Софья Прокофьева - Тайна железного дерева

Софья Леонидовна Прокофьева

Тайна железного дерева

Глава 1

С чего началась вся эта удивительная история

— Ну обыскалась. Нет очков, и всё тут, — огорчённо сказала бабушка. — Поленька Пришей Пуговку, ты глазастенькая, поищи, родная!

Поля терпеливо поискала на полках, под диваном, даже загнула угол ковра — очков нигде не было.

— Уж если ты их не нашла… — безнадёжно вздохнула бабушка.

Когда Поля была маленькой, она любила пришивать пуговицы. Неважно куда. Лишь бы пришить. Поэтому её так и прозвали: Поля Пришей Пуговку. И взрослые часто находили пришитую пуговицу в самых неподходящих местах: сзади на брюках, красную пуговицу на синей юбке или три пуговицы прямо на скатерти.

— Не иначе как я эти очки в деревне забыла, — сокрушённо сказала бабушка. Даже не скинув тапочки, она легла на диван в своём домашнем синем платье в горошек, в переднике с большими карманами, от которого всегда пахло лекарствами и чем-то вкусным. — Все торопились, торопились как сумасшедшие. И вот вам результат. А я без очков как без рук.

Поля пошла к Альке. Удобно, соседняя квартира, и учатся в одном классе. И вообще дружат.

Дверь открыл Алька.

— А я в Петушки собралась. Представляешь, бабушка на даче очки забыла. А она без них как без рук, — сказала Поля.

— Одна собралась? — спросил Алька, не снимая руки с замка. — Совсем обалдела?

— А я бабушке не скажу. Я потихоньку. — Поля оглянулась на свою дверь. — Электричка в одиннадцать сорок. Я как раз успею. И к обеду вернусь.

— Там же пусто. Все разъехались. Кто живёт на даче в ноябре? — Алька неодобрительно посмотрел на Полю.

— Так бабушка без очков как без рук, — снова повторила Поля.

— Если человек решил сойти с ума, по-моему, не надо ему мешать. — Алька всё трогал пальцем дверной замок.

— Ладно, я пошла, — сказала Поля, стараясь скрыть своё разочарование. Хотя на что она надеялась? Что Алька с ней поедет? Да нет. Но ей почему-то захотелось плакать.

— Подожди, — проговорил Алька и резко захлопнул дверь.

Минуты через три он вышел в джинсовой куртке и в кедах.

— Денег на билет хватит, туда и обратно? — недовольно, как показалось Поле, спросил Алька.

— Ещё и на мороженое! — заулыбалась Поля.

На углу возле продуктового они встретили тётю Галю из семнадцатой квартиры.

— Куда это вы такие деловые? — спросила тётя Галя. Руки ей оттягивали сумки с продуктами, и она поставила их на землю.

— Да так… — неопределённо протянул Алька и отвернулся.

— Мы за очками. Бабуля их на даче оставила, — не удержалась Поля. — Она без них как без… ну вы понимаете. Только вы ей ничего не говорите, а то она разволнуется. Самое её любимое занятие.

— Наверняка, это Алька придумал, — сердито сказала тётя Галя. — Вечно он… — Тётя Галя не договорила, подхватила сумки и пошла к подъезду.

— Чего ты разболталась — куда да зачем? — недовольно укорил её Алька. — Вот трепло. Все вы девчонки одинаковые.

Поля обиделась. Вовсе она не одинаковая. Так они и сели молча в электричку.

Осень золотом и багрянцем надвигалась на окна электрички. Мелькали пустые станции и опять пёстрые деревья, ещё зелёные просеки.

Поля долго молчать не могла. И правда, чего обижаться? Ведь поехал с ней Алька, это главное.

— Знаешь, у нашей деревни дурная слава, — не выдержала она. — Не плохая, а все так и говорят — дурная. Понимаешь, у нас колдунья жила. Честное слово. Настоящая. Только, говорят, она не сразу колдуньей стала. А сперва была просто девушка, зато красавица обалденная, как в сказке, ну как мисс Вселенная. Конечно, это давно было, лет сто, а то и двести назад, точно не скажу, не буду врать. Был у неё жених. И вот беда, уехал он в город на заработки, а там влюбился в другую девушку, женился и, главное, обвенчался с ней в церкви. Вот тут-то эта красавица с горя и подалась в колдуньи. Правда! Решила его обратно приворожить. А он, обвенчанный в церкви, никак назад не привораживается. Зато стал он с того времени болеть, чахнуть и скоро вообще умер. Это у неё получилось. И вот, говорят, в день его смерти такое началось! Люди из домов выходить боялись. Ураган деревья выворачивал, ветер выл как зарезанный. А красавица эта с тех пор куда-то сгинула.

— Чепуха всё это, — зевнул Алька. — Вы, девчонки, всякой чепухе верите.

— И вовсе нет, — обиделась Поля. Она уже жалела, что рассказала всё это Альке. — Бабушка говорит, очень даже может быть! Ещё как!

Алька ничего не ответил, только пожал плечами. Не то презрительно, не то с насмешкой, как показалось Поле.

«Какой же Алька иногда вредный, — с досадой подумала Поля. — Ну и пусть не верит, его дело».

— Вот мы и приехали! — Поля вскочила и бросилась к выходу. — Давай скорее! Петушки!

Глава 2

Старый сундук

Деревня стояла пустая, притихшая, дороги засыпаны шуршащими листьями. Перед калиткой полыхал клён из чистого золота.

Калитка, как всегда, распахнута. Ребята, разбрасывая ногами опавшие звонкие листья, подошли к крыльцу. Поля достала ключи на колечке и задумалась. Но Алька забрал у неё всю связку и сразу нашёл подходящий ключ. Пахнуло сыростью, плесенью. Чем-то кислым. В доме было промозгло и холодно.

Бабушкины очки нашлись на диво легко. Лежали себе в тумбочке в верхнем ящике.

Алька спрятал их в карман и молнию застегнул.

— Туг летом в доме хорошо. Не жарко, — словно оправдываясь, сказала Поля.

— Уж точно, — усмехнулся Алька.

— Здесь мамина комната, потом кухня. А туг я с бабушкой, — объяснила Поля. — Нам хватает.

— А эта лестница куда? — спросил Алька, указывая на старую полусгнившую лестницу из потемневших досок.

— Вообще-то на чердак, — небрежно махнула рукой Поля. — Только мы туда никогда не ходим. Я раз стала на ступеньку и тут же провалилась.

— Уж так сразу и провалилась. Люблю чердаки. Там всегда так чудно. Всякий хлам старый. — Алька запрокинул голову. — Давай слазим.

— Охота была, — возразила Поля. — Соображаешь, какая там пылища?

— Подумаешь, пылища! Там, наверно, окошко… кошачий глаз.

— Да ладно тебе! Я не полезу.

Но Алька уже подтолкнул Полю к лестнице.

— Смотри, вон ступенька совсем целая. Ставь ногу, я тебя поддержу.

У Альки были крепкие надёжные руки, и это почему-то было приятно. Цепляясь за сохранившиеся обломки ступенек, Поля кое-как вскарабкалась наверх. Потом Алька приподнял её…

— Упаду! — крикнула Поля и рухнула коленками на чердачный пол.

Её окружило облако пыли. Свет тускло просачивался через полукруглое оконце.

Скоро рядом очутился Алька, отряхивая джинсы.

— Я здесь никогда не была, — оглядываясь, сказала Поля.

Все углы были забиты старой рухлядью, каким-то забытым хламом. Золотом отсвечивал медный самовар без ручек и крышки. Рядом — позеленевший от старости таз.

Поля уселась в продавленное кресло. От бархатной обивки остались только выцветшие лохмотья.

— Когда-то это было красное дерево, — сказал Алька.

— Оно и сейчас красное. — Поля провела по деревяшке рукой, набрала целую ладошку пыли.

— Ого, какой сундук! Старина-матушка! — воскликнул Алька. — Целый дом.

И правда, посреди чердака стоял здоровенный сундук. На крышке резьба, какие-то узоры, лак облез.

— Смотри, вроде не заперт! — Алька поднапрягся и откинул тяжёлую крышку. Ударил по сундуку ногой. Поднялось серое облако пыли, смутно рисуя в тусклом свете странную фигуру. Туманная голова, как будто в короне, длинные одежды. Но вдруг из окошка брызнул свет, всё смешалось, пыль осела. Поля и Алька с разных сторон наклонились над сундуком.

— Старые тряпки, — разочарованно протянул Алька.

— Не старые вовсе, а старинные, — обиделась Поля и чихнула.

Она вынула из сундука вышитый у ворота шёлком пёстрый сарафан. Но ткань прямо-таки расползалась под пальцами. Повесила его на ручку кресла.

А это что? Поля осторожно достала из сундука подвенечную фату. Совсем прозрачная, как белая дымка. И веночек из цветов, а листья из атласа. Поля потёрла один листик пальцами, и он блеснул живой зеленью.

— Красота! Смотри, и платье белое из шёлка, только вот рукав еле держится.

И вдруг, повинуясь какому-то неосознанному чувству, Поля быстро надела на себя белое платье. Оправила его, одёрнула, словно охорашиваясь перед призрачным зеркалом.

— Так, шутка… — прошептала она. Хотела рассмеяться, но не смогла.

Платье было ей велико, но она стянула его на талии серебряным поясом. И, преодолевая внезапную дрожь в руках, надела на голову фату. Поправила венок. Спустила край прозрачной фаты, чтобы прикрыть держащийся на одной нитке рукав, выпрямилась и посмотрела на Альку.