиваясь, в точности как собака. — Тут надо разобраться. — И, тотчас превратившись в жабу, она проскользнула в сливную трубу от котла. Ведь в подвале дворца была, конечно, котельная — для отопления в холодное время года.

Надо сказать, что этот котёл доставил немало хлопот оформителям праздника. Как обычно, если в доме есть что-то такое, что вам не нравится, вы можете попытаться или убрать эту вещь с глаз долой, или как-то ее «обыграть». Убрать огромный котел не представлялось возможным, поэтому решено было его «обыграть», наполнив доверху дерном и мхом и посадив в него дерево — маленькую яблоню в полном цвету. Все восхищались этой яблонькой.

Малевола, быстро превратившись из жабы в крота, прорыла дерн и мох, которым был заполнен котел, и высунула свой острый нос наружу как раз в тот момент, когда Беневола произнесла своим певучим и ласковым голосом (всегда казавшимся Малеволе ужасно напыщенным!):

— Принцессе суждено любить и быть любимой всю свою жизнь.

— Так-то оно так… — внезапно перебила ее Малевола, принимая свой собственный вид под визг и стон испуганной публики. — Да не кукарекай ты, петушок щипаный! — прикрикнула она на Лорда-гофмейстера, чьи вопли были особенно пронзительны. — Не то сам получишь от меня подарочек на крестины!