Блистательная Эллада - Константин Владиславович Рыжов
Фиванцы стали повсюду теснить аргивян, и вскоре их отступление превратилось в повальное бегство. Победители упорно преследовали побежденных и убивали их без счета. Мало кому удалось ускользнуть от их мести! Периклимен погнался на колеснице за Амфиараем, почти настиг его и уже замахнулся копьем, чтобы убить, как вдруг сверкнула молния, грянул гром и расступившаяся земля поглотила Амфиарая вместе с его боевой колесницей. Из всех аргосских вождей спасся один Адраст. Он вскочил на своего быстрого как ветер коня Арейона и сумел доскакать на нем до Аттики. Здесь всех оставшихся в живых аргивян взял под свою защиту Тесей.
Так трагически завершился поход Семерых. Античные историки по-разному вычисляли его дату. По одной из версий это знаменательное событие пришлось на 1251 год до Рождества Христова.
Антигона
После гибели Этеокла фиванцы провозгласили царем его сына Лаодаманта. Но поскольку он был еще мал, страной стал править его двоюродный дед Креонт. Он велел с почестями похоронить тела убитых фиванцев, а трупы врагов приказал бросить непогребенными. «Эти негодяи, — воскликнул он, — не достойны даже бранного слова! Пусть гниют как бездомные собаки! Каждого, кто посмеет совершить над ними погребальные обряды я казню без всякой жалости!» Среди других лежал в поле также труп Полиника. Креонт особенно гневался на него, ведь именно Полиник привел под стены родного города вражеское войско!
Сестра Полиника благородная Антигона тяжело страдала, видя такое неслыханное поругание. На следующий день после сражения она сказала своей сестре Исмене:
— Дядя не знает пределов своей лютости! Как он посмел так надругаться над телом нашего брата? Этот бесчеловечный поступок не одобрят ни люди, ни боги! Сегодня я видела во сне несчастного Полиника. Он протягивал ко мне руки и молил о помощи.
— И чего он хотел? — спросила испуганная Исмена.
— Ты же знаешь — если его труп растерзают хищные звери, он никогда не найдет успокоения в царстве мертвых! Мы должны совершить над ним погребальный обряд!
— Милая сестрица! — напомнила Исмена. — Всякий, кто осмелиться похоронить убитого сам будет немедленно казнен! Так объявил Креонт, и он сдержит свое слово!
— Что ж, — поступай как знаешь! — промолвила Антигона. — А я сделаю так, как велит мне долг!
Напрасно Исмена уговаривала сестру отступиться от своего замысла, едва наступила ночь, царевна отправилась за город. Она засыпала тело Полиника землей, совершила возлияние в честь подземных богов и стала горько оплакивать брата. За этим занятием застала девушку ночная стража. Креонт велел зорко наблюдать ей за тем, чтобы никто не ослушался его приказа. Несчастную схватили и повели на суд к царю. Тот встретил ее гневными упреками, словно Антигона совершила невесть какое преступление!
— Дрянная девчонка! — закричал он. — Так-то ты исполняешь мои повеления?
— Боги велят нам хоронить убитых! — возразила царевна. — Разве ты имеешь власть отменять законы богов?
— Полиник предатель! Он был худшим из наших врагов!
— Он был моим братом! — напомнила Антигона.
— Тем хуже для тебя! — запальчиво сказал Креонт. — Ты нарушила мой указ и будешь казнена!
Антигону заключили в тюрьму. Узнав об этом, Исмена побежала к младшему сыну Креонта, которого звали Гемон, и, обливаясь слезами, рассказала ему о случившемся.
— Умоли отца отменить казнь! — попросила она, — Антигона твоя невеста! Неужели ты позволишь умертвить ее?
— Конечно же нет! — живо отозвался царевич. — Отец не будет настолько суров! Он смягчит свой приговор!
Гемон думал, что сможет уговорить Креонта, но ошибся. Едва он завел речь об Антигоне, отец велел ему замолчать.
— Батюшка! — возразил царевич, — я не могу молчать, если вижу несправедливость!
— А я не могу слушать как ты мелешь чепуху! — гневно отозвался Креонт. — Антигона преступница! Ее судьба решена!
— Ты не посмеешь казнить мою невесту! — побледнев, заметил Гемон.
— Она умрет сегодня же! — пообещал Креонт. — И ничто не сможет ее спасти!
Заступничество сына привело царя в ярость. Кликнув стражу, Креонт велел заживо замуровать Антигону в могильном склепе фиванских царей.
— Раз она так благоговеет к мертвым, то пусть встретит смерть в их компании! — с кривой усмешкой заметил он.
Услыхав ужасный приказ, Гемон едва не лишился чувств.
— Заклинаю тебя, отец! — взмолился он. — Отмени свое бесчеловечное решение. Боги не потерпят такого злодеяния!
— Ступай прочь, мальчишка! — топнул ногой Креонт. — И не смей грозить мне!
Царевич выбежал из комнаты, а воины отправились за Антигоной.
Все фиванцы горячо любили царевну. Жестокость Креонта возмущала их, но никто не осмелился возразить ему. Только мудрый прорицатель Тиресий вступился за несчастную. Придя к царю, он сурово сказал:
— Гнусность твоего поступка не имеет границ! Как осмелился ты бросить на поругание тело твоего родича? Это прямой вызов богам!
— Старик! — надменно отвечал Креонт, — знай, что враг моей родины мне не родич! Если тебе больше нечего сказать, то ступай прочь! Я устал от ваших нелепых поучений! Взбалмошные девицы, зеленые юнцы, слепые старики — все взялись читать мне наставления! Но я не первый день живу на свете и как-нибудь сам разберусь в том, что мне делать и что не делать!
— Нечестивец! — грозно провозгласил Тиресий. — Сегодня боги трижды обратились к тебе с предостережениями. Они говорили с тобой устами Антигоны, устами Гемона и моими! Но ты трижды не пожелал их услышать! У тебя есть глаза, однако ты слеп и не видишь, какие тучи сгустились над тобой! Зато я, слепой старик, вижу это отчетливей, чем ты видишь меня! Горе и кровь в твоем доме! Твои близкие мертвы! Повсюду плач и стенания! Да что от них толку? Слезами не воскресишь умерших, а жалобами не смягчишь безжалостных эриний!
Тиресий в гневе покинул дворец, оставив озадаченного Креонта наедине со своими думами. Поначалу царь не хотел отменять своих приказов, но вскоре страх и сомнения овладели его сердцем.
— Конечно, Тиресий давно выжил из ума, — подумал он, — однако, все его дурные предсказания сбываются один к одному!
Позвав слуг, Креонт велел им отпустить Антигону на свободу.
— Государь, — отвечали ему, — слишком поздно! Царевна уже замурована в склепе!
— Выпустите ее немедленно! — приказал Креонт.
Царь сам поспешил на кладбище, но, увы, он опоздал — Антигона была мертва. Чтобы избегнуть страшной смерти от удушья, девушка сплела из одежды веревку и повесилась на ней. Узнав об этом, весь город погрузился в траур, а Гемон, не слушая утешений отца, прямо у него на глазах пронзил свою грудь
